Дакотские бабушки – самые счастливые бабушки. Они живут в окружении семей, детей, внуков. Они варят огромные кастрюли супа по выходным, соблюдая семейные рецепты и игнорируя куцые тренды здорового питания. Как же без горячего густого мясного супа зимой, холодного щавелевого или свекольного летом, прозрачного золотистого бульона для выздоравливающих болящих и малышей? Не сомневайтесь, содержимое кастрюль радостно и без остатка поедается, когда в выходные дни семьи остаются дома или ходят друг к другу пообедать, постучать в домино, поздравить очередного именинника, помочь с ремонтом, разобрать кладовку или гараж, что-нибудь приладить или починить, просто посидеть, перебрасываясь историями, поглаживая собаку или кота, выпить чая, пива или чего покрепче.

Насчет чего покрепче, бабушки тоже большие мастерицы. Впрочем, тут и дедушки не промах. В прежние трудные времена у них всегда что-то весело булькало в темном чулане, куда малькам вход был воспрещен. Сейчас дакотские бабушки и дедушки создают самые вкусные и, как они утверждают, самые полезные фруктовые, ягодные, травяные и всякие другие наливки и настойки. Если в дакотском доме вам предложат старорежимную рюмочку тягучего напитка, не спешите отказываться, если вы не за рулем. Едва ли где-то вам доведется выпить такую волшебную вещь.

Дакоты любят простые вещи в еде, питье, одежде и доме. Вы не увидите на их застолье модные или заморские изыски. Зато хлеб и хрусткие огурчики будут самыми лучшими. Еще теплая буженина, томленая часами в духовке или даже в печке, если вы забрели к сельским дакотам, будет выше самых высоких похвал. Дакотская грибная икра не имеет аналогов, ее подробный рецепт недоступен. Воспроизвести невозможно, некоторые пытались, но смиренно отступились перед неповторимым шедевром. Малюсенькие пирожки с зеленым луком и яйцом разлетаются по тарелкам и исчезают через пару-тройку минут после подачи. Травяной дакотский чай не похож на заваренное сено, которым вас, возможно, пытались пичкать ваши веганские приятели и бармены в фитнес-клубах. Дакотский чай вкусен и свеж, как древний эльфийский эль, он приносит душевное спокойствие и физическое отдохновение.

Если дакоты ведут бизнес, то он обычно семейный. Маленькая пекарня, столярная мастерская, магазинчик с загадочным старьем, лавка на блошином рынке, ветеринарный кабинет, бригада ремонтников-умельцев, студия керамики, приют для животных, парниковое хозяйство с редкими травами и овощами, утиная ферма или подвал с грибами. Дакоты любят иметь дело с тем, что можно взять в руки, увидеть глазами и съесть.

Новые времена вносят перемены и в жизнь дакотов. Сейчас дакоты работают не только на себя. Но они везде сохраняют камерное отношение к работе, как к приложению уникальных способностей, не тиражируемого мастерства и чего-то еще, древнего, неназванного, но подлинного дакотского.

Замечено, что дакоты предпочитают занятия и профессии в прямом или переносном смысле “приземленные”. В Санкт-Петербурге, где обитает обширная община в несколько сотен семейств, дакоты работают водителями снегоуборщиков и поливальных машин, крановщиками, смотрителями в парках, дворниками, ботаниками, ветеринарами, кинологами, мастерами фейерверков, поварами, капитанами катеров, медсестрами и медбратьями, криминалистами, столярами-плотниками, электриками, химиками-лаборантами, поварами, машинистами метро, трамваев, троллейбусов, кондукторами, пекарями, реставраторами, садовниками, монтажниками ЛВС и много еще кем.

У дакотов, где бы они ни жили, есть загадочная связь с местной живностью. Собаки и кошки, вороны и голуби, киты и дельфины, лошади и овцы ближе и понятней дакотам, чем другим двуногим, живущим рядом со зверьем.

Рон со своим дакотским семейством жил на Петроградской стороне. Он гонял на желтом тракторе по набережным и улицам, сгребая снег и листву, подметая песок и мусор, – все, чем одаривает питерцев ветреная холодная погода и собственное разгильдяйство. Это была отличная работа – вода, ветер, любимый новенький трактор, прямые улицы и набережные.

Когда Мастера попросили дакотов присмотреть за воронкой и игроком, было ясно, что это дело для Рона. Он и так планировал поглядеть на воронку, убрать снег (как раз будет его смена), а потом, может и пива выпить с приятелем в причальном домике, вмерзшем в лед Большой Невки.

Но все получилось иначе.

Воронка, как рассчитывали Мастера IQuest, знали дакоты, и ожидал охранитель Виктор, появилась в субботу февральским утром на безлюдной Аптекарской набережной. Нева с притоками и ответвлениями уже месяц была надежно скована льдом. Лед местами изломался в торосы, да так и застыл укрываемый мягким снегом, который еще не успел ни заледенеть, ни осесть под тяжестью своего веса и давлением ветров. На берегу не было никого кроме пары снегоуборочных тракторов, по одному на каждой стороне реки. Да еще серо-черный питерский ворон что-то исследовал на дорожке вдоль набережной.

Открывшаяся воронка едва ли была заметна издалека. Она не была заметна и с близкого расстояния. Разве что, падавший снег, закручиваясь в небольшой вихрь, повторял ее изгибы и исчезал в никуда. Вслед за появлением первой воронки, вихрь закрутил рядом еще и еще одну.

В этот час на набережной не было никого, кто мог бы увидеть воронки, да и заметить их было непросто, если не знаешь, что надо замечать. Если не окажешься рядом и не будешь достаточно внимателен, чтобы увидеть спирально закручивающийся снег, среди обычного снегопада, то и пройдешь мимо, не увидев воронки и не восхитившись фрагментом древней тайны.

Рон пропустить воронку никак не мог. Он знал, что она откроется утром на набережной. Он раскатывал на новеньком желтом тракторе, вычищая асфальт вдоль ограды и высматривая любые изменения в снежном паттерне. Круглая вязаная шапка Рона чуть съехала набок, у лобового стекла стояла фигурка белой собаки, за спинкой сидения лежал термос с чаем и сетка с воблой для встречи с приятелем.

Зима в Санкт-Петербурге – особенное время. После ноябрьской студеной промозглости и декабрьской шумной мигающей суеты в город приходят снежные месяцы – январь и февраль. Снег все меняет. Он приносит свет и чистоту измученным горожанам. И возвращает их самим себе. Настоящий Питер – это белый снежный город с несгибаемыми пешеходами, упертыми бегунами и велосипедистами на морозе, скребущими дворниками, никогда не поспевающими за погодой. Даже автомобилисты в зимние месяцы становятся человечнее, проявляя вежливость и взаимовыручку, поочередно вытаскивая друг друга из снежных заносов.

Рон любил свою работу, потому что любил Неву, чаек, серьезных питерских бабушек, этот строгий город, куда дакоты пришли или куда они вернулись несколько десятков лет назад. Тогда город начал оживать, возвращая себе изначальный смысл – открытого всем ветрам и водам прозрачного пути к новому. Дакоты не сомневались, что воронки будут здесь открываться, как будет дуть ветер, и будет катить холодные воды Нева. Время воронок пришло.

Виктор всегда готовился к выездным операциям. Сегодня утром в контексте ожидаемой воронки, он поставил три задачи.

1. Проверить существование воронок. Может, архивный список игрового портала – чушь или шутка игровиков.

2. Если воронки существуют, понять, кто с ними связан, кто будет на набережной, кто будет приближаться или взаимодействовать с воронкой.

3. Уничтожить воронку.

Это была программа максимум. На самом деле, Виктора устраивал отрицательный ответ на первый пункт или выполнение любого из двух других.

С вечера Виктор взял в гараже у бывшего коллеги Сергея новенький черный мотоцикл, чтобы без помех передвигаться вдоль набережной. Он не стал говорить об этом владельцу мотоцикла. Сергей был помешан на этой машинке и мог отказать Виктору. Виктор рассчитывал вернуть мотоцикл в гараж через пару-тройку часов.