Приведя себя в порядок, Финвэ накинул поверх шёлковой туники тёплую котту, искусно расшитую золотыми нитями, и неторопливо спустился по лестнице двумя этажами ниже, в просторную столовую, где витал запах свежей выпечки и душистого медового взвара.

Фэанаро с женой и Тьелпе подошли туда чуть позже. Сын горячо обнял короля, вкратце пересказав суть происшествия, а Нолдоран не стал настаивать на подробностях ссоры внука с его невестой.

В это время Нэрданель споро достала из очага маленькие глиняные горшочки, в которых готовилось жаркое из оленины. Тьелперинквар с улыбкой предложил ей помочь и только потом устроился рядом с дедом и прадедом. Пока они ели горячее, нолдиэ выложила на большое резное блюдо большой пирог с черникой, который издавна был любимым лакомством Амбаруссар, а вокруг него - медовые коврижки, которые всегда нравились внуку.

Закончив с трапезой, Финвэ от души поблагодарил сноху за прекрасный обед и вновь обернулся к сыну.

— Покажешь карты?

— Да, конечно, — Пламенный кивнул отцу, и они поднялись из-за стола. Хоть Тьелпе и постарался придать лицу безразличное выражение, однако ярко сверкавшие глаза не могли скрыть его интерес к происходящему.

Шагая по коридору, Финвэ с радостью заметил, что Форменоссэ стала намного уютнее и больше не казалась мрачной и почерневшей от горя, но Фэанаро! После возрождения сын выглядел намного младше своих лет. Особенно это бросалось в глаза, когда тот шёл рядом с серьёзным, сильно возмужавшим внуком, но Нолдоран тотчас забыл об этом, едва переступил порог библиотеки и увидел лежащий на столе маленький, но очень тщательно прорисованный рисунок: суровая крепость возвышалась над степью, вдали чернели какие-то горы. Старший внук со счастливой улыбкой на лице обессиленно откинулся на спинку стула, но увидев входящих, смог встать со своего места и громко поприветствовал Финвэ.

— Что это за место? — Нолдоран взял карту в руки, чтобы рассмотреть получше. Макалаурэ спрыгнул с подоконника и тоже подошёл ближе, вслед за дедом разглядывая нарисованную братом карту.

— Атар атаринья, это Химьярингэ.

— Химьярингэ? — немного растерянно переспросил король и вдруг почувствовал поток ледяного северного ветра, с силой ударившего ему в лицо. На краткий миг ему показалось, что эльф слышит клекот орлов, и тут Фэанаро бросился вперёд, бесцеремонно выхватывая из отцовских рук карту.

— Нет! Никто не будет пользоваться картами до тех пор, пока я… — Пламенный поправился. — Пока мы не нарисуем достаточное количество карт для перемещения обратно, в Форменоссэ!

— Так это и есть ваши карты? — рука Нолдорана вновь потянулась к вещице, но вместо этого Финвэ медленно провёл ладонью по лицу, чтобы прогнать внезапно возникшее чувство полёта. — Наваждение какое-то! Нельо, ты отлично рисуешь. Я даже почувствовал ветер, который дует с гор.

— Ветер? — переспросил Майтимо, и ему отчаянно захотелось отправиться туда.

В ответ Фэанаро сурово сдвинул брови.

— Карта работает, поэтому никто не будет дотрагиваться до неё, пока не будут готовы остальные!

— Атто, прошу, просто положи её на стол. Все хотят получше разглядеть Химьярингэ, — светло улыбнулся ему Кано. — Никто из нас не собирался туда улетать!

— Да, конечно, — подтвердил слова младшего Майтимо, найдя в себе силы согласиться с братом.

— Ещё раз повторяю, карты не игрушка! Вчера мы уже искали Питьо, который на себе решил проверить работоспособность моей карты.

— Но я-то не Амбарусса, — Нельо прошёлся по библиотеке, разминая затёкшие от долгого сидения суставы: сколько же часов он провёл за созданием рисунка?

— Уважаемые лорды, позвольте мне спросить. Что будет, если нанести гравировку на некую твёрдую поверхность? — вдруг заговорил до этого лишь внимательно наблюдавший за происходящим Тьелпе.

— Гравировку? — подал голос Тьелкормо, который пытался нарисовать дом Эола у озера, сидя за дальним столом, надежно скрытым от постороннего взгляда многочисленными рядами стеллажей.

— Да. А что, если нарисовать Форменоссэ, а затем нанести очертания крепости, допустим, на кольцо?

— Или на амулет! Отличная идея! — развил его мысль Фэанаро, ободряюще хлопнув внука по плечу. — Можно сделать их сразу для всех! Это получится намного быстрее, чем рисовать десять одинаковых карт.

— Вы правы, — кивнул Финвэ и, прекратив задумчиво потирать подбородок, повернулся к сыну. — Йондо, ты нам хоть издали покажи Химьярингэ.

— Как скажешь, атто, — Пламенный извлёк из кармана карту и бросил на середину стола. — Поймите, нам всем сначала нужно научиться прерывать связь с картой.

Фэанаро перевернул карту картинкой вниз.

— Вот так! — и все разом разочарованно выдохнули.

— Эй, вы все вместе собрались в Химьярингэ? — незаметно подошедший к столу Охотник перевернул карту изображением вверх и невольно залюбовался нарисованной крепостью. — Восхитительно точный рисунок!

— Опасная игрушка, — теперь уже Финвэ накрыл картинку ладонью. — Пока не будут готовы карты Форменоссэ или амулеты возвращения домой, она побудет у меня!

— Зачем прятать карту? Мы не дети, чтоб баловаться, — Нельо сердито нахмурился, однако Макалаурэ успокаивающе приобнял его сзади.

— Они правы, торон. Соблазн слишком велик.

— Так! Хватит про карты! Пора заняться мечами, — напомнил Фэанаро, и убиравший карту в карман Нолдоран в который раз обернулся к сыну:

— Что? Опять мечи? Ты ничего не говорил о новом оружии…

— Пойдём. Их нужно показывать, — тот поманил короля за собой, выходя из библиотеки и вслед за сыновьями спускаясь во двор.

***

Карантир оторопело поглядел на дверь. Он не ожидал, что нежеланные собеседники объявятся так скоро. Морьо сразу же посетил соблазн сделать вид, что они с Летицией уже спят, но нолдо медленно подошёл к двери, тяжело выдохнул и резко распахнул её.

— Входи… — Мрачный посторонился, впуская мать в покои, но предпочитая не встречаться с ней взглядом.

— Благодарю, сынок, — Нэрданель, как ни в чём не бывало, прошла вперёд и остановилась у стола, а Карантир обратно протиснулся так неуклюже, как будто дверной проём внезапно стал ему слишком узок. Он молча проследил, как аммэ непринуждённо кивает Летиции и начинает расставлять принесённое угощение: невозможно тщательно и затянуто. Корзиночка с цукатами ещё не успела занять своё место на столе, а Морьо уже понял, что на чаепитии точно присутствовать не будет.

— Хорошо, что ты пришла, аммэ. Мне срочно нужно увидеть отца. Показать ему… Одну вещь. Давно бы уже надо, — Мрачный постарался выйти как можно спокойней, но дверь за ним хлопнула слишком громко…

— Летиция, прошу, не обижайся на него, — Мудрая неторопливо разлила принесённый напиток по чашам, и одну из них протянула деве. — Я, конечно, понимаю, что он сейчас больше похож на разгневанного дикобраза, но хочу, чтобы ты знала, это только защитная стена, за которой Морьо прячет свою душу… Знаешь, Тьелпе мне сказал, что оранжерея в исправном виде. Та, что на первом этаже донжона. Если хочешь, приходи туда с утра. Я хочу посадить там кое-какие травы и овощи…

— Хорошо, - девушка вымученно улыбнулась и взяла чашу с напитком. — Благодарю вас, леди Нэрданель.

— С каких это пор я для тебя стала леди? - махнула на неё рукой эльфийка. — Оставь эти глупости для тирионского дворца и эдайн…

***

Вдоволь нахохотавшись, Амбаруссар направились в донжон. Один из близнецов предлагал найти отца, а второй ему горячо возражал.

— Ты как хочешь, а я голодный! И иду есть!

— Ничего не треснет, торон?

— Тебе жалко? — Питьо сморгнул и состроил жалостливую рожицу, на которую в эпоху Древ досыта нагляделась Нэрданель. Она почему-то не одобряла прыжки с высоты третьего этажа из окна на яблоню в саду, впрочем, как и остальные занятия близнецов.

— Жалко, сам знаешь, где, - фыркнул Тэльво.

— Ты совершенно не знаком с понятием сострадания, — Питьо печально вздохнул. — И да, учти: не шути с огнём. Я могу обидеться и…