– А тебя ненавидит?

– Терпеть меня не может.

– Ты же настырная.

– Я? В чем это?

– Такой характер. Во всем. Носишь короткие шорты. Тетя Валя другого поколения.

Я сунула в рот застарелую печеньку из пачки, которую мы нашли в облезлом буфете, и уставилась в свою чашку. «Шорты как шорты. Причем тут настырная.»

Миша встал и начал рыться в кухонном столе.

– Сковородочку бы мне. С толстым дном. Есть такая?

– Может, и есть. Я готовлю на вон той алюминиевой. Чугуниевых тут не видела.

– Не может быть. Сейчас поищем, – сказал он и глубже погрузился в стол, встав для этого коленями на пол. С утра уже было очень жарко, он был без рубашки, в жестких джинсовых шортах, которые сидели чуть ниже пояса.

Сковородка нашлась, и Миша заявил, что в благодарность за вчерашний борщ сегодня он меня кормит. Жарит картошку по своему особому методу. Помогать он запретил. Я сидела за столом и не знала, куда деть руки. Его глаза прятались в тени от челки.

– Самые сложные блюда – это простые блюда, – постоянно убирая челку с глаз, говорил он, сидя на маленьком стульчике за чисткой картошки. – Плюс-минус секунда – передержал, недодержал, – все. Возле них надо буквально жить. Вермишель, картошка… непросто их сделать. Та же самая пюрешка – не сварить с наскока. В комбайне пюрешку делать – кощунственно. Только толкушкой, а это время.

«Он целый повар, – подумала я, – с философией». Лично мне было все равно, как жарить картошку или варить макароны. Картошку он почему-то нарезал мелко-мелко.

«Это что, новая мода так крошить?» – молча удивлялась я.

– Вот такая нарезка дает самую вкусную картошку. Если сорт, конечно, правильный, – мешая в миске картошку с солью, рассказывал он.

«И какой это сорт, интересно?» – вставила я свою мысль.

– Сорт, видимо, не тот, что нужен, но мы с тобой поэкспериментируем.

Он крутился у плиты, пока она жарилась.

– Повар от плиты не отходит! – орудовал в сковородке найденным в столе каким-то плоским половником. – Готово! Жаренная по уникальному способу картоха неизвестного сорта! – гордо, с полотенцем на широкой голой груди, провозгласил Миша. Его светлые глаза под челкой сверкали. Мне уже давно хотелось его поцеловать. Но пришлось есть картошку.

На столе стояли две тарелки в старых темных трещинах, и каждая порция была с горкой – желтой зажаристой картошки.

Картоха оказалась потрясающей, с корочкой, хоть и неведомого сорта, быть может, неподходящего для такого уникального способа жарки.

Я оставила тарелку недоеденной – Миша мне положил, кажется, порции три – и, сложив руки под подбородком, смотрела, как он уминает свою.

– Пойдем на пляж? – предложила я.

– Доедай, – указал он мне вилкой на мою тарелку.

– Не-не, больше не влезет.

Мы пошли на пляж, провалялись там целый день, а когда покрасневшее солнце садилось в море, и мы были наполнены теплом дня до самых краев, Миша собрал полотенца и объявил, что пора на скалы.

Мы пробирались по песку и камням, камни были все больше, и вот мы наткнулись на скалы, и дальше пути не было. Позади было море, со всех сторон скалы. Это был грот, и Миша знал о нем, а я была с Мишей заодно в его желаниях. Его рука держала мою, и я парила над землей, не касаясь камней.

Внутри этой маленькой пещеры было тепло, а звезды мерцали сверху, как крыша, как купол, закрывая нас от всего мира. Я отпустила Мишину руку. Он ушел к воде. Море тихо шуршало волнами. Оно шепотом рассказывало мне о моем счастье. Мое белое платье светилось в темноте ночи пятном, и я сидела долго-долго на холодном песке, ожидая, пока Миша накупается. Он вылез из воды и стоял, мокрый, напротив меня. Он был как бог Шива из индийских сказок. Я чувствовала его так близко, огонь его души мерцал в его глазах, теплел в его губах.

– Тебе понравится.

И мы пошли в воду.

Вода была черная, и дна не было. Море стало другим. Я, закрыв глаза, плавала в этом странном темном море вверх, и вниз, без разбору. Наверное, так живут дельфины. Не чувствуют свое тело: только свое сердце и свободу. Только выбравшись на берег, я поняла, как уморилась.

Мы лежали на песке в метре друг от друга. Звезды плотно покрывали небо. Было, наверное, около двух часов ночи. Миша был рядом и одновременно недосягаемо далеко от меня.

Неожиданно я проснулась от прикосновения его руки.

– Пойдем. В хате будем спать.

– Я заснула.

– Я вижу, – улыбнулся он.

Обратно дорога была в гору, камни под ногами сыпались вниз, нас было слышно далеко вокруг. То в одном дворе, то в другом, почуяв нас, лаяли собаки. Чем выше мы поднимались к своей хате, тем громче они заливались. Шарик, собака тети Вали, лаял на своем верху, видимо уже давно, он был привязан цепью к проволоке, проходившей по всей длине двора, он гавкал и замолкать не собирался. Внезапно вход в хату нам преградила тетя Валя.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.