– Спасибо за то, что спасли.

Вольтер почему-то моего счастья не разделял, потому отстранился до конца и убрать руки не дал, наоборот прижав меня к себе сильнее. Он ткнулся мне в щёку носом в тот момент, когда я слегка отвернула голову, и провёл им от подбородка до самого уха, вызвав у меня волну мурашек. Его руки при этом скользнули вниз, немного сжав талию, но затем одна из них схватила многострадальный хвост, вызвав у меня что-то отдаленно похожее на хриплый стон.

Я услышала, как усмехнулся Феликс, проведя почти от самого основания хвоста до кончика и склонившись к моему уху, прошептал:

– Зови, если хочешь поблагодарить… ещё.

После меня слегка толкнули в грудь, заставив упасть на попу из-за подкошенных ног, и удалились, улыбаясь потемневшими от собственной наглости глазами. Или озабоченности, тут как посмотреть.

Я ему! А он! Слов не было, щёлкнувший замок в двери после того, как он закрыл дверь, вообще выбесил. Я определенно ненавидела его за это. Организм же твердил обратное, словно насмехаясь надо мной бедной.

Я откинулась на подушки, пытаясь усмирить все ещё сбитое ко всем чертям дыхание и успокоиться.

Хвост, удивительно спокойно лежащий прямо, и явно получивший шок, был убран подальше чтобы не мозолить глаза. Хотя… разве виновата часть тела, которая разбирается в чувствах и желаниях хозяйки лучше, чем она сама? Риторический вопрос.

Наверное, я так никогда себе и не признаюсь, что моей влюблённой глупости хватит на целый континент. Или я, скорее всего, у всех, кого когда-либо встречала, эту самую глупость отняла.

Что ж, время покажет, была ли я настолько глупа.

В столовой замка было как-то сумрачно и скверно, что можно было сказать и о настроении. На улице с самого вечера собирались грозовые тучи. Лучи лун хоть и проникали сквозь этот заслон, однако радости они не приносили.

Погода Деймоса была для меня одной из самых непонятных загадок этого мира. В одну и ту же ночь я могла наблюдать, как раскрываются ярко-алые цветы чего-то крайне напоминающего сирень, по крайней мере с таким же запахом, и в следующее мгновение – снежные хлопья и резкое похолодание.

Как я уже поняла, новый мир не поддавался логике ни в чем, будь то погода, природа или магия.

Прошло уже чуть больше недели с того момента, как мы решили отпраздновать моё воскрешение, а я всё ещё не могла успокоиться. Во-первых, Барсик был на грани. Актиния Кери, то есть всеми неуважаемая бабуля прибегала исцелить единственного, как оказалось, наследника своего рода, а заодно наорать на Вильгельма и меня, за то, что, как она выразилась, мы "обязаны следить за сохранностью жизни и здоровья" её сыночка. Особенно я, как будущая невеста. Пока отец пытался осадить Богиню Фобоса, очнулся Барислав, услышал весь их разговор про Вольтера и контракт и обиделся. Причём на всех и сразу, потому уже несколько дней сохранял молчаливый бойкот. Моя же радость по поводу его выздоровления сменилась радостью его молчания, потому я была счастлива почти всё время.

– А здесь мы видим страдающую от невыносимой любви висталку, – на стул слева плюхнулась Мао, ткнув меня когтем, будто проверяя, жива я или уже стухла.

За что получила хвостом по ноге, пробормотала что-то нелицеприятное и ткнула меня ещё раз.

– До сих пор не верю, что ты подписала договор с Лордом Вольтером, – Гавния отпила немного сока из бокала, поставила его на стол и, нахмурившись, продолжила, – хотя… он красивый.

– И богатый, – тут же добавила Марконтьяр, ехидно взглянув на русалку.

Та кивнула, нахмурилась ещё больше и заявила бурча:

– Блин… я бы тоже согласилась.

На её фразу раздался громкий "цок" от мальчиков, отвернувшихся в разные стороны, лишь бы не смотреть на нас. Я же закатила глаза, безмолвно бесясь от того, что все резко решили начать обсуждать мою личную жизнь. Причём без меня – я молча сижу.

– Ну и сколько его нет? – спросила драконица, и я увидела полыхающий интересом взгляд.

Естественно ей интересно. Самой-то замуж не особо хочется. А меня хоть сейчас. Причём из чистого любопытства.

– А может тебе самой замуж пора?! – я взглянула на довольно улыбающуюся девушку, спокойно пьющую горячий чай, который она периодически подогревала огоньком на ладони.

Чашка при этом чернела, коптила и трещала. Я все ждала и надеялась, что содержимое выльется, и кое-кто перестанет баловаться. Но, видимо, провидение было на стороне наглых и задающих нахальные каверзные вопросы.

– Неее. Я ещё пожить хочу, – она взглянула на Ни, – кто, кстати, пойдёт на Мёртвые танцы? Их вообще здесь проводят?

Гавния подскочила от радости, хлопнула в ладоши и открыла рот, тут же его захлопнув и скосив печальный взгляд в сторону Майкла.

– Что за танцы? – я оглядела всех за столиком и неожиданно широко зевнула, вспоминая, что опять плохо спала прошлым днём.

Русалка, скисшая совсем, облокотилась на спинку стула и взглянула в окно. Остальные промолчали, видимо предоставляя право высказаться главной "тусовщице".

– Может ты слышала про Мертвый праздник? – она взглянула на меня и, увидев мои нахмуренные брови, продолжила, – в эти сутки мы празднуем смерть второй Луны и её возрождение.

– Лунное затмение? – спросила я, кажется понимая, откуда у этого праздника ноги растут.

На меня взглянули все, явно недоумевая, о чем я.

– Это когда земля загораживает луну от солнца, и она становится «невидимой», – я развела руками, мол "всё просто", но под очередными взглядами, прямо говорящими о моей тупости, сдалась и пробормотала, – Ладно. Смерть, так смерть.

Так и хотелось пробурчать "Ну и ходите необразованными". Но я решила промолчать, во избежание, так сказать.

– Воот… И в эту ночь обычно проводятся танцы для всех желающих. Но так как нас не особо выпускают в город, Лорд-директор устраивает их в самом замке. Уже только для учащихся, – взгляд Ни потеплел в отношении меня только к концу собственной фразы, и лишь после того, как я кивнула, якобы соглашаясь с ней.

"Непредвзятость" этих людей меня пугает.

Самым странным было то, что все в этом мире было так или иначе связано с луной. Точнее с лунами. Помнится, ещё до моего превращения в висталку, я читала о единой богине Деймоса. И если упустить ту кучу эпитетов, которыми её облепили в этой книге, то она – самая обычная женщина, наделённая чуть большим количеством магии, чем остальные. Появилась она в момент, когда эти великие и самые сильные маги, что создали новый мир, состарились и ослабели. Так как жизненные силы их покидали, они решили выбрать самого «рыжего» (богиня и вправду рыжая), то бишь самого сильного, и свалить на него всю грязную работу. Все архимаги (это сильнейшие маги) того времени послали старцев куда подальше и выбрали девушку из правящего рода. Род, конечно, посопротивлялся, но очень вяло. Естественно, дочь станет Богиней! В конце концов бедняжку привязали к миру, дабы она поддерживала равновесие, межмировые барьеры и прочие нужные вещи. А чтобы не сбежала и не умерла раньше положенного срока, сделали её почти бессмертной.

А дальше все были счастливы. Кроме самой девы. Но сдаваться было не в её правилах, потому она сделала для народа пару добрых дел, махнула в паре мест своим хвостом и стала не просто хранителем Деймоса, как предполагали создатели, а полноценной богиней. Теперь в каждом городе стоит её храм, всё население ниже Лордов ей поклоняется (потому что образования нет), а высшие мира сего не хотят их разубеждать. Для того они проводят такие "увеселения", как Мертвые танцы и радуются тому, как легко управлять людьми с завязанными глазами.

– Как связаны Богиня Грим и Луна? – наконец отошла от мыслей я.

Остальные, все время проболтавшие об этих самых танцах, подняли на меня глаза. Мао усмехнулась и вновь зажгла огонёк под чашкой.

– Никак, – девушка отхлебнула, сквасилась и отставила почерневший фарфор на середину столика, видимо пытаясь разделить свой "косяк" меж всеми.