Громко взвизгнув, Лейла повисает на моих плечах. Обнимает. Ждет, когда я обниму в ответ. И я тяну руки к хрупкой девушке. Вот так ломаются судьбы ради будущего. Вот так я вынужден причинять боль другим. Ради собственного эгоизма. Ради собственных предрассудков и хорошей жизни.

Надеюсь, от этого будет толк.

***

Как вы понимаете, толк есть, но я от этого не совсем счастлив. Нет, Лейла – прекрасная девушка, веселая. Она не виновата, что я думаю о другой. Но как мне выпутаться из этой ситуации, кроме как променять будущее и настоящее на момент, который всегда буду помнить?

– Карим, не читай нотации хотя бы за столом. Пусть дети наслаждаются настоящим, – мягко успокаивает мама Лейлы.

– Если они не станут думать о будущем, то что их ждет!

– А доживут ли они?

Лейла громко вздыхает и закатывает глаза. Ей не нравятся семейные дискуссии на тему человеческого существования и философских мыслей. А я в принципе ухожу отсюда. Перед глазами появляется широкая улыбка девчонки, ее красивые ярко-рыжие кудряшки и озорной взгляд голубых омутов. Ближе к синему оттенку. Они такого насыщенного цвета, когда она весела, немного темные, когда смущается.

А когда она близко, ее цветочный аромат напоминает…

– Маркуша, не летай в облаках, это может плохо закончиться, – наигранно строго произносит Лейла. Понял я, понял. Но мечтать не вредно, верно?

– Стой! Там другое движение! – выдает Вадик и останавливает музыку. – Нужно повернуться и обратно ко мне.

– Ты уверен?

– Да. Вот смотри.

Вадик подходит ко мне и включает видео на ютубе, по которому мы разучиваем движения для посвящения в студенты. И правда, я пропустила поворот. Вот что делает со мной недосып.

– Прости, промахнулась. Давай еще раз.

– Хорошо.

И мы начинаем заново. Шаг, два, три, поворот, шаг, три, два, в сторону. И так на протяжении нескольких минут, пока не закончился трек. У нас неплохо получается. Вы удивлены? Я – нет. Мышечная память остается, я всегда это знала. В пустынном холле возле актового зала мимо нас проходит всего пара человек, но мы не обращаем на них внимания. Трудно без зеркала, конечно, но нас это не останавливает. Посвящение через две недели, нужно хорошенько подготовиться. Я не хочу подводить друга, а он не хочет подводить брата. Хотя… Я бы на его месте не только брата подставила, но и его подружку.

А то совсем обнаглели! Взвалили на нас непосильную ношу, а сами ходят довольные по территории университета. Улыбаются. Целуются. Нет, Лика. Забудь о нем. Хватит с тебя страданий! К черту этого придурка. Я говорила себе так каждый раз, когда переступала порог главного здания. Наверное, когда-нибудь я действительно перестану вспоминать того веселого светловолосого парня, который обещал подарить весь мир. Все это детские сказки, глупости.

– Лик, ты чего застыла? – Вадик вытаскивает меня из воспоминаний, грозно окинув светлыми глазами.

– Я? Нет, ничего.

– Давай дальше.

И мы продолжаем. Я пропадаю в веселых, привычных нотах, постепенно на губах светится улыбка. Всегда любила танцы и сейчас люблю. В нужное время, в нужном месте. Почти.

– О, а что вы тут делаете?

Как всегда. Почему эта ногастая тетеря все время портит все счастливые моменты в университете? Вот почему? Эй, судьба, ты там что-то напортачила! Исправляйся!

Лейла, организатор посвящения в студенты для первокурсников, стоит перед нами с Вадиком, попивая низкокалорийный кофе на соевом молоке. В обтягивающих черных штанах, черном пиджаке. На голове уложены темные локоны и перекинуты на левое плечо. Словно с обложки модельного журнала сошла. И чего пришла? Глаза мозолить? Хорошо, что Марка рядом нет. Ой, простите, Маркуши. Иначе бы вдвоем портили воздух вокруг, а нам это не нужно.

Вадик чувствует, как я напрягаюсь, тут же берет меня за руку, сжимает ее. Словно говорит, что он со мной, что поддержит меня в любой момент. Верю, друг, верю. Только на душе все равно не очень хорошо.

– Мы репетируем наш номер, – отвечает парень за нас двоих.

– А-а-а, – окидывает взглядом нас и наши сплетенные руки. – Ну репетируйте, голубки. А я пойду.

– Куда ты пойдешь?

Тут же рядом с нами материализуется довольный Марк. Он обнимает свою девушку, оставляет легкий поцелуй на румяной щеке и уже потом осматривает нас. Придурок. Не майся дурью, возьми в охапку свою девушку и убирайся с глаз долой! И нечего на меня так пристально смотреть. Меня это бесит, ты прекрасно это знаешь, дылда чертов!

– Нужно проверить звук. У ребят техника полетела, новую собирают, – елейным голосом отвечает брюнетка.

– Иди на пары, я сам посмотрю. Ты хотела Яблонскому показать чертежи.

– Как же мне повезло с бойфрендом!

Лейла целует парня в губы и бежит в противоположную сторону. Стук каблуков раздается эхом в холле и в моей голове. И все это время я провожаю ее взглядом. Да, именно на первую красавицу университета меня променяли год назад. Снова вспоминаю об этом, снова хочется укрыться с головой под одеялом и никогда больше не выглядывать оттуда.

– Ну что, мелочь, репетируете? – улыбается Марк.

– Ага, – равнодушно отвечает Вадим.

– Покажете?

Что? А больше ничего он не хочет?

– Может, тебе еще из столовки пирожок принести? – вмешиваюсь я.

– А что? Было бы неплохо. Принесешь? – теперь улыбка светловолосого парня превращается в усмешку. Придурок белобрысый!

– Перебьешься.

– Ты сломала мою собственность, юная леди. Придется отвечать.

– Это. Была. Месть, – вкрадчиво объясняю парню. – Так что сам виноват, что попался на глаза.

– Я виноват? – Марк преодолевает расстояние между нами и встает практически вплотную ко мне. – Ты ничего не перепутала, девочка? То, что ты навыдумывала в своей голове, не значит, что так было и в реальности!

– Ах ты…

– Что здесь происходит?

Грозный голос Гришки раздается на весь холл очень неожиданно. Настолько, что я подпрыгиваю на месте, наплевав на близость дылды. Гриша стоит далеко, вряд ли услышал бы наш разговор. Быстро подходит к нам с Марком, хмурый, как туча, готовая нависнуть над нами и окатить проливным дождем. В один момент вечно веселый Гришка превращается в серьезного борца. В того, кто он есть лишь на занятиях по физкультуре и на соревнованиях.

Он отодвигает меня за широкую спину и встает на мое место.

– Гриш… – пытаюсь вмешаться, хоть что-то произнести, но он не слушает меня, не поворачивается.

– Я спрашиваю, что здесь происходит?

– У нас тут разговор, ты мешаешь, – не отстает Марк.

– Запугивание девушки не есть разговор. А ты чего молча стоял? – обращается он к Вадику, но тот стоит к нам спиной и напряженно болтает по телефону. Странно, а я даже не услышала звонка.

– Выйди. Мы еще не договорили с Ликой.

– Потом договорите. Я пришел за своей девушкой.

– А когда это…

Но тут же Гришка сжимает мою руку чуть сильнее, заставляя замолчать. Ладно, позже поговорим. Парень и так напряжен, рельеф его мышц просвечивается даже сквозь толстовку. Желание спросить о наших «отношениях» моментально отпадает. Потом все разузнаю. Когда он успокоится. Когда Вадик обратит на нас внимание и вмешается в нарастающий ураган.

И когда я увижу прежнего Гришку с забавной улыбкой и милыми лучиками в уголках глаз.

– За своей девушкой, значит? – иронично спрашивает Марк. Только сейчас замечаю, как его взгляд сосредотачивается то на мне, то на Гришке. И темнота в его светлых глазах не предвещает ничего хорошего. – Ну ладно, ладно.

Марк покидает нас, оставив после своего ухода неприятный осадок. Горький. Который ощущается на кончике языка. Его невозможно запить сладкой газировкой или соком, нельзя заесть пирожным «Картошка» из столовки. Черт! Как же я не хотела вляпываться в эту каку. А вляпалась. Снова. Как год назад, когда испортила его чертеж и сломала в первый раз линейку.