– Не подобает господину идти пешком, – вздохнул Мишель, надевая сапоги.

Обувшись он взобрался на лошадь, взяв в руки копье, поставил его в специальную выемку в седле справа и поднял его острием в верх, слегка стукнул лошадь в бока каблуками понуждая ту двинуться с места. Но старая лошадь упрямо стояла на месте, тогда, Пьер взял её за узду и потащил вперёд.

Так они и подъехали к воротам, граф в седле и слуга, тянущий лошадь. Немного отдышавшись оруженосец, ударом рукояти меча постучал в ворота постоялого двора.

– Эй, канальи, открывайте быстрее, приехал доблестный граф де Гиз, иначе я разрушу это трухлявое дерево в щепки! – Крикнул он.

Внутри раздался скрип отодвигаемого запора, ворота приоткрылись и в образовавшейся щели показалась лохматая голова мальчишки, но сказать он ничего не успел. Пьер, взявшись обеими руками за створку, резко дернул её на себя. Служка, не ожидавший такого не успел отпустить ручку и вылетел под ноги Молнии. Он был грязен и оборван, видно подрабатывал мелкими услугами. Граф, спрыгнув с лошади кинул ему вожжи:

– Напои и накорми лучшем сеном и поставь в конюшню, мы будем здесь ночевать, – приказал он.

Оборванец поднялся, но не сдвинулся с места с ожиданием смотря на господина, сержант подошёл к нему и подняв за затрещавший ворот, сквозь зубы произнес:

– Выполняй то что тебе приказал господин, иначе я тебя повешу на этих воротах.

Мальчишка, вырвавшись, шмыгнул носом и оставив в руках слуги кусок воротника, со слезами произнёс:

– Ваша милость, конюшня занята только что приехавшими конями рыцарей.

– Тогда привяжи её к коновязи и, если пойдет дождь не забудь накрыть её попонами и расседлай, а завтра я тебя отблагодарю.

Маленький слуга, взяв вожжи повел лошадь во двор, смерд пошел следом.

Территория харчевни оказалась довольно большой: посреди высился большой дом с каменным фундаментом, в узких зарешёченных окнах первого этажа мелькали отблески горящих факелов. Второй этаж, отведенный под жилые комнаты с закрытыми ставнями, крыша крыта черепицей. Стена с внутренним настилом, по которым могли ходить сторожа, держать оборону хозяева, под ним кузница, дровяные склады, каменная конюшня с плоской крышей, откуда тоже можно было держать оборону. К распахнутой, из тяжёлого дуба, двери, первого этажа ведут широкие каменные ступени, в проеме стоит крупный, лет тридцати, мужчина с окованной стальным листом, дубиной в руках, на голове кожаный шлем, закрывающий уши, крупный нос свернут набок. На теле суконный камзол явно с чужого плеча, натянут прямо не голый торс, шерстяные брюки и грубые ботинки из толстой кожи. На нем висел кожаный, прожжённый в нескольких местах, грязный фартук, видимо это бал кузнец, выполняющий роль вышибалы. Взгляд его маленьких глазок оценивающе остановился сначала на Пьере, затем осмотрел с головы до ног Мишеля, остановился на серебряных шпорах.

– Кто такие? – неожиданно высоким голосом спросил он.

– Граф Мишель де Гиз с оруженосцем, – ответил Пьер.

Вышибала сошёл со ступеней, опустил дубину и снял шлем, почтительно склонил лысою голову.

– Прошу, проходите господин хороший.

– Проследи, чтобы расседлали лошадь, дали хорошего сена, и не украли наши вещи, – сказал граф слуге, поднимаясь по ступеням.

Он вошел в большой, пропахший запахами еды и вина, зал.

На улице стремительно темнело и здесь зажгли, развешанные по стенам, факела, которые почти не чадили, что говорило об использовании масла хорошего качества. Окна ещё не были закрыты ставнями и легкий ветерок лениво шевелил пламя. Справа вдоль стены стояли деревянные, сдвинутые в ряд, столы, заваленные различной снедью и установленные кувшинами с вином, прямая лестница вела на второй этаж. За столами не стульях с высокими спинками сидели рыцари, поившие лошадей в ручье. В середине, лицом к выходу расположился командир, рядом с ним Мария и Жан.

Вошедший легким наклоном головы поприветствовал пирующих и слегка улыбнулся девушке. Красавица улыбнулась в ответ и кивнула прелестной головкой, украшенной длинными локонами. Граф Карл де Перуа, также равнодушно кивнул приветствуя вошедшего.

Окинув взглядом зал, Мишель заметил отдельно стоящий свободный столик у двери рядом с окном, остальные все были заняты. Здесь собрались как мастеровые, так и купцы, кого застала в пути ночь. Близость границы не располагала к ночлегу за забором, можно было ожидать нападения неприятеля в любой момент.

Как только де Гиз занял свободный столик, к нему подошла полная, румяная девушка в голубом с длинным рукавом платье и красным передником, волосы убраны под красный платок, на ногах туфли с деревянной подошвой., лукавые глаза стрельнули по фигуре графа.

– Что вам угодно ваша милость? – Приветливо спросила она.

– Два прибора на вот эти деньги, – попросил Мишель, положив на стол четыре медных монеты.

Девушка, фыркнув, ссыпала деньги в карман фартука и виляя бёдрами удалилась выполнять заказ.

Вошёл Пьер и придвинув высокий стул, сел рядом.

– Все в лучшем виде, мой господин, лошадь напоена и накормлена, лучшим зерном. Я поговорил с конюхом, и Молнию поставили в конюшню, освободив место где стоял конь одного из оруженосцев приехавшего отряда.

– Надеюсь та не покалечил конюха, – забеспокоился граф.

– Нет, достопочтимый граф, но несколько синяков будут ему напоминать о нашем разговоре. Он так раскричался, что прибежал кузнец со своей ужасной дубинкой, пришлось поговорить и с ним, теперь они оба отдыхают в конюшне, не беспокойтесь, хозяин, им там будет хорошо, я им подложил немного сена.

С этими словами слуга взял с тарелки кусок хлеба и густо посыпав его солью с стоящий тут же солонки, засунул в рот и стал смачно жевать, причмокивая.

Подошла девушке – разносчица, поставила на стол две миски супа, дымящегося паром, деревянные ложки уже лежали здесь же, с опаской посмотрела на Пьера.

Подвинув к себе суп и глядя на девушку, слуга проворчал:

– Чего уставилась, давай бегом неси сюда вина.

Разносчица, побледнев от страха не сдвинулась с места.

– Ты, красавица, не бойся его это с виду он такой грозный, а в душе сама доброта, ты не думай, что, когда он голодный кушает молоденьких девушек, – со смехом успокоил молодой господин.

Стремглав развернувшись та бросилась в сторону кухни.

В ожидании вина Мишель украдкой смотрел в сторону Марии. Взгляды их от времени встречались, и девушка, потупившись и краснея, опускала глаза.

В проем двери вошел высокий, ходой старик в шерстяном грязном халате с накинутым на голову капюшоном, подпоясанным кожаным ремешком, под халатом высовывались обтрепанные суконные штаны, босые ноги покрыты слоем пыли. Седые, нечесаные волосы, спадали на плечи, длинная, до пояса борода и усы скрывали рот, выцветшие глаза из-под густых бровей, внимательно осмотрели зал, с тонкого, горбатого носа свисала капля. Одна из усохших рук держала, перекинутую веревочной петлей через плечо сумку, вторая, сжимала отполированный временем высокий посох.

Несмотря на убогий вид в нем чувствовалась какая – то сила, сила человека, привыкшего повелевать. Видно было, что он с трудом удерживает спину в согнутом состоянии. Открыв сумку, старик пошел по залу, собирая милостыню. Посетители сложили туда, кто хлеб, кто мясо, а кто и медную монетку. Вот нищий подошёл к столу графа.

Мишель, подвинув ногой стул произнес:

– Садись, дедушка, отдохни с дороги, раздели с нами трапезу.

– Большое спасибо, молодой человек, – шепелявым голосом произнес он, ставя посох у стены, скинул накидку, повесил сумку на спинку стула, присел на предложенное место, в нос ударил запах застарелого пота и мочи.

Не обращая на это внимания, де Гиз подвинул к нему миску супа.

– Ешь на здоровье, отец, и расскажи кто ты, как тебя зовут, куда путь держишь, – поинтересовался молодой человек.

Нищий, зачерпнув деревянной ложкой наваристый суп из и отправил в беззубый рот, отломил кусочек хлеба и отправил туда же, прожевав произнес: