– Нет! – восклицает Пенни. – Конечно же, это еще обсуждается.

– Это точно не для меня, – я качаю головой. – Благодарю за ваше предложение, мисс Херальд, но мне даже фотографироваться не нравится. И уж тем более мне неинтересно принимать участие в телешоу.

– А как насчет того, чтобы стать королевой? – настаивает она.

– Это мне тоже неинтересно.

Пенни тянет руку.

– Но мне же интересно! Я ведь могу участвовать, да? Даже если Сара не захочет?

– Конечно.

– Конечно же нет, – твердо отвечает мама.

Пенелопа выглядит обиженной.

– Мама, ты как будто мне совсем не доверяешь.

– Верно, – она пожимает плечами. – И на то есть причины. Я могу назвать множество примеров, когда твои суждения, дорогая, были не вполне верными. Например, тот визит к татуировщику…

– У меня просто был такой период.

– Артист из цирка.

– Но он был интересный!

– Преступник.

Пенни морщится:

– Да, быть в бегах оказалось не так романтично, как мне казалось, – она падает на колени рядом с маминым креслом. – Но на этот раз все иначе. Тут ведь дело совсем не в парне…

– Да что ты?

Пенни закатывает глаза.

– Генри, конечно, веселый и чертовски красивый, но все же знают, что он – повеса. И когда он женится, у него будет не просто любовница, а целый гарем. У нас с ним никогда ничего не выйдет, – и она возвращается к мольбам. – Но ты же знаешь, как мне нравится играть! Это ведь открывает мне двери, мама, двери в киноиндустрию!

Мама прикрывает глаза.

– Ох, чувствую я об этом пожалею… но так и быть, – Пенни уже готова радостно завизжать, но мама поднимает палец. – Ты сможешь участвовать только при одном условии: Сара должна отправиться с тобой, чтобы за тобой приглядывать и выступать как голос разума, раз уж своего собственного у тебя нет.

Пенелопа крепко обнимает ее:

– Спасибо, мамуля!

А потом она оборачивается ко мне, и ее взгляд полон такой надежды, что у меня сердце сжимается.

– Сара?

– Пенни… Я не могу. У меня же квартира… и работа… Я не могу просто отбросить все это на…

– На шесть недель в целом, – вставляет продюсер.

– На шесть недель. Прости, Пен.

Она подползает ко мне на коленях, скорее всего, натерев кожу ковром.

– Ну пожалуйста, Сара! Это ведь может все изменить!

Вот этого-то я и боюсь.

– Будет весело! Целое приключение.

У меня болит в груди. Я правда хочу попытаться, для нее… хочу, чтобы у меня получилось, – для нее… но перспектива, как многое изменится, как много будет неожиданных неучтенных факторов, ужасает меня.

– Боюсь, я просто не смогу, Пен, – шепчу я.

Она берет меня за руку.

– Мы справимся вместе. Ты будешь приглядывать за мной, а я – за тобой.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать… но слова как будто застревают в горле.

– В следующем месяце Пенелопа должна приступить к воинской службе, – говорит мама продюсеру.

– От этого мы можем ее избавить, – отвечает мисс Херальд. – У нас есть подписанный указ принца Генри, освобождающий всех участниц от работы, учебы или любых других обязательств для «конфиденциального» дворцового поручения. Это – официальный королевский указ.

Ее слова заставляют меня похолодеть.

– Что вы сказали?

– Королевский указ. Это как манифест… приказ Короны…

– Форс-мажор. Стихийное бедствие, – шепчу я.

– Да, точно.

Шестеренки в моей голове вращаются.

– Можно и мне такой документ? Письмо для моего работодателя, если я отправлюсь с Пенни как помощница.

– Конечно. Многие женщины привозят с собой свой личный персонал – поваров, парикмахеров, инструкторов по йоге, выгульщиков собак… Будет интересно.

– Но могу я получить официальное письмо? – настаиваю я. – Чтобы получить освобождение на шесть полных недель.

– Разумеется.

Я встречаюсь взглядом с Пенелопой, и ее брови ползут вверх, ведь она точно знает, о чем я сейчас думаю.

– Это в корне меняет ситуацию, да?

Несомненно. Теперь я стою перед выбором меньшего из зол, и выбор этот очевиден. Я никогда не была чирлидером, но будь у меня пипидастры, сейчас бы размахивала ими, пока руки не начали б отваливаться. «Ура, реалити-шоу!»

– Покажите, где расписаться. Мы в деле.

Я под впечатлением. Всего пара недель прошла с моего звонка Ванессе Стил, и я уже с трудом узнаю это место. Замок буквально кипит жизнью – члены съемочной группы устанавливают освещение и камеры, разумеется, без ущерба исторической целостности. Фергус здорово волновался по этому поводу, но я его успокоил.

Теперь всегда есть с кем поболтать. Кто-то здоровается или задает вопросы или упоминает, как рад, что будет работать со мной.

Это, черт возьми, просто здорово!

Декораторы расставляют цветы, восхищенно ахают над старинными полотнами, над комплектами рыцарских доспехов или над Фантастической Стеной Смерти, как мы с Николасом ее называли. Это высоченная стена в большом зале, от пола до потолка увешанная оружием, с которым наши предки ходили в битвы. Сценаристы и режиссеры расхаживают по замку, делая заметки для сценариев.

Помощники режиссера и персональные ассистенты носятся вокруг, а скоро к ним, надеюсь, уже присоединятся и операторы. Ну и вообще, я совсем не против хорошеньких ассистенток…

Позже, в библиотеке, Ванесса разбивает мои возбужденные мечты с той же скоростью, с какой карета Золушки превращается в тыкву. Пуф!

– Никакого секса.

Мы проходимся по договору. Я не обязан подписывать соглашение о неразглашении с компенсацией в пятьдесят миллионов долларов, как каждый из участников этого проекта, но даже я должен следовать определенным правилам.

Долбаные правила. Куда бы я ни посмотрел, везде есть эти «можно», «нельзя», «должен» и чертовы «об этом даже не думай».

Неужели больше никто не умеет веселиться?

– То есть как это «никакого секса»? Я же видел ваше шоу – в сексе главная изюминка. Конечно, все лучшие кадры зацензурены, но был секс на пикнике, секс при свечах, секс после лесной прогулки. Я предвкушал эту часть сделки.

Она качает головой, и ее блестящие короткие волосы чуть колышутся.

– Будь готов к разочарованию. Это – королевский выпуск. Особенный. И потому правила тоже особые.

– Я не хочу быть особенным. Хочу быть как те обыкновенные парни, участвовавшие в других выпусках, – ну разве что я покрасивее. Чтоб поутру кто-то из участниц мне отсасывал, а вечером я уже мог заняться сексом с другой. И никто не злится. Это же потрясающее исследование человеческого поведения, – я аплодирую. – Браво, дорогая.

Она снова качает головой. Ну черт возьми, а!

– В данном случае мы продаем фэнтези. Сказку. Женщина, которую вы выберете, станет вашей королевой. И чтобы поддерживать этот фэнтезийный антураж, ты можешь развлекаться, как душе угодно, только без секса.

– Хочешь сказать, вы в самом деле нашли двадцать девственниц благородных кровей?

Потому что в таком случае все будет совсем не так весело, как я себе представлял.

– Я хочу сказать, совсем неважно, девственницы они или нет, покуда наши зрители в это верят, – она смотрит в окно, постукивая пальцами по столу. – Тебе же просто хочется хорошо провести время, правда? Ты же не собираешься начать с одной из этих девушек что-то серьезное, остепениться?

– Я еще очень долго не планирую остепеняться, дорогуша. Мой брат уже отработал эту часть нашей доброй репутации – в смысле, женился. И хотя одна из моих обязанностей – зачать наследника, мужчины могут иметь детей, даже когда им хорошо за пятьдесят. Так что у меня еще достаточно времени для тренировок, – я поднимаю стакан виски в честь Всемогущего. – И слава богу, что это так.

Ванесса кивает.

– Отлично. В таком случае мы оба получим как раз то, что желаем, Генри.

Я пробегаюсь по оставшимся пунктам договора.

– Нужно, чтобы твой адвокат тоже посмотрел, – говорит Ванесса.