Нельзя было не заметить, как ее покоробило от подобного обращения.

– На этот раз ты только Шестая, – Пятая церемонно расцеловала девочку в обе щеки, присев перед ней на корточки. – Но мы-то знаем, что не по значению.

– Номер – самое последнее, что меня волнует, Пятая, – холодно ответила Анастасия.

– Не могу не согласиться – пара х-хромосом во все времена занимают тебя куда больше, – едко сказала Тинаше.

– Замолчи, Ти! – прикрикнул на неё Гавриил.

Он был по-настоящему зол и, похоже, уязвлён словами Пятой, как будто сказанное Тинаше касалось и его.

Анастасия вспыхнула, но ничего не ответила, и Сорано подумала, что ведёт она себя так, будто в словах Тинаше все же была доля правды.

– Кажется, Матэо нужна помощь, – холодно сказала Анастасия, приподняла подол платья и бросилась прочь из уборной, задрав вверх острый подбородок.

Ури с несчастным видом поплелся за ней, и Сорано ему посочувствовала. Тинаше же, удовлетворенно хмыкнув, тоже поплыла к выходу. Гаша задумчиво уставился в зеркало напротив с ободранной наклейкой «Белый флаг».

– Анастасия правда всегда рождается женщиной? – спросила Третья у Гаши.

Тот сдержанно кивнул.

– Это даёт ей какое-то преимущество?

– Не замечал ничего подобного. Это что-то личное, и если бы Анастасия хотела посвятить нас, она бы это сделала, – отрезал Гаша, все ещё злясь.

– Ты в порядке? – спросила Сорано.

Гаша, поправив уголок ее школьной матроски и, не отводя взгляда от зеркала, ответил:

– Предчувствую вода. А я ее не очень-то люблю, – поморщился он. – Знаешь что, давай-ка выпьем чего-то, – предложил он немного спокойнее, и они с Сорано направились к двери.

Вестибюль клуба кишел настолько невероятными персонажами, что у Сорано разбегались глаза: пышные буфы, волочащиеся подолы, турнюры, фраки, меха, цилиндры… Все это настолько контрастировало с ярким гримом и современными аксессуарами вроде дизайнерских туфель, часов и очков, что 19 век бы ни за что не узнал в присутствующих своих представителей. Протиснувшись через гламурную толпу, Сорано и Гаша оказались в просторном зале с высоким потолком, украшенным лепниной. Люстры, выполненные в форме медуз, висели над столами, деликатно мерцая и окрашивая столешницы в фиолетовые и голубые оттенки. Тинаше не успела уйти далеко, и Сорано с Гашей направились к ней.

– Пресвятой Бумба, и почему всё самое интересное всегда достается плуту? – зачарованно сказала Тинаше, окидывая взглядом подсвечивающийся танцпол.

Сорано не терпелось узнать, кого именно имела в виду Пятая. Гаша, стоявший рядом, впитывал незнакомую, манящую праздничностью и беззаботностью атмосферу. Их идиллию нарушил возникший рядом Ури.

– Я с позавчера мечтаю о виски, – сообщил он, с завистью провожая взглядом посетителей с коктейлями в руках, и посмотрел на Гашу преданными глазами.

– Мы как раз шли к бару, – успокоил его Второй.

Сорано не могла не заметить, какими недвусмысленными взглядами провожает Гашу здешний люд. Высокий, статный, с солдатским андеркатом и светлыми, умудрёнными опытом глазами, он не мог остаться незамеченным.

– Что будешь, Со? Угощаем, – сказал Гаша, и она зарделась от такого обращения.

– Как насчёт «Скользкого соска»? – спросил Ури, просматривая меню. – В составе ликёр и самбука. Есть ещё «Грязный», – добавил он, явно потешаясь над смущенной Сорано.

По правде говоря, Сорано совсем не разбиралась в алкоголе. Впервые попробовав ячменное пиво, она не испытала совершенно никакого удовольствия, а только огромное облегчение от того, что ее друзья, похоже, поверили ее хвалебным речам об этом напитке.

– Выбирай, что хочешь, – подоспел на помощь Гаша. – Может, попробуешь березовый сок?

– Нет уж, давай «Сосок». Березовый сок я пила на Хоккайдо. Просто сладкая вода, – сказала она, постаравшись придать своему тону убедительности.

– Как скажешь. Два «Скользких соска» и один «Манхеттен», пожалуйста, – сказал Гаша и протянул бармену с густо подведенными глазами пару купюр. Интересно, откуда у ее друга-красноармейца доллары? Обернувшись, Сорано увидела, что им приветливо машет парень с буйной тёмной шевелюрой. Гаша и Ури помахали в ответ и двинулись ему навстречу. Сорано, подхватив свой коктейль, поспешила за товарищами.

– Привет, соратники, – непринужденно приветствовал он их, как будто они виделись только вчера. – Вы, близнецы, настолько ретро, что не похвастаться вами просто преступление, – сказал он и потрепал Ури за щеку. – Эй, Сиско, взгляни-ка на этих двоих, – кликнул он парня у себя за спиной, безуспешно пытающегося влезть в лосины.

Тот без всякого чувства щелкнул висящим на шее полароидом сбившихся в кучку Гашу, Ури и Сорано, словно диковинных зверьков для своей коллекции, а затем помахав фотокарточкой и убрав ее в карман сумки, снова продолжил сражаться с одеждой.

– Мы скучали, – сказал Гаша и обнял парня.

Тот что-то шепнул ему, и Гаша засмеялся. Смех у него был почти беззвучным.

– Не знаю, как вам, а мне позарез был нужен твой оптимизм – сестра и Тинаше снова пикируются. А мне что делать прикажешь? – пожаловался присоединившийся к Гаше Урия, обхватив их с Матэо руками.

– Что сказать: надеюсь, они продолжат в том же духе, – весело сказал Матэо. – Пошлите, посажу вас за стол. Ти уже там. Взамен попрошу вас восхититься нашим с ребятами выступлением.

Он по-хозяйски повёл их за собой, то и дело останавливаясь, чтобы обменяться парой фраз с посетителями клуба. Сорано удивлялась тому, насколько грациозными были его движения. А кроме этого Матэо, похоже, был настоящим модником. Хотару с девчонками точно бы оценили его прикид, подумала она, и грусть нахлынула на неё с новой силой. Дойдя до стола, Сорано устроилась между Гашей и Ури. Тинаше расположилась с краю, потягивая коктейль. Анастасии за столом не было.

– Уже начала восхищаться, Со? – улыбнулся Матэо, облокачиваясь на местами потертый диван. – Ты б выглядела лучше, если бы не была настолько напряжена. Щепотку волшебства? – озорно спросил он, тряся у лица пакетиком с розоватым порошком.

– Отсыпь-ка мне по-братски, – тут же отозвалась Тинаше и протянула ему свой бокал. – Я заждалась волшебства в этих необъятных юбках, – протяжно сказала она.

– Признаться, я скучал по твоим стенаниям, – вдруг раздалось откуда-то сбоку.

Эти слова принадлежали Первому. Каким образом он оказался за их столом, было для Сорано загадкой. Она едва успела моргнуть, как он вдруг материализовался рядом с Ури и даже успел пристыдить Тинаше.

– Несомненно, горше доли, чем у тебя, не выпадает никому, – продолжил он, закинув ногу на ногу, и подозвал полуголого официанта.

– Нет сказки без Ананси, – пробормотала Пятая, опрокинув в себя содержимое бокала, – здравствуй, Первый.

Пыл ее заметно поутих, и вся она как будто подобралась.

Первый оделся под стать местечку: в серебряную маску чумного доктора, плотный малиновый камзол и вполне современные укороченные брюки. Сорано только сейчас задалась вопросом, почему он всегда появляется перед ними с прикрытым лицом. Интересно, чем это могло объясняться? Нужно будет спросить об этом Гашу, подумала она.

– Выглядишь сногсшибательно, братик, – похвалил Первого Матэо, подошёл к нему и без тени благоговения, которую испытывала Третья, пожал тому руку.

Невероятная самонадеянность! Или наглость. А может, искренность.

– Благодарю, – произнес Первый. – Ты же знаешь, нормкор действует на меня удручающе, – добавил он, с интересом разглядывая разряженную толпу.

– Ну чтож, наслаждайтесь зрелищем. Ваш братик сейчас задаст жару, – без тени сомнения сказал он.

Окончание его фразы утонуло в музыке и улюлюканье зрителей – на танцпол вышли первые участники бала, и Матэо поспешил к ним. Среди мелькающих туда-сюда конкурсантов Сорано заметила Анастасию.

– Все пляшет. А знаете, я доволен подобной постоянностью. Может, у нас есть шанс дождаться от него такой же преданности нашему общему делу, – произнёс Первый.