– Ты его в оригинале уже раз десять читала. Не надоело одно и то же?

   Кира вздохнула. Как отвязаться от назойливой подруги? Только…

– … пойти со мной! Ну что ты, как предатель, в самом деле!

   Предателей девушка не любила, в их число вступать не торопилась, и потому ей пришлось безропотно подчиниться.

   И сейчас, сидя в шумной веселой компании, среди, в общем-то, знакомых и даже близких друзей, Кира чувствовала себя ужасно одинокой.

– Обнорская, ты еще не уснула? – веселый голос Лехи выдернул девушку из печальных мыслей. Она пожала плечами.

– Мне скучно, Леш.

– А ты выпей!

– Я пью.

– Сок?

– Нет, джин с тоником.

– А похоже на обычный лимонад.

– А ты сам попробуй и убедись: да, я тоже употребляю алкоголь.

   Он усмехнулся: синие глаза смотрели, слегка кося, и от этого создавалось впечатление, что собеседник постоянно замыкается в себе, не слушая других. Однако Кира знала, что друг – очень чуткий человек, улавливающий малейшие изменения настроения.

– Леш, я на свежий воздух выйду. Душно здесь.

– С тобой пойти?

– Не нужно. Я скоро вернусь.

– Смотри сама. Если тебя через десять минут тут не будет, я поднимаю на ноги охрану клуба.

– Идет, – улыбнулась Кира, чувствуя благодарность за заботу. – Не скучайте, ребят, – она поднялась, пробралась через толпу сидящих и направилась к выходу. Леха проследил за подругой взглядом, полным серьезности. Но уже через несколько мгновений смеялся вместе со всеми над чьей-то шуткой.

***

   Она вышла на улицу, радуясь тому, что в сумочке лежал и телефон, и деньги. «Потом из дома скажу, что родители звонили», – решила Кира, доставая мобильный и отходя на некоторое расстояние от клуба.

   Она направлялась по тихой аллейке – клуб находился практически в соседнем квартале от их городской квартиры.

– Эй, красивая, номерочек не дашь? – нагловатый оклик удивил больше, чем испугал. Она остановилась, недоумевая, кто же это обращается – и к ней ли?

   Из тени на аллейке навстречу Кире выдвинулась фигура. Нет, две фигуры… Три.

   Их было трое. И они окружили девушку, преграждая ей путь. Кира испугалась, затравленно озираясь – как назло, охранник у дверей куда-то отошел и никого не было. Никого, кого можно было бы позвать на помощь. Только неподалеку на лавочке полуприлег какой-то парень. «Наверное, наркоман, – пронеслось в голове, – такому будет безразлично, что вокруг происходит. Ширнулся и кайфует».

– Ну и? – окликнувший придвинулся еще ближе, дохнув легким перегаром.

   Кира поморщилась.

– Чо рожу свою кривишь, кукла? – внезапно вызверился тот. – Не нравлюсь, да? А чего это? Мажоры нравятся, да? А я, может быть, тоже мажорик?

   Он надвигался на девушку, пьяно ухмыляясь.

– Ребят, что вам нужно? – пролепетала она, прижимая к груди сумочку. Заставляла себя не трястись, но все равно предательски дрожали руки, губы и даже, кажется, глаза…

– Ой, а чо это мы такие пугливые? – игриво протянул второй парень и легонько ущипнул девушку пониже спины. – Какая сладкая, м-м!

– А сиськи у тебя такие же упругие, детка? – встрял снова первый, масляно ухмыляясь.

   Она вертелась между ними, как котенок между собаками, а они глумливо скалились, играя со своей «жертвой». Но такая «забава», по-видимому, скоро надоела, потому что третий из этой компании, находящийся за ее спиной, откровенно зевнул:

– Паровоз, давай уже закругляться. Нам случайные свидетели ни к чему, – он кинул быстрый взгляд на скамейку.

– Заткнись, мелкий.

   Парни ненадолго замолчали, потому что услышали нечто, похожее на тихий смешок. Звук шел со стороны скамейки.

   Компания тут же переключилась на полулежавшего со скрещенными на груди руками «случайного свидетеля»:

– Чо это было? Нарик смеется над своими глюками?

   Смешок перерос в громкое фырканье.

   Паровоз как заводила компании двинулся к скамейке, кивнув подбородком на Киру. Его дружки остались на месте, контролируя каждое движение – и девушки, и парня на скамейке.

– Э, ты! Глюканул, что ли? А ну, в глаза смотри, нарик херов!

   Кира испуганно сжала руки: еще не хватало стать свидетелем избиения несчастного парня! А ведь потом, когда эти подонки закончат с ним, ее ждет их неприятная компания.

   «Леша, Леша, ну и где ты? – лихорадочно вопила ее душа. – Твои десять минут уже прошли давным-давно! Ну же, давай, выглядывай, я тебя так жду, как никогда в жизни не ждала…».

– Ребят, давайте мирно разойдемся! Я вам все деньги свои отдам и телефон! – слабо сказала она. Парни заржали. Паровоз тем временем уже наклонился над сидевшим.

   Кира зажмурилась от страха. И услышала странный звук – то ли полувсхлип, то ли глухой стон. Почувствовала, как жесткие пальцы отпустили ее, оттолкнув так, что она села прямо посреди аллеи.

– Охрана! – вырвалось откуда-то из булькающего горла. – Эй, кто-нибудь! Помогите! Человека убивают!

   Конечно, она не видела наверняка, что «убивают», но подумала, что этот ее «грозный» крик устрашит преследователей и хоть на какое-то время спасет «жертву».

   Один из подонков рванул к ней назад, грубо схватил за челюсть:

– А ну заткнись, сука!

   И размахнулся для удара.

   Кира издала слабый писк, инстинктивно пытаясь закрыться руками, но…

   Но удара не случилось. Зато перед перепуганной девушкой кулем осел еще несколько минут назад ухмыляющийся подельник Паровоза. Его глаза были навыкате, в них плескался страх.

– Мамочки! – прошептала она, в ужасе хлопая глазами. – Ой, мамочки!

   Только что трое парней приставали к ней, угрожали, лапали, недвусмысленно гогоча, и вдруг все трое лежат на теплом асфальте, корчась и ноя… от боли. «Нарик со скамейки», «случайный свидетель» и просто «жертва хулиганов» стоял, нависая над ней.

– Все нормально? – совершенно по-будничному спросил он.

   Она молча поднялась на ноги, неуклюже хватаясь за сумочку и стараясь не смотреть в сторону поверженных.