– Интересно, и какая я по счёту?

Сперва Марселя словно переклинило. Их взгляды на мгновение пересеклись. Он помрачнел. Глаза его как будто почернели. Рот скривился. Было видно, как подёргивалась его верхняя губа, видимо, от гнева, но потом он что-то быстренько сообразил и снова подобрел. Алиса, затаив дыхание, удивлялась его сдержанности и какой-то редкой собранности, несвойственной ребятам его типа. Он мог бы проявить агрессию и силой завершить желаемое, но он вовремя остановился. Вопрос больно резанул его по ушам. Он, наверное, впервые встретился с отказом, оттого и был весь вне себя от замешательства, и тут же прекратил все похотливые движенья своих рук.

Они молча вышли из сырого здания и вернулись на пляж. Марсель шёл впереди, а Алиса следом. Ей стало интересно наблюдать за тем, как взрослый человек из самопризнанного ловеласа скатился ниже плинтуса и превратился на глазах в униженного мальчика, который с треском провалил свой первый сексуальный опыт. Он неожиданно остановился, но Алиса молча прошла мимо. Тогда Марсель не выдержал и пробурчал ей вслед:

– Ты ведёшь себя как virgin.

Алиса не была невинной, но ей льстило это замечание, и она решила притвориться девственницей.

– Я скоро уезжаю, – сказал он. – Проведёшь меня на остановку?

Это выглядело очень странно. Вряд ли после поражения о чём-то просят. Алиса спокойным взглядом окинула море (оно её как будто убаюкивало) и перевела глаза на Тину, которая махала как безумная руками и корчила гримасы, пытаясь ей о чём-то сообщить.

– Я заплатил за полотенце, – говорил Марсель. – Оно лежало на кровати с остальным бельём, но пришёл охранник и сказал, что полотенце пропало и надо заплатить.

Алиса сморщилась и обернулась на его слова.

– Что? – спросила она озадаченно.

– Охранник украл это чёртово полотенце, чтобы взять с меня деньги.

Марсель звучал так глупо, а его возмутительный тон раздражал. Он как будто хотел ей пожаловаться, но выбрал неподходящий момент. Алиса больше ничего не сказала, и Марсель замолк. Ей стало тошно от воспоминаний – приятных и не очень, – которые хотелось бы забыть, но безжалостная совесть, как последняя скотина, ей твердила: так тебе и надо.

Алиса выдала одним намёком свои чувства. Это не могло не возмущать. Пережить три неприятных эпизода и при этом оставаться такой паинькой. Она очень огорчилась тем, что не была уверенна, или сможет навсегда избавиться от удручающего чувства, по вине которого Марсель занозой сидел в её голове. Отвращение не то к нему, не то к самой себе превращало её в жалкую особу, не способную мерзавцу дать отпор.

Всё его нелепое существо действовало на неё магически. Ему даже не пришлось уговаривать её провести его на автобус, и всё из-за её излишней влюбчивости, а могла бы хоть немного поюлить. «Так я ему быстро надоем, – думала Алиса. – Его нужно мысленно держать за одно место, а иначе перестану интересовать его как девушка».

Они вместе поднялись в его номер. Он забрал свои вещи, внизу в приёмной сдал ключ, и они покинули отель. Неторопливо поднялись по склону и пошли вдоль узенькой дороги, которая вела к автобусной остановке. Стоял невыносимый солнцепёк. Алиса изнывала от жажды. Она забыла взять бутылочку с водой. Пребывать так долго под палящим солнцем было самой настоящей карой для неё, а Марсель, казалось, вовсе не устал, а наоборот, расправив плечи, бодро шёл вперёд, только капли пота выступали у него на лбу и стекали по височным впадинам в ушные раковины.

На остановке у дороги блестело ухмыляющееся лицо Петера. Он с сумкой на плече сидел на бетонном бордюре и странно улыбался краем рта. При виде Петера Алису передёрнуло. Времени оставалось мало. Автобус с минуты на минуту подъедет, но Марсель был нерешителен и медлил. Алиса испугалась, что он так и будет продолжать молчать, и, сглупив, решила сделать первый шаг. Она в руку сунула ему бумажку и сказала:

– Вот мой номер телефона. Если хочешь, позвони.

Марсель, не развернув записку и не глядя, что в ней, быстро положил её к себе в карман.

К остановке подъехал автобус. Марсель шустро схватил сумку и ринулся к передней двери, распахнувшейся прямо у него перед носом. На ходу он прокричал, что дня через три позвонит. Петер следом соскочил с бордюра, устремив свой жалкий взгляд на вспотевшее лицо Алисы, и язвительно добавил:

– Не волнуйся. Позвонит.

7

Алиса вернулась обратно на пляж, словно это было то единственное место, где ей было очень хорошо. С той самой секунды, как они расстались – возможно, даже навсегда, – её сердце сжалось от отчаянья. В душе образовалась пустота, а желание его забыть не давало покоя. Алиса внушала себе, что давно не ребёнок, что нужно быть взрослой, но слёзы всё равно наворачивались. Она пыталась обрести былую страсть к свободе, но воспоминания возвращали её в прошлое – в те два прошедших дня, которые внутри неё перевернули всё вверх дном. Уже было поздно что-то поменять. И попытки стали безнадёжны с того самого момента, как он сел в автобус, от колёс которого стояла пыль.

«Мне всё равно», – сказала бы Алиса вслух, уединившись где-нибудь на берегу, но проще было забивать себе мозги пустыми мыслями, обдумывая, как влюбить в себя не просто там какого-то подростка, а взрослого, нашедшего себя в науке человека. Теперь его и след простыл. Жизнь в одночасье стала бесполезной. Утеряли смысл солнце, море, галька. С его отъездом больше ничего не радовало глаз.

Солнце клонилось к закату и почти зашло за горизонт, а Алиса всё по-прежнему сидела на тёплых морских камешках, думая о том, что рано или поздно всё кончается. Она самой себе не задавала никаких вопросов, чтобы не искать ответы, а только чувствовала, как горели щёки.

На несколько секунд закрыв глаза, Алиса вспомнила пустое помещение, и запах сырости, и влажный поцелуй, и даже чувство гордости, по вине которой убрала его руки, и теперь об этом сожалела. «С ним я несчастна, но без него мне ещё хуже», – с грустью думала она.

– Где ты была? – раздался голос Тины и отвлёк Алису от унылых мыслей. Тина хмуро посмотрела на подругу.

– Он уже уехал, и теперь мне грустно. – Алиса глубоко вздохнула и добавила несчастным голоском:

– Мы сегодня целовались в губы.

Тина с любопытством прикусила кончик пальца и процедила сквозь стиснутые зубы:

– Между вами что-то было?

– Ничего такого. Только поцелуй.

Алиса снова придалась воспоминаниям и ещё сильнее ощутила сладкий поцелуй Марселя. Он был чувственный и настоящий. Тина всё испортила, когда спросила:

– Ты не боишься последствий?

– Ты это о чём?

Тина, обхватив себя за шею, злобно проревела:

– Думаю, что это вопрос времени.

Было видно, что она дурачится.

– Прекрати. Я не настолько глупая, как ты думаешь.

Алиса на неё с упрёком посмотрела, а Тина продолжала кривляться:

– Бедолага, у него, наверно, встал, а ты ему всё обрубила.

– И что с того? Он очень быстро обломался.

– Не понимаю я тебя. Ты могла бы с ним немного позабавиться и бросить, ведь он бы точно так же поступил.

– А я и позабавилась. Видела бы ты его лицо.

– Могу представить.

Тина закатила глаза.

– Ты многого о нём не знаешь.

– Например?

– Неважно. Не хочу об этом говорить. Меня от этого коробит.

– Да ладно.

– Как бы я хотела быть такой как ты и смотреть на вещи проще.

Они обе погрузились в тишину. Для Алисы дружба с Тиной означала больше, чем какие-то пустые разговоры ни о чём. Её дружеские чувства были настоящие, оттого она и злилась, когда Тина превращалась в сплетницу.

– Я советую держаться от него подальше, – сказала Тина как отрезала.

Алиса на неё взглянула безразлично. В её голосе звучала нотка настороженности.

– Ну и что теперь будешь делать? – продолжала Тина.

– Не знаю. Пока мне ничего не приходит на ум.

Алиса мгновеньем замешкалась.

– У него есть мой номер. Пусть сначала позвонит, а там будет видно.