Комната с прозрачным пластиковым или стеклянным столом и стульями обнаружилась на этом же этаже. Мебель была сконструирована по системе тансегрити. Что ж, вполне земная технология. Так что, я пока не определилась, куда попала – на корабль пришельцев или тайный правительственный проект. Слева от входа открывались хорошо замаскированные шкафы с полками. Так же эргономично вмонтирована в ниши оказалась техника. Что-то вроде микроволновки, а еще нашлась штука с трубочками. Я подумала, если поставить туда кружку или стакан, возможно, нальется чай или кофе. Конечно, если корабль земной, то и напитки будут наши! А вот холодильника или склада консервов никак не попадалось. На худой конец, я была бы рада и паре тюбиков с борщом, но и это советское космопитание отсутствовало.

Спустя какое-то время я отыскала вакуумные пакеты с неизвестными порошками от белого до коричневого цвета. Там же были выдавлены незнакомые мне символы. Впрочем, похвастаться большими знаниями земных языков я не могла. И отличить способна только русский от английского, французского и испанского. Вполне себе не сложные корейские иероглифы и то казались мне всегда чем-то запредельным. Допустим, что это земные закорючки. Но было не очень понятно, съедобно ли это. Возможно, там лекарства или строительные материалы, химические смеси для гидропоники или реактивы для систем воздухоочистки.

Живот снова напомнил о себе протяжным воем. И хоть китовий я тоже не изучала, но отчетливо поняла, что готова сожрать любой порошок. В отчаянии схватила следующий ящик с пакетами, и там оказалось запечатано нечто более крупной фракции. Некоторые шарики напоминали крупы. Далее нашлись пакеты с коричневатыми кусочками размером с сухари. И тут моя сила воли пошатнулась окончательно. Набрался полный рот слюны. Пальцы судорожно терзали упаковку. Та не поддавалась! Я швырнула сухари на стол, в тот же момент открывая все больше и больше дверок. Мне нужно что-то острое!

Двузубая вилка из непонятного материала помогла добыть коричневый кусочек. Я отправила его в рот целиком. Прожевался он достаточно легко. Вкус был не очень ясный, но с голодухи, мне даже понравилось. Продолжая грызть странные сублимированные штучки, я отыскала сосуд, похожий на стакан, из того же материала, что и вилка. Засунула его в агрегат с трубочками, потрогала сенсорные закорючки рядом. В итоге, один из значков загорелся красным, дверка открылась, но в емкость так ничего и не налилось. Пришлось взять все с собой в каюту, добыть воды из крана, и наслаждаться завтраком в постели. Удовольствие выдалось сомнительным, но голод отступил.

Я сходила на мостик. Там в купольном экране или окне все так же темнели просторы космоса. Навигационная карта показывала пройденный маршрут относительно оставшегося. Судя по всему, путешествие предстояло длительное.

Вернулась в каюту. Нашла отсек со сменной одеждой! Женский и мужской комплект – на двуруких и двуногих гуманоидов. По виду, даже должно быть в пору. Пока меня устраивал мой спальный бархатный спортивный костюм, в котором я выскочила ночью из палатки. Но к вечеру обязательно отправлюсь в душ и переоденусь. Так же в стене напротив входа открылся прямоугольный иллюминатор. Точнее, как и в центре управления, то ли экран, то ли часть обшивки становилась прозрачной. Теперь я видела далекие звезды лежа на кровати.

Не знаю, насколько это было безопасно. Что там у этой посудины с защитой от радиации? Также меня удивляли комфортно подобранная температура среды и давление. Все же, человеческий организм – сосуд довольно хрупкий. Физические параметры для выживания в космосе должны быть настроены четко. И, хоть я и допускала существование внеземных цивилизаций, но вероятность, что они возникли при точно таких же условиях, всегда казалась мне минимальной.

Прошла неделя с тех пор, как межзвездный корабль в форме огромной серебристой капли развернулся от Земли и унес меня в бескрайние просторы вселенной.

Я переоделась в мягкий термокостюм, найденный в каюте. Нижний слой состоял из облегающих лосин и водолазки. Сверху приталенное платье без рукавов чуть выше колена с разрезами по бокам. Весь комплект одного жемчужного чуть сероватого цвета. Рукава оказались слегка коротковаты, но это не доставляло дискомфорта.

Сублимированные сухари ужасно надоели, но разобраться с остальными пакетами и сладить с техникой так и не получилось. Пару дней назад открыла упаковку с коричневым порошком, надеясь развести его в воде вроде кофе. Получилась премерзкая жижа.

Вчера на верхнем уровне нашла огромный зал со стеллажами и емкостями, трубочками и колбами. Вероятно, все же отсек гидропоники. Будь я межпланетным путешественником, обязательно позаботилась бы о наличии такого на своем корабле. Но, конечно, запустить его работу было мне не под силу.

Иногда становилось одиноко и страшно. Тогда я со всех ног бежала в каюту, заворачивалась в плед и плакала. Позже включала на телефоне один единственный залитый туда по счастливой случайности фильм. И смотрела, как Джэйк Салли скачет по деревьям на Пандоре, размахивая синим хвостом. Потом открывала «Заметки» и представляла, что пишу письма Аньке. Вчера написала и родителям, но получилось странно. Казалось, что мама не поверит ни единому слову, а папа скажет, что я бесполезно трачу время. А в итоге, перед внутренним взором предстала картина, как они получили известие о том, что их дочь пропала без вести. Тогда проплакала еще не меньше часа. Странные, строгие, со своими заморочками, но мои любимые родители! Но они там на Земле. Они взрослые. И они справятся. А я в космосе. И я тоже справлюсь!

Неожиданно, по коже пробежал знакомый холодок. Взгляд упал в окно, язык не поворачивался назвать это огромное прозрачное пространство на стене без рамы иллюминатором. Я нерешительно подобралась поближе и уселась прямо на пол, прижавшись лицом к стеклу. Мы летели мимо необитаемой системы. В смысле, я и корабль. Да, пожалуй, так было чуть менее одиноко.

Вообще, в космосе порой встречались невероятно красивые феномены. Живописные туманности, закрученные галактики, разноцветные шарики планет. Как художник, я хотела бы созерцать и творить. Но, как человек, оторванный от социума, могла лишь изредка достаточно безразлично отмечать сам факт наличия всего вышеперечисленного.

В нос медленно, но верно пробирался запах бензина и сырого мяса, аж в животе заурчало. Диета из сухарей даже в мою странность внесла коррективы. Я глубоко втянула воздух – все правильно – оно! Взгляд упал на звезду и вращающиеся вокруг нее планеты. Неужели, там все-таки есть жизнь? Сколько ни вглядывалась, никаких признаков цивилизации так и не заметила. Ни огней, ни спутников вокруг – ничего. Да и могла ли я почувствовать смерть живого существа на таком расстоянии? Я ведь и от нашей Земли улетала, там остались миллиарды жителей, и, наверняка кто-то из них был в тот момент на пороге. И ничего. Раньше это случалось только когда я оказывалась в непосредственной близости. А значит, либо я всю жизнь находила закономерности там, где их не было, либо я учуяла что-то новенькое. Ну, и последний вариант – у меня глюки по всем фронтам.

Еще через неделю мне пришлось перейти на шарики, напоминающие крупы, ибо привычные коричневые штучки закончились. Я залила их водой, а через пару часов они разбухли раза в два. Тогда миска отправилась в подобие микроволновки. Путем долгих экспериментов агрегат заработал. А так как у меня не было других интересных занятий, то я настойчиво решила разобраться хотя бы с бытовой техникой. Теплая еда показалась чудеснейшим происшествием за время моего заточения! Пресная, но не противная!

Терять мне было совершенно нечего, поэтому я начала открывать все подряд пакеты с порошками и пробовать их на вкус. Через некоторое время нашлась соль! И сладкий порошочек тоже имелся. А состав мне знать не обязательно. Теперь не обязательно.

Почему? Да так. Две недели в одиночном заключении. Моя камера в пустоте. Вакууме. Впереди пара месяцев полета. Да, я измерила расстояние на графике, составила пропорцию и примерно прикинула время путешествия. Конечно, по нашим земным меркам. Хорошо, что со мной был телефон, иначе, понятия не имею, как бы отслеживала часы, дни, недели. Что происходит с сознанием, когда ему не за что зацепиться? Когда привычные ориентиры исчезают? Когда не можешь оценить реальность со знакомой позиции?