– Неужели? Но только что ты была готова мне отдаться, а мы с тобой едва знакомы.
Он говорил так беззаботно, рассудительно, словно проверял её на прочность. Он уже решил, что она доступна, и стереотип вдруг подтвердился.
– Это другое дело.
Алиса побледнела. Она почувствовала, как отхлынула кровь от лица и прилила к дрожащим конечностям. Она нервно дёргала ногой и хрустела пальцами. Ей сделалось невыносимо тошно. С одной стороны, она презирала его за то, что он бесцеремонно вёл себя, а с другой стороны, он был прав – она действительна была готова переспать с ним – с первым встречным. В ней не таились ни агрессия, ни злость, а лишь недоумение и стыд.
– И вы расстались? – тихо спросила она.
– С кем? С моей подругой? Ну конечно.
Марсель ответил сдержанно. Наверно, знал, что даже незначительная дрожь в его голосе вызовет в Алисе не одно сомнение. На этом он не закончил. Ему ещё было, что рассказать.
– Я быстро смирился с мыслью, что её больше нет. Моя жизнь наполнилась смыслом. Она благодарила меня за то, что я избавил её от тяжёлой ноши, и что она, наконец, легко вздохнула. Теперь я называю себя хищником. Вам это по душе. И делаю я это с удовольствием.
– И чего такого мы хотим? – с интересом спросила Алиса. Она чувствовала, что заинтригована.
– Разве ты сама не знаешь, чего хочешь?
Марсель хитро улыбнулся.
– Я же вижу, как ты вся истосковалась. Вижу, как сидишь и ждёшь, когда я залезу к тебе в трусики.
Алиса слушала его и думала о том, что несколько минут назад она к нему испытывала нежность, а теперь она пыталась побороть в себе презрение, отчаянье и страсть. Она чувствовала нездоровое влечение к этому напыщенному хаму.
– Зачем ты это делаешь?
Алису охватило чувство безысходности.
– Покажи мне настоящее лицо. Я же знаю, что твой взгляд сейчас обманчив. Ты только притворяешься ранимой, а внутри бушует ураган эмоций. Разве я не прав?
Неприятная слащавая улыбка засеяла на его губах.
– Вздор! Какая глупость! – закричала вдруг Алиса.
Он над ней как будто измывался, понимал, что нравился ей и играл на её чувствах. У Марселя находился на любой вопрос ответ. Он только не оправдывал предательство.
– Не понимаю, и зачем ты всё это мне говоришь. Твои поступки отвратительны. Я бы никогда не подумала, что тебе хватит наглости о таком рассказывать, да ещё с таким проникновенным увлечением. Оказывается, ты извращенец, а я-то думала, что ты другой.
Алиса вспомнила звонок Горжена и с облегчением вздохнула, а то случилось бы непоправимое. Немного погодя она решила, что Марсель стал жертвой неудачных отношений. И его нельзя в этом винить. Он связался с девушкой, которая ему всю душу извела, и на этой почве тронулся мозгами. Его разум помутился, если он испытывал влечение к инстинктам. Своих распутных дел он не стыдился, а скорее ими восхищался. С его лица не сходила ухмылка, которая ему как будто помогала быть тем, кем он себя возомнил. Алиса чуть не стала его жертвой. Она молча встала и ушла, хотя чувствовала к нему сильную привязанность.
Каждое слово Марселя прочно укрепилось в её сознании. Напрасно она старалась о нём не думать. Он уже успел проникнуть в её голову и возбудил там грязные фантазии, о которых прежде она даже не догадывалась. Её тело в одночасье было в тягость, но и лёгким как перо, а в паху приятно щекотало. Алиса раньше никогда не чувствовала ничего подобного. «Он, оказывается, не ангел, а сам чёрт, появившейся на пляже среди ночи», – думала она. У неё аж дух захватывало при одной лишь мысли о Марселе.
2
По дороге в свой номер Алиса думала о том, что Марсель ей рассказал чудовищные вещи. Он был уязвимый физик, загнанный в угол чувством неразделённой любви, а это должно быть мучительно больно. Алиса не переставала задавать себе один вопрос, был ли он таким на самом деле или в нём кричало маленькое раненное существо. Её что-то беспокоило и даже пугало в его поведении. «Завтра он уедет, и мне должно быть всё равно, – думала она, – но почему я так хочу, чтобы он остался? Почему готова отдать всё, лишь бы снова очутиться вместе с ним на берегу, когда в моих глазах он был ещё прекрасным незнакомцем?»
Они на пляже провели чуть больше часа, и разговор их был не из приятных, но Алиса изменилась. В ней словно всё перевернулось, и бабочки порхали в животе. «Неужели я влюбилась? – бормотала она еле слышно. – Нет, нельзя влюбляться в подлеца. Он окончательно запудрит мне мозги». Алиса покачала головой и выпрямила спину. Он не заслуживал ни капли её мыслей. Трудно было осознать одно, что она его едва ли знала. У неё на самом деле было чувство, что они знакомы уже много лет.
Она зашла в свой номер и вышла на балкон с видом на море. Оттуда было видно ту сторону берега, где они только что сидели. Чья-та тень поднималась по лестнице к отелю. Ей показалось, что это был Марсель.
Постучались в дверь. На пороге появилась Тина, а за ней вошёл её приятель Бен. Алиса отдыхала не одна, а с подругой и её бойфрендом.
– Привет, милая. Мы весь вечер не могли тебя найти. Где ты пропадала?
Тина мило прошипела сквозь зубы и развела руками, а Бен посмотрел на часы.
– Я познакомилась с парнем на пляже. Он сам ко мне подошёл, и мы разболтались. Какой-то он странный.
Тина нахмурила брови, но слово «странный» её не смутило. Она не покраснела, и лицо её не вздрогнуло от изумления, а напротив, у неё глаза были полны веселья и задоринки. Она считала, что все люди уникальны и что проще поменять своё отношение к ним, нежели их осуждать. Зачем растрачивать свою энергию напрасно.
– Почему же странный? – спросила Тина, усаживаясь в кресло. Алиса искоса взглянула на неё и достала сигарету из помятой пачки.
– Мы не успели познакомиться, как он уже поцеловал меня.
Алиса прикурила. Ей было неудобно разговаривать с подругой по душам. Она перевила глаза на Бена. Тот стоял и делал вид, что ничего не слышит. Он уткнулся носом в свой мобильный телефон и занятно водил пальцем по экрану.
– Погоди, ты считаешь его странным, потому что он поцеловал тебя? – Нарисованные брови Тины подскочили вверх и замерли в недоумении. – Он хотел тебя, глупышка.
– И тебя не смущает, что парень целует едва знакомую девушку? – сухо спросила Алиса.
«Что со мной? Зачем строю из себя невинность?» – пронеслось у неё в голове.
– Конечно, не смущает. 21-й век на дворе. Очнись! Скромность ни к чему. Да к чёрту скромность! Люди научились заявлять открыто о своих чувствах, и это же прекрасно!
– Я знаю, Тина, скромность – это не твоя черта.
Они переглянулись, и Тина, словно заподозрив что-то гадкое, спросила хладнокровным тоном:
– Он к тебе не приставал?
– Нет, но был напорист, – быстро вставила Алиса. – Всё в порядке. Дело тут совсем в другом.
Чувства взяли над Алисой верх, но она сумела их сдержать и впервые за их долгую крепкую дружбу не смогла подруге рассказать о главном – о том, что повергло б её в шок, и возмущеньям феминистской Тины не было бы ни конца ни края. На лице Алисы выражались страх и опасение, словно ею уличили во лжи, но она так выглядела только потому, что всё это ей было непривычно. Тина дальше продолжала свой расспрос.
– Так между вами что-то было или нет?
– И почему тебя это волнует? – прохрипела Алиса, прокашлявшись. Она сумела взять себя в руки. – Ничего не было. Мне позвонили.
– Чёрт возьми! Так ты никогда не закрутишь роман.
Тина чертыхалась и махала руками. Её голос немного срывался, а в глазах появился насмешливый блеск. Алисе показалось, что её неудавшаяся интрижка волновала Тину больше, чем её саму. Настроение у Тины вдруг сменилось от восторженного на отчаянное, но обычно с ней было легко. Она умела любую ситуацию превратить из серьёзной в шутливую, и тогда все переживания казались напускными и поверхностными.
– Он однозначно бабник, – подытожила Тина, глядя Алисе прямо в глаза.
