Ильза ужасно обиделась. Она отставила свою чашку, встала и вышла из столовой.

– Как ты могла так осрамить ее при всех! – укоризненно покачала головой фрейлейн Гюссов и поднялась, чтобы последовать за Ильзой. – Это было бестактно с твоей стороны, Ольга!

Ильза между тем побежала в сад. Фрейлейн Гюссов еле догнала ее.

– Ильза! Ильза Маккет, куда это ты? Разве можно так убегать из-за стола, без спросу, когда все еще завтракают? У нас так не делают, дитя мое! Пойдем назад, выпей свой кофе!

– Я не хочу больше кофе и не вернусь в столовую! – ответила Ильза. – Все надо мной смеются, а эта Ольга наговорила мне грубостей! Никого не касается, как я ем и пью! Я пью кофе, как мне нравится, и никому не должно быть до этого дела!

– Прежде чем мы продолжим разговор, ты должна успокоиться и образумиться! Нельзя говорить с учительницей в таком тоне. Понимаешь, Ильза?

Фрейлейн Гюссов говорила строго, но ее мягкий задушевный голос сглаживал резкость слов, и они глубоко западали в душу. Ильза почувствовала, что добросердечная фрейлейн Гюссов не может никого обидеть и что выговор был справедливым ответом на ее собственные неуместные речи. Она прикусила губу и понурила голову.

Молодая учительница хорошо понимала, что происходит в душе у девочки.

– Дай мне руку, моя маленькая дикарка, – продолжала она ласково, – и пообещай мне, что ты остепенишься. Не всегда стоит следовать первому порыву, даже когда ты права. Сегодня же правда не на твоей стороне, Ильза, потому что пила кофе ты и вправду неаппетитно! Ольга не хотела тебя обидеть, а только обратила внимание на твои манеры. Не сердись на нее – такие маленькие замечания позволительны. И лучше услышать их теперь, в школе, когда ты еще ребенок и можешь отвыкнуть от дурных манер, чем потом, уже взрослой, заметить, как окружающие исподтишка над тобой смеются!

Вот странно! Дома Ильзе бывало неприятно, когда о ней говорили как о взрослой. Теперь же вдруг стало обидно, что фрейлейн Гюссов считает ее ребенком.

– Не правда ли, Ильза? Ты согласна со мной?

Да, Ильза невольно сознавала правоту учительницы, но еще не могла себя превозмочь и сознаться в этом.

Впрочем, фрейлейн Гюссов и не настаивала на ответе. Она была достаточно умна, чтобы понимать: подобное упрямство разом не переломишь. Молчание девочки уже было для нее знаком согласия.

– Ну, а теперь пойдем назад в столовую, – сказала она, и Ильза беспрекословно повиновалась.

На пороге она потупилась, боясь пытливых взглядов подруг. Но, к ее счастью, столовая уже опустела: девочки закончили пить кофе и разошлись по комнатам.

– Теперь, Ильза, – снова заговорила фрейлейн Гюссов, – фрейлейн Раймар хочет просмотреть твои тетради. Сегодня тебе предстоит экзамен, он назначен через час в зале для конференций, что находится рядом с приемной начальницы. Ты познакомишься со своими будущими учителями и учительницами.

– И все меня будут экзаменовать? – спросила Ильза испуганно.

– Нет, – успокоила ее фрейлейн Гюссов. – Вероятнее всего, они будут только присутствовать, а спрашивать будет фрейлейн Раймар. После экзамена ты узнаешь, в какой класс поступишь.

Ильза отправилась наверх, чтобы собрать свои тетради, а они были в плачевном состоянии! Тетрадь с немецкими сочинениями была полна чернильных пятен, а на ее обложке красовались отпечатки четырех жирных пальцев. Тетрадь по французскому языку пришлось просто отложить.

Ильза попыталась было вырвать несколько особенно грязных листов, но от этого стало только хуже. Листы и так еле-еле держались на ниточке, а теперь и вовсе рассыпались.

Тем временем Нелли, у которой как раз было свободное время, удивленно смотрела на суету подруги:

– Что ты здесь делать? – спросила она Ильзу. – Ты показывать твои тетради так, как они есть, фрейлейн Раймар? Это нельзя! И как твой учитель в Моосдорфе позволять тебе иметь такие страшные copy books[16]! Давай скорей! Я сейчас завернуть их в синюю бумагу, тогда не будет видно эти dreadful[17] пятна!

– Ах, оставь! – разгорячилась Ильза. – И так хорошо! Мне безразлично, увидит фрейлейн Раймар пятна или нет!

– Не надо быть сердитой, Ильза, you are wicked little girl[18]! Как ты думать, тебе очень будет приятно, когда фрейлейн Раймар взять твою тетрадь своим чистым пальчиком за уголок и показать всем учителям? Герр Альтхоф, наш учитель немецкого языка, тебя обязательно спросить: «Сколько вам лет, фрейлейн?»

И, несмотря на сердитое ворчание Ильзы и категорические заявления, что она не считает нужным возиться с этими старыми тетрадями, Нелли настояла на своем.

– Ну, теперь ты готова идти, – довольно кивнула она, облачив последнюю тетрадь в синюю обертку. – Можно не благодарить меня за работу!

– Какая ты добрая, Нелли, – должна была признаться Ильза. – И как это ты ухитряешься всегда быть такой кроткой и терпеливой? Я бы не смогла!

– О, ты будешь привыкать, my dear[19]! И будешь совсем ручной птичкой, как канареечка у фрейлейн Раймар.

В одиннадцать часов Ильза спустилась на первый этаж в указанную ей фрейлейн Гюссов комнату. Она застала там фрейлейн Раймар в кругу учителей и учительниц.

– Подойди ближе, Ильза Маккет, – сказала фрейлейн Раймар и познакомила новую ученицу с учителями. – Ну-ка, покажи нам свои тетради.

Первыми фрейлейн Раймар просмотрела немецкие сочинения Ильзы. Она стала перелистывать тетрадь и несколько раз покачала головой.

– Иногда у нее удивительно верные и ясно выраженные мысли, – обратилась она к молодому учителю, сидевшему рядом с ней. – Но какие возмутительные ошибки и какой неровный почерк! Посмотрите-ка: «просьба» через «з» и «город» через «т». Как ты напишешь слово «город», Ильза?

Но Ильза промолчала. Она нашла подобный вопрос издевательством и не сочла нужным обратить на него внимание. Что она, маленькая девочка, что ли, что ей задают такой вопрос?

Однако же начальница не привыкла шутить. Она удивленно посмотрела на новую ученицу:

– Я тебя спрашиваю, как пишется слово «город», Ильза! – повторила она тоном, который не допускал непослушания.

Ильза нахмурилась, упрямо стиснула зубы и, не глядя на начальницу, пробормотала скорого воркой: «город».

– Ну конечно, знает, следовательно, ошибка невнимания, – решила фрейлейн Раймар. – Когда ты впредь будешь писать сочинения, дитя мое, постарайся быть внимательнее! Такие ошибки, как я нахожу в твоих сочинениях, не должны встречаться даже в третьем[20] классе!

Затем Ильзе предложили несколько устных вопросов по географии, истории и другим предметам. Иногда ее ответы бывали весьма хороши, но тут же оказывалось, что по другому предмету ей недостает самых элементарных знаний. Герр Альтхоф, учитель немецкого, раз даже усмехнулся, до того наивным показался ему один ответ.

Ильза заметила его улыбку и, вспыхнув от стыда, стала в смущении комкать свой носовой платок.

Зато во французском языке ее познания оказались выше всяких похвал. Месье Мишель заговорил с ней по-французски, и Ильза смогла свободно ему ответить. Старичок француз обрадовался ее хорошему выговору и пришел в восторг, когда удостоверился, что Ильза прошла весь курс истории французской литературы.

К сожалению, англичанка мисс Лид, жившая здесь же в пансионе, нашла познания Ильзы слабыми: девочка плохо понимала и почти совсем не говорила по-английски.

– Ты можешь идти, – прервала наконец пытку фрейлейн Раймар. – Твой экзамен окончен. После я тебе сообщу, в какой класс ты поступишь.

После непродолжительного совещания учителями был вынесен вердикт: поступившую девочку следует определить во второй класс, по французскому же языку она должна была посещать первый.

– Мне кажется, что Ильза Маккет причинит нам немало беспокойства. Она чрезвычайно упряма, капризна и вдобавок ко всему в высшей степени обидчива! – печально вздохнула фрейлейн Раймар.