– У меня нет телефона.
– Тогда дай адрес, я тебя разыщу!
Она написала на обороте старого проездного билета, который завалялся у нее в кармане, адрес своего общежития, сложила билет вдвое, сунула Тимуру и вскочила в автобус.
Тимур пришел к ней в общагу на следующий день после того, как вернулся в Москву. Он появился на пороге ее комнаты смущенный, с букетом красных гвоздик. Соседки Лады, выпучив глаза, смотрели на стройного, щегольски одетого парня. От него веяло столичным лоском и нездешней жизнью. Лада смутилась, заварила чай, пригласила Тимура присесть, но он, покосившись на ее соседок, предложил:
– Пойдем, лучше, погуляем!
Он стал приходить к ней почти каждый вечер, всегда приносил цветы. Они гуляли по Москве, он показывал ей свои любимые улочки, лучше любого экскурсовода рассказывал историю столицы. Потом они целовались в какой-нибудь подворотне или в подъезде. Лада чувствовала, как учащается его дыхание, объятия становились все сильнее. В один из таких вечеров Тимур, внезапно отстранился от нее и прошептал:
– Я взял ключи от комнаты своего друга в нашем общежитии. Он живет один, но сегодня ночевать не придет. Поедем туда!
– Как все это понимать? – изумилась Лада, а он, чтобы исправить двусмысленную ситуацию, ляпнул:
– Считай, что я сделал тебе предложение! Выходи за меня замуж!
– Как у тебя все легко, как будто коробку конфет предложил, – обиделась Лада, – не слишком ли рано ты заговорил о таких серьезных вещах?
– Ну вот, теперь ты можешь рассказывать подружкам в общаге, что будущий дипломат сделал тебе предложение, а ты ему отказала! – усмехнулся Тимур, – впрочем, ты правильно сделала, что отказала. – Он помолчал немного и добавил, – потому что, я не гожусь для семейной жизни. Я не хотел говорить тебе об этом, но, наверное, должен сказать правду. Ты видишь перед собой крепкого спортивного парня, но на самом деле я почти труп. Когда я служил в армии на подводной лодке, я получил большую дозу облучения. Втайне от врачей я посмотрел свою медицинскую карту. Там оказался целый букет болезней, которые несовместимы с жизнью.
В сущности, я как этот цветок, – он взял из рук Лады гвоздику, – с виду он живой и красивый, но пройдет пару дней и он умрет. Также и я – просто живой мертвец!
Тимур замолчал и пристально смотрел на Ладу, ожидая ее реакции. Это был запрещенный прием, и он достиг цели. По щекам Лады текли слезы:
– Прости, прости меня! – всхлипывала она, – я ведь не знала! Что же мне сделать, чтобы тебя спасти?
Эту ночь они провели вместе в общежитии МГИМО на проспекте Вернадского на узкой односпальной студенческой кровати. Потом Тимур постоянно умудрялся находить какие-то пустые квартиры, комнаты, куда приводил Ладу на ночь или на несколько часов любви. Так прошло несколько месяцев.
Лада уже жалела, что ответила тогда отказом на предложение Тимура, и как-то раз, когда он провожал ее после очередного любовного свидания, попыталась вернуть его на прежние позиции:
– Скоро зимние каникулы, я хочу пригласить тебя в гости.
– Куда? – не понял Тимур.
– В свой город. Познакомлю тебя со своими родителями.
– Знаешь, мне не очень хочется. Это как-то напоминает смотрины.
– Не понимаю о чем ты, ты же сам недавно предлагал мне выйти замуж! – вскинулась Лада, – И почему мы все время скитаемся по каким-то чужим углам, почему ты никогда не пригласишь меня к себе домой? – начала она атаку.
– Не обижайся крошка, пойми меня правильно, – Тимур говорил тихо, но твердо, – мой отец дипломат. У нас в доме постоянно бывают такие люди…оттуда , – он поднял голову вверх, – и вдруг я заявлю ему, что женюсь на девушке из общежития. Как ты себе это представляешь?
Лада молча смотрела на него. Она просто потеряла дар речи. Поняв ее состояние, Тимур заговорил скороговоркой:
– Знаешь, у меня такое чувство, как будто я нашел картину великого художника – Матисса, нет, Леонардо да Винчи, – картину, о существовании которой никто в мире не догадывается. Я один тайно обладаю ей, но не могу показать ее никому, потому что меня либо засмеют, либо посадят в тюрьму за кражу. Что мне остается делать? Сжечь этот драгоценный холст в огне? – он прикрыл глаза и наблюдал за Ладой.
– Не надо, – сквозь слезы прошептала Лада, – не надо, я сожгу его сама! – она вырвала свою руку из ладони Тимура и побежала к трамвайной остановке. Тимур не пытался ее догнать.
Глава вторая.
Обольстительная старушка
Лада вскочила в трамвай и с надеждой повернулась к окну. Тимур и
не думал преследовать ее. Он неподвижно сидел на лавочке, обхватив голову
руками. Трамвай тронулся. Лада села, стараясь взять себя в руки, успокоиться. Но
слезы непроизвольно текли по щекам, застилая свет. Да, чуда не произошло, и пророчества однокурсниц сбылись – девушка из общежития не пара будущему дипломату из элитной московской семьи. Сказки про Золушку не получилось.
Лада посмотрела на себя в зеркальце. Нос красный, распухший, глаза, как у поросенка. В таком виде нечего было и думать о том, чтобы появиться в общежитии. Соседки непременно догадаются о причине ее горя, а больше всего Ладе не хотелось, чтобы в глаза ее жалели, а за спиной злорадно сплетничали. Куда же податься?
Внезапно Лада вспомнила, что мать давно просила навестить ее двоюродную сестру, Людмилу Никитичну. Тетку Лада помнила смутно, пару раз они останавливались у нее, когда в детстве мать возила ее в Москву, главное – Лада это знала точно – тетка жила одна, и она решила провести предстоящий вечер в обществе родственницы.
Лифт раскрылся, и Лада чуть не столкнулась с парнем лет двадцати пяти, светловолосым и довольно симпатичным. Парень приветливо улыбнулся Ладе и зашагал к дверям подъезда. Лада улыбнулась в ответ. Она начала понемногу успокаиваться и к девятому этажу, на котором жила тетка, подъехала уже с сухими глазами.
– Здравствуйте, Людмила Никитична, я Лада, дочь Александры Федоровны.
– А, Лада! Заходи! – тетка радостно улыбнулась и широко распахнула дверь. – Выросла как, похорошела! Я ведь тебя даже не узнала! Хотя сколько лет прошло! Саша тебя привозила к нам совсем крошкой! Ну как твои дела? Как учеба? Наверное, времени нет совсем, а то бы уж давно забежала проведать тетку! – весело щебетала Людмила Никитична.
Лада разделась в прихожей и прошла за теткой на кухню. Людмила Никитична ставила чай, задавала обычные вопросы про мать, про семью, а Лада передавала скучные подробности провинциальной жизни и исподволь разглядывала хозяйку дома.
Любовь Никитична была старше Ладиной матери, но ей трудно было дать ее годы. Она была невысокого роста, худощавой и подтянутой, одета она была в модные шелковые брюки и свободную блузку. Выглядела так, словно принарядилась перед приходом гостей, хотя Лада ведь не предупреждала ее о своем визите.
– Ну а ты сама как? Нравится тебе в Москве? – тетка, наконец, закончила возню с чаем и поставив на стол конфеты и бутерброды, села к столу напротив племянницы. Лада отвечала на ее вопросы общими фразами, которые, в основном, касались учебного процесса.
Выпив чашку чая, Людмила Никитична закурила:
– Поживешь тут пять лет, привыкнешь. Обратно возвращаться вряд ли тебе захочется, но в Москве без прописки, тебе не остаться. Так что вариант один ищи парня-москвича, выходи замуж!
При этих словах Лада вспыхнула, губы у нее задрожали. Тетка затянулась, внимательно посмотрела на нее:
– Что, уже встретила кого-то?
Лада сжалась в комок, пожала плечами.
– Да рассказывай, не бойся, мне можно, я матери твоей не передам.
Ладе не очень хотелось доверяться тетке. Что-то в ее внешности, несмотря на ухоженность и привлекательность женщины, отталкивало Ладу. Когда Людмила Никитична говорила, в ее взгляде сквозила снисходительность, в манерах чувствовался некий цинизм. Но Лада подумала, что, возможно, это только маска. И решила довериться тетке. «В сущности ведь она просто усталая, одинокая женщина и, наверное, способна понять меня»,– решила Лада и тут же выложила свою незадачливую историю от начала до конца.
