— Разумеется, — сказал Грэй. — И да, я освобождаю вас от работы соглядатая. Всё равно шпион из вас никудышный.

Странно, но в этот раз лёгкая подколка со стороны Грэя не разозла её. Даже показалась милой.

И Ассоль развернулась и побежала прочь, но в этот раз она уносила с собой другое тепло — то, что удивительным образом можно найти на дне бездны.

А ветер трепал край забытого ею плаща.

========== Глава 9. Что написано пером ==========

Эгль имел серьёзный резон не оставлять воспитанницу наедине с «серым осьминогом» — Предначертание.

По жестокой насмешке судьбы Ассоль Лонгрен и Артур Грэй оказались предначертанными друг другу. И он, Эгль, сам немало способствовал тому, чтобы предопределение свершилось.

Двенадцать лет назад он нашёл на полке в библиотеке, которой заведовал, сколько себя помнил, феерию с красивым названием «Алые паруса» и прочёл её. Там рассказывалось о девочке по имени Ассоль. К ней приплыл принц на корабле с алыми парусами. И они были очень счастливы вместе. Эглю понравилась та сказка, и подумалось тогда: если это предначертание — то какое же замечательное! И очень захотелось увидеть, как вершится написанное в жизни. Только Эгль забыл в тот момент главное: вселенная ловит желания библиотекарей и спешит воплотить их.

…Однажды возвращаясь с почты, где забрал партию новых книг, Эгль услышал, как один рыбак окликает свою малолетнюю дочь:

— Иди сюда, Ассоль. Скорее! Смотри, что сделал твой папа!

Мужчина протянул ребёнку удивительно точно сработанную модель яхты — белоснежной, с алыми парусами.

Эгль замер тогда, глядя на идиллическую картину детской радости. И понял, что ему довелось воочию лицезреть, как — будто раскручиваются витки спирали — начинает исполняться Предначертанное.

Так уж устроен мир: если имена реальных людей совпадут с именами персонажей какой-либо книги, то с ними, теми людьми, обязательно повторится описанное в произведении. Потому что не все писатели даром марали бумагу, случались среди них настоящие Слышащие. Они улавливали шёпот Скрижалей Предначертания, и переплавляли то знание в свои истории. Вот и история Ассоль оказалось такой — ведь книга о ней уже была написана.

Малышка весело хохотала, любуясь краснопарусной яхтой, и целовала отца. А рыбак выглядел счастливейшим из смертных.

В тот же день Эгль разузнал всё о семье Лонгрен, состоявшей из рыбака и его милой дочурки. Мать малышки, белошвейка Мэри, умерла от простуды, когда девочке было полгода.

Эгль стал наблюдать за семейством, и легко заметил, что Лонгрены в Каперне изгои. Удалось ему даже разузнать причину того — между Лонгреном и старшим Меннерсом произошла какая-то тёмная и неприятная история, в результате которой последний помер, а за первым — закрепилась дурная слава убийцы и человека, продавшего душу дьяволу. Говаривали, стала между ними женщина, жена Лонгрена, но вот что именно произошло, никто не знал.

Однако же никто и не щадил маленькую Ассоль, перекладывая на неё вину отца. Ровесники даже прозвали её «висльницей» и не принимали в круг своих игр. Девочка подрастала, и Эгль всё чаще заставал малышку в слезах.

Ассоль исполнилось восемь. Она всё больше дичала и уходила в себя. Стараниями нескольких доброхотов её выгнали из местной школы, и Ассоль грозило вырасти безграмотной и неразвитой.

А Лонгрен же всё чаще убегал от проблем в объятия кружки и вовсе забросил заниматься дочерью.

Ассоль росла, предоставленная сама себе.

В один погожий день Эгль встретил её у лесного ручья, где девочка играла с той самой удивительной яхтой, а казалось — будто приручила огонёк и теперь пускает его по воде. Так ярко горели в лучах солнца алые паруса.

Тогда Эгль вышел из укрытия, преградил кораблику путь и, когда тот завалился набок, уткнувшись во внезапное препятствие, поднял его и дождался подбежавшую Ассоль.

— Это не твоё! Отдай! — решительно заявила девочка, требуя вернуть игрушку.

Эгль улыбнулся, присел и положил ей руки на плечи:

— Я не только верну, дитя, но и расскажу удивительную историю, что произойдет с тобой и этим кораблём.

— История! — глаза девочки зажглись неподдельным восторгом. — Я люблю истории! Только вот папа совсем не рассказывает их мне. Говорит, не помнит ни одной.

Эгль увлёк её за собой, туда, где в тени, среди мягкой травы торчало два пенька, помог усесться на одном из них, сам умостился на другом и важно проговорил:

— В тот год, когда тебе минёт восемнадцать, в порт Каперны зайдёт корабль, точно такой, как этот, — он кивнул на игрушку, и Ассоль, внимательно и с открытым ртом слушавшая его, захлопала в ладоши. — На том корабле приплывёт за тобой прекрасный принц и увезёт тебя с собой в сказочную страну.

— Ах! — воскликнула девочка, в её глазах светилась чистая абсолютная вера. — Как чудесно! Значит, корабль тоже вырастит?

— Конечно, как и ты. Большим девочкам — большие корабли.

— А принц? Он будет хорошим?

— Самым лучшим! Его будут звать Артур Грэй.

— Как здорово! Благородный капитан Грэй! Я стану его очень-очень любить!

— Он тоже будет тебя любить, и вы будете счастливы!

— Ура-ура-ура! — девочка соскочила с пенька и закружилась, запрыгала, завертелась юлой. И Эглю, глядя на неё, тоже хотелось скакать и смеяться.

А потом живое детское личико окрасило любопытство, щедро сдобренное недоверием:

— Откуда ты всё это знаешь? И почему я должна тебе верить?

Эгль улыбнулся, с удовольствием наблюдая эти милые метаморфозы.

— Потому что, — сказал он, ловя и обнимая попрыгунью, — так сказано в книге. А что написано на бумаге — истина. Значит, всё так и будет.

В глаза Ассоль вновь вернулся восторг. Кажется, книги для неё — самая чудесная вещью на свете.

— А у тебя много книг? — спросила девочка, ей было необычайно важно знать ответ.

— Очень, хватит на две человеческих жизни, — признался Эгль, чуть дразня её.

— И что же, там все истории про меня? — она приложила пальчик к губам.

— Нет, они про разных людей. Про всех на свете.

— И где же ты хранишь такую прорву книг? — полюбопытствовала она, снова усаживаясь рядом, но яхту, на всякий случай, отложила подальше: чтобы странный человек вновь не забрал забаву.

— В библиотеке, — честно признался Эгль, любуясь девочкой и её невинным собственничеством. — В целых два этажа.

— Ого! — восхитилась она. — А мне можно прийти?

— Разумеется, юная леди. Не можно, а нужно.

— Только я совсем-совсем не умею читать, — печально констатировала малышка.

Эгль по-доброму усмехнулся:

— А вот это, как раз, поправимо. Приходи завтра, будем осваивать грамоту и читать истории. Принцам, что водят волшебные корабли, по нраву начитанные и образованные барышни.

Конечно же, Ассоль пришла на следующий же день. Его лучшая и единственная читательница.

Тогда, наблюдая за тем, как она по складам читает сказку про очередную принцессу и как потом, захлёбываясь восторгом и путаясь, пересказывает ему, Эгль радовался.

Он готов был расцеловать мироздание за его придумку с предначертанностью. Ведь такая чудесная девочка, какой росла его Ассоль, достойна только самого лучшего и хорошо, что судьба уготовала ей именно это.

Так Эгль думал до той поры, пока со всех концов земли не стали приходить ответы на его письма от коллег-библиотекарей. И то, что они рассказывали о предначертанных парах, скорее пугало, чем радовало. Судьба вносила свои коррективы и, порой, весьма существенные. И вот где-то Золушка вонзала нож в сердце Принца, оказавшегося узурпатором и насильником, Изольда изменяла Тристану в каждой таверне, а Джульетта всё-таки выходила за Ромео, превращалась в сварливую злобную бабу и активно портила мужу жизнь. В общем, хорошего и романтичного, на самом деле, было мало. Эглю так и не удалось найти ни одну счастливую пару из предначертанных.

Но даже это — не самое страшное. Куда хуже было то, что Предначертанию нельзя сопротивляться. И где бы ни родились предначертанные, хоть на разных полюсах земли, они непременно должны были встретиться, сойтись, столкнуться. И не существовало возможности избежать этой встречи.