На последних словах Канцлера напряглись все. Каждый понимал, что так или иначе ресурсами страны пользовался каждый из Лордов Совета, но к кому конкретно были обращены претензии Канцлера, понять было невозможно. Только Дред Татли, Мэд Лондли и Берн Файс, которых уже обобрали как липку в ходе последних реформ и которым уже нечего было терять, оставались спокойными и даже позволили себе несколько язвительных ухмылок. Напряглись даже члены Тайного Совета, хоть и понимали, что уж кого-кого, а их бурная активность Лорда Канцлера затронуть не должна. Но после странностей Брайса Амвела ожидать можно было чего угодно.
– Я имею в виду соледобычу, – закончил свою мысль Лорд Сансин, и все облегченно выдохнули. Все, кроме Лорда Мидли, метнувшего в Канцлера исполненный жгучей ненависти взгляд. – Ведь вы же не будете отрицать, Лорд Мидли, что соленые озера, на которых вы ведете свой весьма доходный промысел, являются достоянием Эссентеррии, а значит, и каждого ее гражданина.
– К чему вы клоните? – напряженно спросил Хоул Мидли.
– К тому, что вы, Хоул, умудряетесь втридорога продавать своим согражданам соль, по сути, им же и принадлежащую. Подождите возмущаться, – остановил Лорд-Канцлер Хоула, уже набравшего было в легкие побольше воздуха для последующего гневного его излияния. Хоул выдохнул, Гредли продолжил:
– Я вовсе не призываю к бесплатной раздаче вашего продукта направо и налево. В конце концов, вы организовали добычу соли, ее очистку, сушку, фасовку, отправку по всей стране и за ее пределы. Вы несете все связанные с этим расходы. И вы вправе получать прибыль от того, чем занимаетесь, – Лорд Мидли согласно кивнул, всем своим видом выражая недоумение, к чему тогда нужно было начинать весь этот разговор, если за ним признают право на получение прибыли. Но Лорд Сансин, не обращая внимания на происходившие в чувствах Мидли метаморфозы, продолжал:
– Но согласитесь, соль – это не руда, не золото, не алмазы. Для того, чтобы добыть несколько драгоценных крупиц соли не надо рыть шахты, перелопачивать тонны пустой породы, подвергать работников риску обвалов и взрывов подземных газов. Вы просто черпаете ее ковшами и продаете людям. При этом ваши прибыли не идут ни в какое сравнение с прибылями от добычи той же руды. Поэтому я считаю, нет, я просто убежден, что народ Эссентеррии, которому принадлежат солевые озера, вправе претендовать на часть получаемых вами барышей. И я предлагаю ввести акциз на соль. Скажем, процентов двадцать-двадцать пять от получаемой вами выручки. Я уверен, что эти средства, поступив в казну, позволят нам существенно улучшить жизнь наших граждан.
– Но ведь это грабеж! – возмутился Лорд Мидли.
– Скорее, восстановление справедливости, – в последнее время Лорд Сансин ратовал за восстановление справедливости ничуть не реже, чем за заботу о нуждах народа. – Прошу голосовать, кто за введение акциза? Раз, два, три…пять…десять. Спасибо, большинством голосов решение принято.
Лорд Сансин благодарно кивнул поддержавшим его заговорщикам. Хоул же уперся локтями в стол, обхватил руками взъерошенную голову и тихонько заскулил, осознавая всю свою беспомощность. Его всхлипы и постанывания вызывали сочувствие такого же беспомощного меньшинства Совета и раздражение торжествующего большинства. Меж тем Лорд Сансин перешел к главному вопросу собрания.
– Теперь еще один вопрос, который требует нашего внимания. Я имею в виду оружие. Эссентеррийское оружие неиссякаемым потоком утекает из страны. И это, наверное, совсем неплохо. Неплохо для Лорда Ширла, к которому таким же неиссякаемым потоком обратно возвращаются немалые средства. Но давайте задумаемся, что этими потоками из страны вымываются огромные ресурсы, которые, увы, далеко не безграничны. Когда-нибудь настанет момент, когда нам самим станет недоставать оставшегося у нас металла. Что мы тогда станем делать? Чем заменим иссякшие запасы? Ответьте мне на эти вопросы. Вы не сможете на них ответить, как и на вопрос о том, что сейчас остается стране от продаваемого за ее пределы оружия? А я вам скажу – ровным счетом ничего! С одной стороны – быстро иссякающие ресурсы, а с другой – ничего! Разве это справедливо? И не забывайте еще, что это оружие. Где гарантия, что завтра оно не обернется против нас самих? Вооружая соседей, мы должны заботиться и о собственной безопасности. А на это нужны средства и средства немалые! Кто от этого остается в выгоде? Правильно, при любом раскладе в выгоде остается только Лорд Ширл. Увеличивая продажи за границу, он вынуждает нас покупать больше оружия для обеспечения собственной обороноспособности. Наращивая свою боевую мощь, мы стимулируем соседей к следованию нашему примеру. И они начинают покупать больше. И так до бесконечности по замкнутому кругу. В плюсе всегда только Ширлы. Поэтому я предлагаю ввести пошлину на продаваемое за пределы страны оружие. Вырученные средства мы сможем направить на собственное вооружение. И если мы хотим быть не слабее наших соседей, то и размер пошлины должен быть не менее пятидесяти процентов. Прошу голосовать, кто за?
И снова десять поднятых рук узаконили предложение Лорда-Канцлера.
Через два дня весть о принятых решениях долетела до Ширвудстоуна. Прочитав полученную депешу, Натан Ширл пришел в неописуемое бешенство. Наглость Термза, а именно в нем он видел корень всяческого зла, и его ручного Канцлера переходила все границы. Натан заметался по комнате, как тигр в тесной клетке. Его мозг лихорадочно работал в поисках средств, способных поставить обнаглевших негодяев на место. Весь день он нарезал круги по кабинету, чесал беспокойными руками разлохмаченную шевелюру, что-то бурчал себе под нос, замирал на несколько мгновений с потерянным видом и смотрящими в пустоту глазами, затем встряхивался, махал рукой, будто отбрасывая в сторону неудачную мысль, только отбиравшую его драгоценное время, и снова продолжал свое круговое метание по комнате.
Робкие попытки домочадцев заглянуть в кабинет Натана, чтобы позвать главу семейства сначала на завтрак, потом на обед, мгновенно пресекались истошным воплем: «Вон! Я сказал, все вон!». Обескураженная, обиженная и испуганная таким отношением к себе супруга к середине дня не на шутку забеспокоилась о душевном здоровье своего благоверного и отправила за доктором. Но прибывший лекарь также бесцеремонно был выставлен Ширлом за дверь. Выброшенный вслед за представителем передовой медицины чемоданчик с разлетевшимися шрапнелью пилюлями и микстурами окончательно пресек всяческие попытки дальнейшего вмешательства кого бы то ни было в мыслительный процесс хозяина дома. Врач лишь обиженно развел руками, собрал с пола чудодейственные средства, получил с хозяйки полную плату за несостоявшееся лечение и компенсацию за полученные глубокие моральные и физические переживания и убрался восвояси. Госпожа Ширл, прихватив дюжину чистых платков, закрылась в собственной спальне, чтобы сполна предаться слезному излиянию, и на ужин Натана уже не звала.
Но к ужину Ширл вышел сам. Он вывалился из кабинета с видом уставшим, но полным решимости. Натан источал густой и тяжелый запах виски, видимо выпитого за день в неимоверных количествах. Но глаза его при этом были ясными, а взгляд осознанным и спокойным.
– Дэн, готовь карету! – крикнул он слуге. – Нэсси, дай чего-нибудь пожрать. И собери мне в дорогу пирогов там каких-нибудь, сухарей или еще чего, я не знаю… Что-нибудь из того, что есть на кухне, и что быстро не портится. Пару бутылок виски обязательно еще! Стэсси, положи в мой походный чемодан три смены белья, пару костюмов, тех, которые дорожные. Рубашки не забудь, платков десяток. И еще. Чтобы ни одной живой душе ни слова о том, что я уехал! Кто спросит – я в запое, заболел, умер, с ума сошел. Врите все, что угодно, но чтобы все думали, что я заперся в своем кабинете и никого не допускаю. Даже доктор после сегодняшнего подтвердит. Кстати, как он там, живой? Вот и славно, хорошо, что обиделся. Всем все ясно? Смотрите мне, головы пооткручиваю, если хоть слово кому лишнее! И это не в переносном смысле, это буквально – вот этими самыми ручищами и пооткручиваю. Дэн, чтоб тебя! Что с каретой?
