В классе Ладу, почему-то считали дурнушкой, поэтому, она делала ставку на свой интеллект, пытаясь при помощи его завоевать сердце избранника.
По счастливой случайности, в деревне, где у родителей Ивана был дачный дом, находилась дача родного дяди Лады, и узнав, что предмет ее обожания отправился с родителями на «фазенду», она уговаривала родителей отпустить ее погостить к дяде на пару недель, получая возможность быть рядом с Ванькой и во время школьных каникул.
По мере перехода из класса в класс, их отношения продолжали оставаться дружескими и теплыми, в старших классах зимой они каждый выходной вместе ездили на лыжные прогулки в лес, во время которых Лада умудрялась продолжать свои интеллектуальные атаки на Ивана. Она видела, что ему с ней интересно, и считала, что ее продвижение к финальному выходу в белом платье под руку с любимым, идет по намеченному плану.
Последнее объяснение Лада оставила на выпускной балл, к которому готовилась особо тщательно, и даже похудела на несколько килограммов, чтобы ее фигура в белом платье, сшитым мамой из старинного кружева, добытого из бабушкиных сундуков, выглядела безупречной. По семейному преданию, это кружево было изготовлено монахинями из монастыря, затопленного волнами водохранилища в начале тридцатых годов.
И именно в день выпускного бала, о котором она мечтала столько лет, и на который возлагала все свои надежды, произошло их крушение. Когда на рассвете они всем классом прогуливались по набережной, и Лада завела с Иваном разговор об их совместной будущей жизни, он спокойно ответил ей, что женитьба пока не входит в его планы: он собирается поступать в ленинградское военно-морское инженерное училище, и в ближайшие пять лет посвятить себя изучению военных наук, а дальше – куда закинет судьба и отцы-командиры.
Для Лады это было полной неожиданностью. Она никак не ожидала, что Иван с его свободолюбивой натурой, решит стать военным, и уж тем более, уедет из родного города. Он же, как будто не замечал страданий своей школьной подруги, веселился, как и подобает бесшабашному выпускнику, дурил вместе с одноклассниками, и наутро распрощался с Ладой безо всякого видимого сожаления.
Лада проплакала всю ночь, а на следующий день объявила родителям, что поедет поступать в МГУ. Никакие уговоры и призывы к разуму, запугивание тем, что провалившись на экзаменах, она «потеряет год», не привели к желаемому результату – Лада отправилась покорять столицу.
Узнав при подаче документов, что конкурс будет около 25 человек на место, она, конечно, струхнула, но ее природные способности к языкам и врожденная грамотность не подвели. Она единственная из всего потока, получила пятерку за сочинение и пятерку за экзамен по иностранному языку. Преподаватели были поражены ее беглому разговору и точному переводу, а потому закрыли глаза на провинциальный акцент и поставили «отлично». Получив еще две четверки по истории и литературе, она смогла набрать 18 баллов, которые как раз и составляли магический «проходной балл».
Несколько недель, проведенных дома после поступления, были для нее настоящим триумфом – родители встретили ее на вокзале с букетом цветов, и чествовали, как победителя олимпийских игр. Лада в мгновение ока стала «гордостью семьи». Три недели ее, как дрессированного медведя водили по друзьям и знакомым, и везде она должна была рассказывать одну и ту же историю про бешенный конкурс, про свои блестящие ответы, про единственную на весь курс пятерку за сочинение и так далее. Ладе это очень быстро надоело, но она медлила с отъездом, надеясь встретиться с Ванькой, который должен непременно впечатляться ее успехами. Она даже зашла к его родителям, от которых узнала, что Иван поступил в институт и уже находится на казарменном положении, так что вряд ли в ближайшее время сможет приехать.
Потеряв надежду встретиться с любимым, Лада сбежала из дома в столицу в конце августа под предлогом того, что ей нужно проходить медкомиссию.
И вот, наконец, первый день учебы. Все происходит как будто во сне – Лада сидит в просторной аудитории с высокими сводами главного здания МГУ на Ленинских горах вместе с другими студентами – первокурсниками, слушает поздравления декана. Ее эйфорию внезапно прервало сообщение декана, что перед началом занятий весь первый курс традиционно отправляется в колхоз на сельхоз работы. Такова традиция советских вузов, и МГУ, оказывается, не исключение из нее. По рядам пронесся недовольный гул – изнеженные филологини явно не рвались на трудовые подвиги, но выбора у них не было. После первой пары все поплелись в подвальное помещение, где девчонкам выдали колхозную униформу – ватные штаны и фуфайки. Их нужно было взять с собой и явиться на следующее утро к 8 утра к главному корпусу. Погоревав немного, Лада решила, что возможно, колхоз – это не так уж плохо: в экстремальных условиях легче завязываются дружеские контакты и сплачивается студенческий коллектив. С такими благими надеждами она и отправилась на следующее утро с большой хозяйственной сумкой под мышкой, на место сбора.
В подмосковном Серпухове, куда привезли первокурсниц на сбор картофеля, восторженные представления Лады о студенческой дружбе, о романтике стройотрядов и сельхозработ быстро развеялись. Москвички, которых было большинство, сразу же отделились от общежитских, разбились группками и заняли лучшие спальные места в большой комнате привокзального помещения, где поселили студентов. Ладе досталась кровать у самой стены, рядом с ней расположилась девушка из Новосибирска Светлана, которая сразу рассказала ей, что поступила в МГУ с четвертого раза, и до сих пор не верит своему счастью. В отличие от Лады, Светлана не испытывала никаких комплексов по поводу своего провинциального происхождения.
Лада, которая поставила себе цель покорить Москву, придумала историю о том, что она родилась в Москве, но потом отца-военного отправили служить в провинцию, и вот, наконец-то она вернулась « на историческую родину». История была запущена в массы, и спустя некоторое время москвички снисходительно приняли ее в свою компанию, чему Лада была страшно рада. Тем не менее, окончательно «своей» ей стать так и не удалось, и вечерами после работы Лада предпочитала слоняться по Серпухову, так как атмосферу привокзального общежития она переносила с трудом.
Однажды, вернувшись с очередной прогулки, Лада увидела, что в их общаге царило необычное оживление. Девчонки сновали туда-сюда, красились, примеряли наряды, как будто готовились к какому-то важному мероприятию. Соседка Светлана просветила ее, что сегодня в Серпухов приехали первокурсники из МГИМО. Их поселили в городском доме культуры, и девицы решили пойти познакомиться с коллегами.
Новость никого не оставила равнодушной, ее возбужденно обсуждали все без исключения первокурсницы – ведь на филфаке учились одни девушки, а в МГИМО, наоборот, преобладал мужской пол. По крайней мере, «на картошку» прибыли исключительно юноши. Такой необычный десант предвещал возможность скрасить, наконец-то надоевшие унылые будни колхозного бытия.
Лада не пошла на «смотрины», но с любопытством слушала рассказы вернувшихся заполночь однокурсниц. Как и положено представителям столичной элиты, мгимошников расселили с комфортом в городском доме культуры, который на время полевых работ закрыли для посещения. Правда, номеров «люкс» там не было, и ребят разместили по-казарменному – всей гурьбой в спортивном зале. Но все-же это было лучше, чем привокзальное помещение с вонючими туалетами, которое досталось будущим переводчицам и литераторам.
Кавалеры оказались весьма галантными – они пригласили девчонок к себе на чай и даже пообещали в ближайшие дни устроить дискотеку.
Работать мгимошников послали на тоже самое поле, где трудились девчонки. Девушки убирали картошку, а парни таскали наполненные мешки в машину, которая отвозила их на склад. Конечно, во время работы, они перемигивались и переглядывались. Парни – в основном уже прошедшие армию и заматеревшие – подшучивали над изнеженными филологинями, которым физический труд на открытом воздухе был непривычен и давался с трудом.
