— Сейчас ты издохнешь в болоте, а она останется с тем, кого никогда не полюбит. Ночами она будет лить о тебе слезы, а ты останешься гнить среди старой падали. А потом она привыкнет и забудет тебя. Все было напрасно. Все зря. Глупая маленькая Соня никогда не обнимет своего бескрылого ангела, не родит ему сына… Потому что ангела больше нет. Даже если я подарю тебе жизнь, ты станешь чужим для нее, она больше тебя не примет, открывшись для другого. Так стоит ли тебе возвращаться, мальчик…

С трудом ворочая непослушным языком, Гордас проговорил последние, как ему казалось, слова в своей жизни:

— Хочу видеть ее счастливой. Это все, что я хочу.

Он уже едва ли мог чувствовать, как мощный хвост под водой обвился вокруг его тела и потащил наверх, а потом словно игрушечного солдатика подбросил кверху.

Очнулся Гордас на широкой, заросшей мхом кочке. По телу нещадно били ледяные струи дождя - смывали кровь из многочисленных порезов и бурыми ручейками стекали в размокшую глину, куртка набухла от влаги, ноги сводило судорогой.

Первым делом он перевернулся на спину и стал жадно ловить открытым ртом небесную воду, ладонями умыл от грязи лицо. Поднявшись на колени и сфокусировав взгляд на высокой платформе впереди, Гордас понял, что каким-то чудом все же добрался до посадочной площадки. Никакой радости не испытывал -  эмоции утонули в болоте, остался только холодный расчет.

Гордас проверил запасные браслеты на руках, и, сетуя о потерянном ноже, поплелся к одинокому летмобилю у самого края платформы. Других летательных машин в поле его обзора  не было.

Пустыня

Гордас находился в воздухе  почти сутки и теперь хотел размять ноги на твердой поверхности, оттого нарочно остановил летмобиль еще до полного расхода топлива. Маршрут был запрограммирован инструкторами заранее, выбрать свое направление невозможно. Остались доступны лишь функции снижения и остановки. Четко заданная цель неминуема. До нее можно не добраться, но изменить вектор полета не получится. Впрочем, можно покинуть летательный аппарат и идти пешком. Вот только куда?

Гордас разблокировал люк и спрыгнул на сухую глинистую почву, покрытую ломкой сухой травой. Теперь нужно хорошенько встряхнуть  тело, одеревеневшее за долгое время путешествия к новому этапу испытаний. Насколько хватало обзора, вокруг расстилалась степь. Кажется, вечереет. А, может, звезда Антарес  просто скрылась в туманной дымке и на самом деле еще разгар дня?

По давней привычке он хотел было сверить свои биологические часы с цифрами на дисплее, но вспомнил, что отдал приборы на заправочном блоке посреди болота. Четыре браслета один за другим легли в отсек оплаты и бесшумно провалились внутрь невысокой колонны с цифровым монитором, зато показатель энергии летмобиля плавно вырос до высокой отметки. Можно было смело отправляться в путь, похоже, остальные курсанты опережают.

И вот Гордас остался один посреди бескрайней степи, запасы воды в питьевом контейнере летмобиля исчерпаны, пакет концентрата разорван зубами и его скудное содержимое едва ли насытило пустой желудок. Впереди неизвестность, хотя кое-какие догадки имелись.

Нужно пересечь пустыню и добраться до горного кряжа, миновать его, выйти к леднику и там… Заключительный этап испытаний представлялся смутно. Но зачем загадывать наперед, нужно обустроиться здесь и сейчас. Или просто двигаться дальше. 

Для начала неплохо бы найти источник пресной воды, раздобыть пищу. Гордас не случайно выбрал для остановки именно этот квадрат. Пролетая над равниной на высоте птичьего полета, он заметил узкую неровную полосу, похожую на тропу, ведущую к водоему. Но теперь пришлось убедиться, что маленькое озеро пересохло, а на растрескавшемся буром дне скопились кристаллики соли.

Разочаровавшись в бесполезной находке, Гордас уныло побрел обратно к машине, как вдруг мощный порыв ветра заставил его согнуться чуть ли не до земли. Приподняв голову, он обратил внимание на черно-багровую тучу на горизонте. Единственным верным решением было укрыться в летмобиле и переждать бурю в относительной безопасности. Так он и поступил, но уже через полчаса его довольно тяжелое убежище начало кататься по неровному грунту, как яйцо в чашке.

Пристегнувшись к сидению, Гордас старался побороть тошноту и нарастающую панику. Казалось,  обладающая разумом дикая стихия сознательно желает раздавить его как жука, случайно занесенного ветром. Сквозь плотное полимерное стекло машины он видел только песок, бурую землю, ветки и обрывки материи... затем жутким фантомом мелькнули оторванные полуистлевшие конечности человеческого тела, перья и скорлупа.

Сколько продолжалась это безумие, Гордас не знал, хотя мозг отчаянно пытался сосредоточить внимание на обстановке внутри капсулы летмобиля, цеплялся за детали пульта управления, за обшивку кресла, за колени и сведенные судорогой пальцы, ухватившиеся за поручни. Наконец наступила желанная тишина, и аппарат  замер, тихо покачиваясь в поисках точек равновесия.

Неверными руками Гордас привел в действие очистители обзора и заказал панорамный вид. Открывшееся зрелище заставило путешественника зайтись нервным смехом. Летмобиль завис на краю расщелины в огромных каменных валунах, падение вряд ли могло сильно повредить машине, но потребовался бы полноценный ремонт, даже при наличии навыков, курсант не располагал необходимыми инструментами.

Оставалось только запустить режим взлета и через пару секунд аппарат уже медленно поднялся в воздух, заскользив в ему лишь ведомом направлении. Можно смириться, но в душе разгорались отголоски прошедшей бури. «Почему я должен быть крысой в мышеловке… Забавы ради Мариона вытащила меня из болота, так теперь решила потрясти как погремушку. Что за детские игрища?!"

 — Эй, богиня! Лучше дай мне оружие и покажи врага, а нет, так я и с голыми руками  управлюсь, я загрызу его, я буду пить его кровь… Эй, где ты?!

"Стоп! Надо успокоиться. Надо вернуться к себе. Она испытывает на прочность не только тело, но и мой дух. Предсказуемо и понятно. А раз я это осознаю, значит, выдержу все. Отец учил - главное, сохранять гибким стержень разума, не терять контроль над своими эмоциями".

Миновав окраину пустыни, Гордас заинтересованно всматривался в песчано-холмистый пейзаж внизу. В любой момент машина может спикировать вниз, уровень заряда батарей почти на нуле. А что это за низменность ровной треугольной формы, будто созданная по воле разума человека?

Три высоких, причудливо изъеденных ветрами каменных столба по углам, будто разметка с воздуха. Заблудиться невозможно – летмобиль опустился точно в центре площадки, чтобы остаться здесь навсегда. Как только Гордас покинул кабину, машина начал медленно проваливаться сквозь толщу песчаника. Вскоре на поверхности торчала лишь глянцево- гладкая верхушка.

Но курсанту некогда было переживать о судьбе бесполезного средства передвижения, вокруг и без того имелось слишком много объектов, притягивающих взгляд. Долина оказалась усеяна останками животных – повсюду виднелись сухие покореженные кости копытных и хищников, словно нарочно собранные в  природный паноптикум.

Новый порыв ветра голосами сотни свирелей играл в остовах древних ящеров, перекликаясь со свистом флейты, доносившимся из пустых глазниц чудовища, некогда имевшего бивни. Гордас был поражен и восхищен масштабом зрелища, но волнение только усилилось, когда вдалеке послышался равномерный звон колокольчика.

Поспешив на зов, он вскоре обнаружил еще один могильник, теперь уже собранный из скелетов разумных обитателей планеты. Человеческие останки не в пример звериным находились здесь в строгом порядке, надежно укрепленные каменными и металлическими опорами. С трудом сглотнув голодную слюну, Гордас хрипло откашлялся и на мгновение зажмурил глаза, отгоняя наваждение.

«Сад костей - так вот ты каков на самом деле! Музей смерти под бесстрастным небом пустыни… Тебе нужен новый экземпляр, да? Не хватает моего остова? Не дождешься!»