Мы можем пропустить остаток дня, и сделаем это более охотно, потому что нам не терпится донести до читателя некие подробности, о которых Джордж и Френсис, слуги лорда Лейка, откровенно поведали гостиничному слуге Слопу.

И, действительно, не имея ни малейшего желания что-либо скрывать, они словно упивались, рассказывая как можно больше о том, что было для них важнее всего.

Это было то самое настроение, о котором Слоп просил бы в молитвах, если бы он молился о том, чтобы разузнать как можно больше, потому что, хотя Слоп и отличался редким пренебрежением к своим делам, он всегда проявлял интерес к чужим, и любопытство было проклятием его существования.

Заявившись в таверну «Королевская голова» на Чисвелл-стрит[2], он обнаружил, что слуги лорда Лейка уже там, как они ему и говорили, и что кружки с чем-то очень горячим и крепким уже заказаны, и вскоре им и Слопу стало очень радостно и приятно находиться с ними вместе.

Однако сперва, прежде чем поведать историю того, что они хотели рассказать о семействе Лейков, они потребовали у Слопа рассказать обо всех событиях в гостинице. И, будьте уверены, что в его пересказе не были упущены никакие подробности и упомянуты все допустимые обстоятельства.

Несомненно, что пары чего-то крепкого и горячего материально помогли вымыслам и талантам Слопа в этом интересном деле.

Кучер и конюх с явным интересом выслушали рассказ Слопа. Поразительно, но они не проронили ни слова, пока тот говорил, а когда он закончил, они переглянулись и кивнули, словно говоря: «Ага! Мы можем сделать из всего этого кое-какой вывод: о том, что ты, мистер Слоп, на самом деле ничего об этом не знаешь».

– Это все? – уточнил Джордж.

– Да, – сказал слуга, – и, думаю, вполне достаточно.

– Более чем достаточно, – заметил Френсис. – Но как бы то ни было, раз ты вроде бы парень правильный, то и мы не прочь рассказать, что мы об этом думаем.

– Нет-нет, – вмешался Джордж, – не совсем так.

– И почему же?

– Потому что, видишь ли, Френсис, мы пока еще не знаем, мальчик мой, что об этом думать.

– Ну, как бы то ни было, во всем этом есть некая правда. Но мы расскажем мистеру Слопу о том, что некогда произошло и не очень отличалось от событий в лондонской гостинице.

– Но сперва скажи ему, кто она такая, – посоветовал Джордж. – Тогда лучше поймет все остальное, да и слушать ему будет интереснее.

– Хорошо. Тогда слушайте, мистер Слоп.

– Уже слушаю в оба уха.

Тут резко прозвенел колокольчик и Слоп, не раздумывая, вскочил:

– Иду! Иду!

Джордж и Френсис расхохотались, а Слоп смутился.

– Увы, джентльмены, – сказал он, – премного извиняюсь, но я так привык кричать «Иду!», когда звенит колокольчик, что на миг забыл, что здесь этого делать не следует. Надеюсь, вы выкинете это недоразумение из головы и расскажете мне все, что собирались.

– Забудь об этом. – сказал Френсис и, сделав очередной глоток чего-то крепкого и усевшись поудобнее, заговорил.

– Лорд Лейк – наш хозяин, и очень хороший человек, но только он… э-э… как там его доктор назвал, Джордж?

– Ну, кажется… и как он сказал, Фрэнк?

– Это я тебя спросил. Помнится, он назвал его хрипохрюндик, или что-то в этом роде.

– Вот-вот, что-то вроде того. Странно, верно?

– Очень.

– Прошу прощения, джентльмены, – произнес приличный на вид господин, сидящий в полутемном углу помещения и при этом отчаянно уродливый – во всяком случае, в видимой части его лица, остававшейся не закутанной. – Прошу прощения, но полагаю, что упомянутое вами слово звучит как «ипохондрик».

– Точно, точно! Я вспомнил, когда услышал. Так вот, говорят, что это из-за того, что он был весьма ворчливый и своенравный без особых на то причин. А ежели не считать этого, чего от бедняги не зависело, то он был вполне достойным хозяином из всех, что надевали кожаную обувь. Верно, Джордж?

– Я тебе верю, мальчик мой.

– Так вот, видите ли, графиня Бекбайт была его тещей, да еще и злобной старухой, и когда леди Лейк умерла, как раз она и доставила лорду Лейку новость о том, что его жена мертва, и что драгоценное дитя, которое она только что подарила миру, тоже дало дуба, то бишь, того.... Верно, Джордж?

– Все так и было, мальчик мой.

– Так вот, лорд Лейк очень долго пробыл, как про него говорили, безутешителен, и близко сошелся со своим братом, которому предстояло стать следующим наследником, и они все поехали за границу вместе.

– Кто все? – уточнил Слоп.

– Хорошо, скажу: лорд Лейк, его брат, жена брата и сын. Все они сейчас в лондонской гостинице. Теперь знаешь?

– Знаю. Продолжай.

– Так вот, они не собирались вместе четырнадцать лет, пока не померла старая графиня Бекбайт, и тут моему лорду пришло письмо, а в нем говорилось, что драгоценное дитя, которое его жена подарила миру перед тем, как покинуть его, вовсе не умерла, а была похищена старой графиней – никто не знал, для чего, – и что она жива и здорова, и готова приехать к папочке, как только он скажет. И она приехала, и это была молодая леди Аннетта, и теперь она тоже в лондонской гостинице.

– Гм-м, но что-то я не понимаю, – сказал Слоп.

– Конечно, не понимаешь.

– Угу.

– Но поймешь, если станешь слушать дальше. Нельзя ведь ожидать, что человек поймет все и сразу, знаешь ли. Просто дослушай до конца, и скоро будешь знать про это все. Но расскажет тебе про это Джордж.

– Нет-нет, – запротестовал Джордж.

– Чего вдруг? Это же ты все узнал, а потом рассказал мне. Короче, не валяй дурака и расскажи все, как есть, старина.

– Ну, если надо, то расскажу, – согласился Джордж. – Дело было так… Хотя, когда мне приходится что-либо рассказывать, мне всегда кажется, будто меня тянут за слишком туго затянутую уздечку. Сейчас расскажу.

– Я уже очень приятно удивлен, и уж точно хочу выслушать все до конца, – сказал Слоп. – Так говорите же.

– Ну, ты должен знать, что лорд жил в старом полуразвалившемся городе в Италии, как его? А… он вроде как Рим называется. Городу жуть как требовался ремонт, но это к делу не относится. Конечно, у нас были конюшни и выезд, и еще была симпатичная терраса, по которой лорд Лейк иногда гулял, да и его брат тоже, пока экипаж готовили к выезду, поэтому я мог слышать, о чем они разговаривают, если хотел. Так вот, однажды брат мистера Лейка, или почтенный Дик Лейк, как его иногда называли, расхаживал там один, и я видел, что его буквально трясет, да только понятия не имел, из-за чего. Раз или два я слышал, как он сказал: «Годится… и это сойдет».

Потом на террасу вышел лорд Лейк и сказал, протягивая брату письмо: «Боже праведный, прочти это». Добавить сахарку?

– Что?

– Это значит, – пояснил Френсис, – что есть такой способ рассказывать, когда пересказываешь, что люди говорят такое, чего ты хочешь сам. Вот вам сахарок, а теперь продолжим.

Итак, брат прочитал его, а потом сказал:

– Провидение Господне, здесь сказано, что леди Аннетта не твоя дочь, а самозванка.

– Да. О, что же теперь со мной будет?

– Успокойся, – сказал брат, – и предоставь это дело мне. Пусть она поедет со мной в Англию, и мы разгадаем эту загадку. Я люблю ее, как любил бы собственное дитя, но все же в этом письме содержится такое утверждение…

– Ну? Ну?

– И все! После этого они пошли по террасе, и больше я их не слышал. Потом, через день или два, лорд Лейк пришел ко мне и сказал: «Джордж, мой брат и его семья вместе с леди Аннетта едут в Англию. Я хочу, чтобы ты и Френсис сопровождали их и прислуживали им так, как делали бы это для меня». Конечно, мне не хотелось что-либо говорить, и мы поехали, но раз мы считали брата лорда лицемером, то больше не хотели иметь с ним дело после приезда в Лондон. И мы ушли, как ты уже знаешь.