Тень мгновенным движением ловко подобрала талисман. Рыцари пошли в атаку. Ни один удар не попал в цель. Годрик воспользовался замешательством своего противника и разделался с ним. То, что он увидел, ему очень не понравилось. Пока Благие Молоты сгрудились вокруг тени, пытаясь безуспешно достать столь ловкого оппонента, Годрик побежал в сторону канала, про который ему рассказывал Кай. Изначально рыцарь не собирался туда, поскольку его доспех не влезет в узкий проход, они с Ноцригом планировали окончательно разбить Молотов и занять эту крепость. Теперь предстояло с позором бежать, на что рыцарская честь Годрика выдавала слабые протесты. Хотя многочисленные смерти научили его, некогда рыцаря до мозга костей, думать более рационально. Он на ходу отстегивал кирасу. Доспех было жаль, но еще раз просыпаться в гробу было куда хуже. В конце концов, умрет еще раз, и доспех вернется. Годрик заметил какого-то парнишку, который кажется, изначально был с ними. Тот сидел с очумевшими глазами и держал в руках какую-то самодельную заточку, которую пытался выковырять из головы бронированного тела, к тому же придавившего ногу паренька. Годрик помог юноше и потащил за собой. Тот покорно двинулся за ним, видимо все еще в шоке. Годрик обернулся. Рыцари падали на землю один за другим, с отсеченными конечностями, захлебываясь в крови. Одному удалось схватить тень и дернуть на себя. Укрывавшая фигуру хламида явила, наконец образ тени. Это была без сомнения девушка в самом изящном доспехе, который Годрик когда- либо видел. Блестящий холодным серебром он великолепно повторял все анатомические детали ее совершенной фигуры. Если такой доспех надевают в битву, он без сомнения заряжен сильной защитной магией. Голову же незнакомки скрывал похожий на корону шлем. Последним штрихом была закрывающая лицо вуаль, будто сотканная из самой тьмы. И из-под этой вуали Годрик явственно почувствовал взгляд холодных полных злобы глаз. Взгляд, который буквально пронзил его.
Они понеслись еще быстрее. Годрик без труда нашел выломанную решетку, бросился в канал сам. На тот момент он уже успел скинуть кирасу, поножи и рукавицы, бросил и щит. Остались лишь латные сапоги и меч. Годрик что есть сил, полз вперед. Бронированные сапоги мерзко скребли о камень. Мешался длинный палаш, но его Годрик никак не мог бросить. Обернулся насколько позволяла окружающая теснота, парень вроде отошел от шока и полз следом. Запах экскрементов мешал дышать но Годрик продолжал ползти, пока наконец не увидел свет. Сзади послышалось характерное бульканье. Парня рвало. Годрик про себя ухмыльнулся, до чего дошли, вместо славной битвы удирают по дерьму, блюют по дороге, но продолжают ползти. Он вывалился из небольшой дыры, и чуть было, не поплатился за это, сорвавшись со скалы. Он с трудом удержался за край. Нащупал ногой выступ, кое-как расположился на нем. Поднялся, пытаясь отдышаться. Из канала показалась голова парня, тот ошарашено осмотрелся в поисках опоры, что есть силы блеванул в обрыв. Годрик подхватил его и помог выбраться на парапет. Позади себя. Они стояли вжавшись спинами в скалу и тяжело дышали. Из канала послышался странный шум. Годрик взглянул туда, хоть сердце его и сжималось от страха перед тем, что он там увидит. Крыса противно пискнула и рванула обратно. Годрик вскрикнул и чуть не сорвался. Парень помог ему удержаться. Рыцарь слегка кивнул ему, что означало «Мы квиты». Парень кивнул в ответ, и они, не спеша переставляя ноги, двинулись прочь от канала, от Благих Молотов и проклятых земель, которые были похоже их единственным домом.
Перед глазами их величественная панорама большого мира по- настоящему захватывала дух. Земли нежити было видно из многих уголков мира, гигантская одинокая гора, на вершине которой в землю уходила бесконечная спиральная дорога с гробами, высилась прямо посреди равнины. Внизу раскинулись земли процветающего королевства Гарата, поля, леса и замки которого выглядели вполне мирно и пасторально. Дальше на восток за Гаратом лежали бесплодные земли Гунгары, и великие Белые горы, пересечь которые давалось немногим смельчакам. На юг было множество маленьких королевств, включая Эдон, постоянно враждовавших между собой, атакуемых пиратами из Моря Слез, за которым совсем далеко на юге лежали джунгли Агона. На запад уходили равнины плодородия, земли королевств Карары и Турина, за ними раскинулась Великая степь, населенная дикарями. Карарцы каждую весну и осень переходили великие реки и отправлялись в степи за рабами. Примитивные дикари не могли оказать достойного отпора бронированным рыцарям, восседавшим на своих вивернах. Рабов потом распродавали по всему известному миру, поскольку несмотря на весь научный прогресс рабство было неотъемлемой частью общества, во многих королевствах были распространены аристократические сборища подобные тому что устраивал барон Брадабур, полные крови и криков боли. Так как свои крестьяне были еще нужны для изнурительных работ в поле, для этих целей закупались дикари, которые когда-то бегали голышом по Великой степи и ели подножный корм. Сколько не пытались их обучить хоть чему-то, неизменно ничего не получалось. Дикари не могли освоить никаких даже самых простых орудий труда. В конце концов, ректор Вильям, глава крупнейшего университета в Окфурте, столице Гарата, издал при поддержке ордена Вечного Солнца, трактат, где основываясь исключительно на научных фактах доказал что дикари суть не люди, хоть внешне от людей и не отличаются, а значит их можно, без боязни согрешить перед Вечным Солнцем, бить, пытать, убивать и делать все что только вздумается хозяину со своими животными. И хоть были и противники подобного обращения, даже и среди аристократии, их быстро заткнули. На слуху было лишь название «Два света», тайное общество которое боролось с подобным положением дел. На их счету было несколько громких убийств особо знаменитых рабовладельцев в Караре . Например, жреца Вечного Солнца Кутиса, владельца целого отряда загонщиков, каждый сезон привозящих из степи не менее пятисот голов, отделавшего всю мебель в доме человеческой кожей, нашли с раскаленным клеймом в глотке, и шкурой, растянутой на столе, Кай Корвайн всегда в точности выполнял пожелания заказчика, тем более тогда он получил очень хорошие деньги, на которые потом жил не один год.
А что за Великой степью не знал никто. Но поговаривали, что лучше и не знать. На север же после Темного леса были горы. Названия у них не было, так их и называли просто Северными. Путь туда лежал опасный и трудный. Вершины гор уходили в облака, и никто не знал, где они кончаются. Якобы как только залезешь на самую высокую гору, то увидишь за ней гору еще выше и так далее. Даже Норсы, немногочисленные, суровые люди севера, живущие в самом начале гор, не ходили туда, считая, что на самой высокой горе стоит гигантский храм и там спят Старые боги. Говорили, что если их разбудить, то они погубят весь известный мир. Это и был по сути весь известный мир. И в центре его стояла проклятая гора с землями нежити в своем сердце. Неизвестно был ли в этом какой смысл, или просто усмешка судьбы. Ведь тайну проклятия нежити так никто и не разгадал. Ввиду запретности даже разговоров об этом культом Вечного Солнца, проклятие нежити обрастало немыслимы слухами и домыслами, самым безобидным из которых было то, что нежить похищает младенцев.
Узкий парапет, по которому Годрик в латных сапогах едва переставлял ноги, наконец стал расширяться во что-то похожее на тропинку, стало возможным идти нормальным шагом, не вдавливая спину в камни. Годрик устал, замерз и чувствовал себя погано. Доспеха не было. Щит, не одну сотню лет, прослуживший ему был потерян. И хоть Годрик уже достаточно настранствовался и побывал в самых разных передрягах, впервые он потерял почти все снаряжение. Еще пару десятков шагов спустя, тропинка расширилась настолько, что можно было уже идти вдвоем. Годрик тяжело осел, прислонившись спиной к скале. Парень последовал его примеру. Годрик посмотрел на него и протянул руку:
– Годрик Бладвен.
Парень ответил неуверенным рукопожатием:
