– Тит – Почти прошептал он, потом повторил через пару мгновений, чуть более уверенно – Тит.

– Первый раз, а Тит?

– Наверное – Они посидели несколько минут так в тишине, пока наконец Тит снова не заговорил – Что это вообще было?

– Ты про что?

– Да про все. Что вообще происходит?

– Эх, парень – Годрик задумался – Сложно объяснить. Ты нежить, проклятый, с виду вроде живой. У тебя бьется сердце, по венам течет кровь. Ты хочешь есть спать и гадить. Все как у людей. Только сдохнуть не выходит

– Это я понял. Почему это со мной?

Годрик засмеялся:

– А хер его знает

Тит посмотрел на него взглядом полным негодования, в котором читалось буквально: «И что? Вот это вот все что ты можешь сказать?»

Годрик ответил взглядом не менее красноречивым: «Вот и все»

Они посидели молча еще несколько минут.

– Куда теперь? – Спросил Тит.

– В идеале каждому своей дорогой. Искать себе место в мире, следы своего прошлого, но мне кажется, сначала надо нагнать Кая. Он должен знать про то, что там случилось.

– А что случилось-то?

– Видел эту – Годрик на секунду замешкался, подбирая эпитет – Тень, со скимитарами.

Тит кивнул. Старый рыцарь продолжил:

– Я даже не помню, когда она появилась в землях. И вообще, откуда взялась. Но мы приняли ее или его за своего.

Годрик задумался на пару мгновений и снова заговорил:

– Она дралась там за нас, уложила не меньше десятка гребаных Молотков. Но потом, ты видел, что стало с Ноцригом?

– Я если честно ничего не понял

– Ладно, смотри – В тоне Годрика зазвучали поучающие нотки, как будто профессор растолковывает неразумному школяру – Мы нежить, когда мы умираем, то наше тело и то имущество с которым мы пробудились, то есть то, которое получается было погребено с нами изначально, все это сгорает. Остается лишь пепел. А мы все переносимся в свои гробы в землях.

– Ноцриг горел – Подтвердил Тит

– Горел. А потом в него бросили что-то, какой-то амулет. И он взвыл, да взвыл так, как я бы никогда не подумал, может взвыть старина Ноцриг. Монашка, которую насилует дракон, не будет так выть. А потом исчез, и даже пепла не осталось. То есть, держу пари, что в своем гробу старина Ноцриг не очнется. Ни сейчас, ни через год, никогда вообще.

– А разве такое возможно?

– Я ни разу не видел. Но однажды слышал историю. Больше на сказку похоже конечно, я не поверил например. Ты же видел пустых?

Тит с опаской кивнул. Пустых все видели. Те, кто совсем помутился от множества смертей и пробуждений. И теперь навеки будут влачить свое жалкое существование

– Так вот – Продолжил Годрик – История была та про Девушку, тоже нежить, которая якобы добралась до сути своего проклятия, и то, что она узнала,изменило ее навсегда, а не освободило ее от проклятия. И часть ее стала пустой, но другая часть так переполнилась яростью, что в итоге она стала мстительным духом, который теперь преследует нежить, и опустошает нас, забирая с собой.

Тит тревожно сглотнул.

– Ага, я тогда тоже впечатлился, первое мое пробуждение было. Я почти год жил в землях прежде чем выйти. Так вот двести лет уже прошло, знавал я многих неживых, и сказку эту слышали многие. Но никто никогда ее не подтверждал. Сказка она и сказка. А теперь что-то страшновато мне, потому что я заглянул туда, в ее лицо. Хотя не было там никакого лица. Чернота одна. Вот и думай теперь

Годрик поднялся:

– Пошли, надо настичь Кая. Пока вместе пойдем. Всяко безопаснее – Годрик неожиданно улыбнулся какому-то приятному воспоминанию и добавил – Да и пока они с Котой ночью можно много интересного посмотреть

Они разместились в пещерке на небольшом утесе. Разожгли огонь. Перекусили грибами. Еды было еще на пару дней. Завтра они уже будут ночевать у подножия горы. А там можно добыть белку, зайца или даже косулю. А потом их пути разойдутся. И последнюю пару ночей они планировали насладиться друг другом по полной, ведь неизвестно когда еще судьба сведет их. Да и сведет ли вообще.

Кай проснулся от приятных ощущений. Кота активно работала ртом в области его промежности. Он даже выгнулся от удовольствия. Огонь давно погас. Ее кожа буквально светилась белизной в лунном свете. Она забралась на него сверху, и начала бешено двигать бедрами. Он схватил ее девичьи груди, сжал между пальцев призывно торчащие соски. Она испустила стон. Кай вдруг почувствовал холод. От ее бедер. Его пальцы, сжимавшие соски, вмиг замерзли. Вместо такого родного лица Коты на него смотрела чернота. Серебряный шлем, похожий на корону и вуаль, казалось сотканная из самой тьмы. Кай попытался сбросить ее, но силы покидали его. Он быстро огляделся по сторонам и с ужасом увидел Коту. Она лежала рядом голая, вся посиневшая и смотрела на него полными ужаса глазами. Кай снова попытался бороться, но было бесполезно. Из-под вуали раздался зловещий хохот. Кай почти потерял сознание, когда увидел огонь. Прямо над ним возникло пламя факела, и морок рассеялся.

Годрик всучил самодельный, из толстой ветки и обрывка ткани, факел оторопевшему Титу и принялся затаскивать оцепеневшего Кая в пещеру, попутно другой рукой пытаясь втащить туда же Коту.

– Разведи огонь! – Отрывисто скомандовал он – Живо.

Пока плохо соображающий Тит пытался собрать остатки костровища Кая и Коты, Годрик уже затащил обоих вглубь пещерки, прижал друг к другу и накрывал всеми имевшимися тряпками. Тряпок имелось немного, но замерзшие начали потихоньку приходить в себя. Кай отходил быстрее, он прижал к себе дрожащую Коту, и дышал на ее ладони. Годрик тем временем поучал бестолкового Тита, как разводить костер не имея почти ничего. Когда наконец первый шок отступил Кай с трудом выдавил:

– Спасибо старый, снова спасаешь мою задницу.

– А как же, вы молодежь бестолковые все. Только и остается нам старым пердунам, что спасать вас.

Кай улыбнулся. Кота лишь кивнула в сторону старого рыцаря.

Наконец огонь был разведен, последняя порция грибов отправилась на жарку. Потом все кроме Кая улеглись доспать оставшиеся до рассвета несколько часов. Кай вызвался добровольно дежурить. В глубине души он хотел, чтобы Кота проснулась раньше всех, и они бы воспользовались теми немногими минутами что у них были. Но она крепко спала. Кота дольше всех была под действием морока и потеряла много сил. А впереди еще долгий путь. Во сне она была прекрасна, словно спящий ангел. Кай постарался запомнить ее такой. Беззащитной и нежной. Запомнить навсегда, но в память упорно лезло только то зловещее лицо, сокрытое вуалью из непроницаемой тьмы, под серебряным шлемом похожим на корону. И нечеловеческий хохот. Хохот охотника который уже загнал жертву, но собирался с ней еще поиграть перед финальным ударом.

Наконец склон горы начал теплеть под первыми лучами рассветного солнца. Кай аккуратно начал будить попутчиков. Годрик несмотря на общий усталый внешний вид пожилого уже человека встал на удивление легко. Он с удовольствием отлил с утеса, закинул за спину перевязанные тряпкой латные сапоги, поправил ножны на поясе и первым двинул в путь, жуя сорванную где-то здесь же травинку, за ним двинулся Кай, следом едва ковылял пришибленный Тит, в конце концов Кай пропустил его вперед, боясь что тот сорвется со скалы, хотя по правде хотел быть поближе к Коте. Он взял ее за руку, но она отстранилась.

– Ты как? – Едва слышно прошептал он

– Давай идти вперед – Также тихо, почти холодно ответила она.

Так они и шли. Годрик весело рассказывал о том, как повезло что они нашли подходящую палку когда спускались, как хорошо что Тит одет как будто он какой-то монах, или что-то вроде. Тряпок на нем много, а еще у того нашлась фляга с чем-то горьким и явно горючим. И хоть фляга уже опустела на тот момент, нескольких капель хватило чтобы усилить слабенькое пламя и зажечь импровизированный факел.

– Кстати, Тит – Продолжал Годрик – Я думаю ты – служитель какого-то культа. Ходишь в куче тряпья, у тебя фляга с горькой, и стрижка дурацкая.