<p>
Хотя годы теперь были как будто мирные, напряжение вокруг империи все нарастало. После присоединения Кеторны никто из ее соседей не мог чувствовать себя в безопасности. Старые распри были забыты, и возник антиимперский союз, не решающийся перейти к реальным боевым действиям, но охотно развернувший идеологическую войну. Все громче звучали речи, что новоявленный император явно вступил в связь с дьяволом, чем и объясняются все его невероятные военные успехи. Мечи и доспехи его воинства, что оказались крепче стали, по мнению недоброжелателей, были получены Реем из того же источника. Имперские власти, конечно, яростно все отрицали, но далеко не всех могли убедить.</p>
<p>
В таком противоборстве прошло три года. Самым значимым событием этого периода стало посвящение в рыцари Тенвея. Четырнадцатилетний парень, кое-как освоивший военную премудрость, наконец-то избавился от розог и получил земли во владение. Увы, это было всего лишь баронство Тарбот, уже не нужное Марнею, которые охотно отказался от баронского титула в пользу младшего брата. Тенвей, в тайне рассчитывавший на герцогство, был очень разочарован. Его обида на старших братьев только возросла.</p>
<p>
Кризис наступил, когда враги империи смогли перетянуть на свою сторону Первосвященника. Глава всей Церкви, наместник Бога на Земле, стал угрожать Рею отлучением, требуя покаяться в связях с нечистой силой и отказаться ото всех плодов сотрудничества с ней, прежде всего вернув изгнанному кеторнскому королю его законные владения. Император на шантаж не поддался и пошел на раскол. Он созвал церковных иерархов со всех имперских территорий, и под его давлением они объявили о выходе из подчинения Первосвященнику, образовав свою автономную церковь, главой которой внезапно оказался избран Палей, которому только недавно минуло тринадцать лет!</p>
<p>
Церковники во всех странах испытали шок. Ну да, по древним законам именно в тринадцать лет наступало церковное совершеннолетие, поскольку по преданию сам Спаситель начал проповедовать в этом возрасте и ему внимали даже убеленные сединами мужи. Ну так то Спаситель, а в сложившейся церковной практике не бывало еще предстоятелей столь юного возраста. Но император поломал все традиции, протолкнув на высший пост младшего братца, и ни среди аристократии, ни в церковной верхушке не нашлось желающих открыто ему перечить. Некоторые рядовые священники все же отказались признавать раскол и подчиняться Палею, но им быстро заткнули рты.</p>
<p>
Но где не было явного сопротивления, там росла и искала выхода тайная злоба. Рей слишком многим наступил на любимые мозоли, чтобы не нашлось желающих от него избавиться. Но как? Охрана бдила и не подпускала нанятых убийц ни к нему, ни к Марнею, попытки отравления тоже закончились крахом. Чертовы алхимики, которых так привечал император, нашли способы распознавать любые известные яды, в том числе и долгого действия, которые нельзя было сходу выявить, просто попробовав пищу перед тем, как подавать ее на стол. Покушавшиеся на Рея были выявлены и покараны, но расследователи не добрались до верхушки заговора, и заговорщики продолжали строить планы.</p>
<p>
Нужно было найти человека, вхожего к императору, которого при этом не воспринимали бы всерьез. И такой человек во дворце был - пятнадцатилетний уже Терней, барон Тарбот, изобиженный на старших братьев, глуповатый и страдающий от болезненных амбиций. Заговорщики сперва смогли завербовать некоторых окружающих его шалопаев, а через них вышли и на самого принца. Им удалось внушить Тернею, что он станет спасителем страны, если наденет на себя императорскую корону. В обмен на помощь в этом деле юноша готов был покончить с самостоятельностью имперской церкви, вернув ее в подчинение Первосвященнику, и восстановить независимость Кеторны, передав власть над ней ее законным королям.</p>
<p>
На пути к власти стояли Рей, Марней и его малолетний сын. Терней был слишком трусоват, чтобы попытаться заколоть обоих старших братьев кинжалом на какой-нибудь семейной трапезе, да и вряд ли сумел бы это сделать. Ткнешь одного, так другой с ним и голыми руками справится! Иное дело - подсыпать яд в салатницу, откуда черпают ложками все, предварительно приняв противоядие. Никто его сразу не заподозрит, а когда братьям поплохеет, будет уже поздно! Останется карапуз, но его-то как раз и заколоть можно.</p>
<p>
План, возможно, и сработал бы, будь Терней более воздержан на язык. Если старших братьев он боялся, то к Палею привык относиться снисходительно и был свято уверен, что этот блаженный настолько погружен в свою книжную премудрость, что просто не воспринимает того, что творится в реальной жизни. Подшучивать над новоявленным предстоятелем вошло у него в привычку, и как-то он поинтересовался у младшего брата, что тот скажет, если вдруг предстанет перед Богом? Палей ответил, что он туда не спешит, поскольку не завершил еще своих земных дел, на что Терней возразил, что никому не дано определять время своей кончины. Вот так вот ходишь, коптишь небо, а потом вдруг раз - и откинул копыта! Палей тогда отделался примирительной фразой, что все, мол, в руке Божьей, и поспешил уйти, но слов брата не забыл. Ближайшей же ночью его посетил страшный сон, показавшийся мальчику пророческим, и утром он попросил Рея о приватной аудиенции, чего ранее не делал никогда. Удивленный император отказывать не стал и, едва они уединились, задал вопрос, что так встревожило брата.</p>
<p>
- По-моему, у меня был вещий сон, - промолвил Палей. - Наш брат Терней хочет нас отравить.</p>
<p>
- Вот этот трус? - удивился Рей. - Ты уверен?</p>
<p>
- Да, - произнес Палей и пересказал брату странный разговор с Тернеем.</p>
<p>
- Действительно подозрительно, - протянул Рей. - Но почему именно яд?</p>
<p>
- Но ты же сам сказал, что он трус. Не с мечом же ему на тебя идти?</p>
<p>
Рей хмыкнул и признал правоту брата, после чего стал внимательнее наблюдать за Тернеем во время всех встреч, посвятив в свои подозрения и Марнея. Как-то раз, притворившись пьяными, они усыпили таки бдительность младшего брата, и тот рискнул незаметно подсыпать что-то в салат, после чего стал предлагать братьям его попробовать. Тут же набежали стражники, испорченное блюдо унесли алхимикам на анализ, а незадачливого отравителя отвели в дворцовую темницу.</p>
<p>
На следующий день, когда яд был выявлен, Тернея ждала дыба. Он и детских розог-то боялся чуть ли не до смерти, под кнутом же поплыл сразу и быстро сдал всех известных ему заговорщиков, а это были вовсе не рядовые люди. По стране пошли аресты церковников и аристократии, отловили и нескольких иностранных шпионов, таким образом, заговор был разгромлен наголову. Разъяренный император конфисковал земли у всех вовлеченных в него родовитых семейств и устроил разорительные набеги на территории соседей, поддерживавших заговорщиков.</p>
