Записывая показания семилетнего мальчика, на глазах которого неизвестный мужчина хладнокровно убил его мать, глаза начинало предательски пощипывать. Но я не могла поддаться порыву, и, проглатывая подкативший к горлу ком, продолжала записывать сказанное в протокол. А ведь если бы не быстрая реакция, убийца мог лишить жизни и его…

Я уже заканчивала опрос, когда приехал следователь следственного комитета. Передав ему флешку с протоколом допроса и проводив всех, прикрыла дверь и осталась наедине с собой.

Еще долго молча сидела, пытаясь смахнуть с себя паутину беспокойных мыслей о дальнейшей судьбе мальчика. Было страшно. Сердце щемило. Меня не напугал вид крови или труп женщины на полу…разве что в первую секунду. Меня тревожила несправедливость, которая произошла с ребенком. Я задавалась вопросом: «Зачем его мать открыла дверь, незнакомому мужчине?»

По истечении тридцати минут я уже знала ответ на этот вопрос. Спустившись в уголовный розыск, чтобы списать исполненное поручение Егора, я увидела в его кабинете мужчину в наручниках, сидевшего на скамейке. Его внешность точно попадала под описание полученное от мальчика. Сомнений не было, это был тот самый ублюдок, лишивший жизни ни в чем неповинную женщину. Я убедилась в своем предположении, задав Егору прямой вопрос и получив на него утверждающий ответ. Мужчина сидел спокойно, о чем-то разговаривал с другими операми и… улыбался. На его пьяном лице не было и тени раскаянья.

Как выяснилось, приходил этот мужчина к соседке убитой, которой в тот день не оказалось дома. Он встречался с женщиной, проживающей в соседней комнате, и они частенько совместно употребляли спиртное. Неоднократно судимый мужчина, изрядно выпив, пришел выяснять отношения с бывшей, но дверь ему открыла мама мальчика, которая пыталась объяснить, что той к кому он пришел – нет дома. Находясь в пьяном угаре, мужчина не поверил ее словам и решил жестоко наказать за вранье. Именно в этот момент, мальчишка первоклассник вернулся из школы…

Я даже не помню, как дошла до кабинета. У двери меня ждал Юра.

Мы не виделись почти месяц, и он решил заехать по пути после работы, чтобы поздороваться и похвастать своими успехами.

– Привет! Я тебе целый день пишу, чего не отвечаешь? – сказал он радостно, сделав шаг ко мне на встречу и увидел мои красные глаза. – Эй! Тише, тише! – взял меня за плечи, потом забрал из трясущихся рук ключи от кабинета и открыл замок.

После того как мы зашли внутрь, прикрыв дверь он бережно усадил меня в кресло.

– Теперь рассказывай, – сказал он, серьезно посмотрев на меня.

Я снова подняла на него глаза и разрыдалась. Он сел рядом на бортик кресла и тяжело вздохнул.

– Все, все, успокаивайся, ты просто устала или что-то случилось? – повторил он попытку узнать причину моего срыва.

И на этот вопрос сразу я ответить не смогла. Я работала без полноценного отдыха уже полтора года, почти без выходных, с ненормированным рабочим графиком, мечтая об отпуске, который по графику был в прошлом веке.

– Сегодня какой-то отвратительный день. Видимо, этот таксист все таки был прав, надо мне увольняться… Но не потому, что я зачерствею на этой работе, а потому, что я такая мягкотелая и не могу не пропускать весь этот кошмар через себя.

Утирая слезы, я рассказала Юре о мальчике, о его маме и о том уроде, который сидел и улыбался, как будто и не совершал ничего плохого.

– Эх, букашечка (он называл меня так из-за фамилии, считая прозвище забавным), это ведь еще город. Город, в котором больше миллиона жителей. Ты даже не представляешь, что твориться в пригородах, где нет ни работы, ни развлечений, ни нормальной жизни…

– Как же они так могут? Человек лишил жизни женщину в присутствии ее ребенка… Разве человек так может?! У меня в голове не укладывается… Я уже на столько поганых вещей насмотрелась, пока работаю тут, и каждый раз думаю, что уж этого гада никто не переплюнет… но нет, каждый раз находятся те, кто может и хуже… Откуда их так много, Юр?

– Это был не человек. Это животное.

Я потихоньку приходила в себя. Во всем виноват этот дурацкий недосып. Не нужно было вести себя так в присутствии Юры. Все-таки мы коллеги и мое поведение не профессионально.

– Спасибо тебе, я вроде все… Выплакалась… Полегчало.

– Ну, наконец-то! Поехали, я отвезу тебя домой…

Штат сотрудников следствия не велик. Кто-то всегда находится на больничном, кто-то в отпуске. Дежурить приходится минимум раз в неделю. Сегодня наступила моя очередь.

Смена начинается в восемь утра, с того момента как ты вооружился. И заканчивается утром следующего дня, когда дежурная часть принимает оружие обратно. Но не всегда все получается гладко. Если по материалам, которые собрал есть большие вопросы, например, ты не успел опросить потерпевшего, осмотреть место происшествия, в общем произвести срочные действия, производство которых должно быть выполнено безотлагательно – ты остаешься дорабатывать материал. Иногда случается так, что после суточного дежурства домой приезжаешь только вечером следующего дня. По инструкции материал предыдущих суток может доработать и новая группа, но чаще она выезжает на свежие преступления и дорабатывать сообщения оставляют старую следственно-оперативную группу.

Дежурную СОГ составляют: следователь, дознаватель, оперуполномоченный, эксперт-криминалист, кинолог с собакой. Помимо основного состава к дежурству привлекаются участковый, инспектор по делам несовершеннолетних. Всего в отделе работает несколько команд сотрудников дежурной части, которые каждый день сменяют друг друга. Конечно, как и везде, есть человеческий фактор, определяющий, с какой-то группой проще заступать на дежурство, с какой сложнее. Есть такой дежурный – Коваленко. В его смены, всегда, без исключения, происходит какая-то дребедень.

В прошлое дежурство около 22:30 поступило сообщение: «Мужик переодетый в женщину сидит в машине и не выходит». Представьте: весь день группа работала, и вечер выдался более-менее разгруженный, я только успела закончить печатать очередную справку, как в громкоговоритель раздается голос Коваленко: «Следственно-оперативная группа – На выезд!», еще через секунду: «В полном составе! Немедленно!». В голове надумала, что произошел разбой или кого-то пытались убить. Схватила со стола папку, в которой лежали пустые бланки протоколов и набор ручек, и стремительно помчалась в «дежурку». Какого же было мое удивление, когда Коваленко выдал мне адрес и объяснил содержание полученного по телефону сообщения?

– Ты серьезно!? Кто звонил то? А кинолог там зачем?

– Сообщение уже седьмой раз проходит по сводке. Заявители позвонили во все возможные инстанции. Выезжайте скорее.

Когда группа приехала на место происшествия, первым из служебной газели вышел опер Ишмухаметов Камиль. Будучи невысоким и коренастым парнем тридцати лет, он являлся гиперэнергичной натурой. Всю дорогу к месту Камиль не умолкал и рассказывал истории из своей жизни, в то время как все были уже настолько уставшие, что его уже никто не слушал.

Когда я вышла из авто, первое, что увидела, это четырех молодых парней, лет двадцати, которые выкрикивали нецензурные слова человеку, сидящему в старенькой золотистого цвета «нексии», и раскачивали автомобиль из стороны в сторону. Причем делали это так, что еще немного, и машина легла бы на бок. Судя по движениям, и несвязной речи, они были изрядно пьяными. Я уже шла в направлении к этой веселой компании, но Камиль, успевший выйти из служебного автомобиля первым, перекинулся с парнями парой слов и заглянуть в «нексию», остановил меня.

– Ты тут пока подожди, а лучше зайди в «газельку» и там посиди, хорошо? – Сказал он мне.

– Зачем?

– Он там голый сидит.

– Что?!

– Что, что?! – язвительно передразнил меня Камиль. – Без одежды он там сидит.

Я не выдержала и рассмеялась, настолько забавно выглядела вся эта ситуация. После чего передав бразды правления ситуацией оперу, забрала вызвавшего полицию парня в «газель», чтобы опросить.