Может я уснула по дороге и не заметила, как меня на самолёт садили? Здесь даже дорога не асфальтированная, а каменная. Не помню, чтобы такие были где‑то поблизости!

Так. Собираюсь с мыслями и сажусь на каменный бортик клумбы, которую мы успели объехать, а я не заметила. Цветы здесь были странные – зеленые с красными стеблями, потому тянуть к ним руки я не решилась.

– Лорд Асгард, Ваша дочь прибыла, – отрапортовал секретарь мужчине, который подал руку, заставив меня при этом удивленно оглядеть обоих.

Вот, значит, какой ты, отец… Не похож на меня ни капли. Значит ли это, что я пошла в мать? Наверное, так и есть, несмотря на то, что бабушка по маминой линии была просто моей противоположностью.

Со всей уверенностью, на которую я сейчас была способна, можно сказать, что любить и ценить меня здесь не будут. Не думаю, что возможно добиться хорошего отношения от мужчины, который смотрит на тебя с таким презрением. Он пугал меня сильнее, чем зрительные галлюцинации и сам факт приезда сюда. Потому я молча смотрела на него и даже не шевелилась.

– Леди устала с дороги, – сказал папочка грубым властным голосом и направился к двери ближайшего здания.

Я хватала ртом воздух, не понимая, что означает эта фраза и что мне делать дальше. Что вообще здесь происходит?

Но, спасая меня от разрыва мозга, в эту же секунду ко мне подошла женщина в синем платье в пол и воротником под горло. Это на пару секунд ввело меня в ступор.

– Леди, – мне поклонились, – прошу за мной.

Ни один мускул на вышколенном лице не дрогнул, даже глаза казались пустыми и тусклыми.

Резко поднявшись и шикнув на звездочки, плясавшие вокруг головы, заправила спутавшиеся волосы за уши и направилась вслед за, скорее всего, управляющей этого замка. Коттеджем это здание у меня язык бы не повернулся назвать.

Возможно, мы проехали несколько сотен километров, а я проспала в дороге сутки или чуть меньше. А это просто дом моего отца в горах.

Звучит так, будто я под кайфом и пытаюсь выдать фэнтезийный замок за избушку.

– Расскажите, пожалуйста, где я.

Это могло ничего не дать, но попытка – не пытка. Тем более, разбираться во всем лучше начать сейчас, а то потом может стать поздно.

Женщина даже не обернулась на мои слова, все так же шагая с прямой как линейка спиной и отстранённым взглядом. Даже если она работала управляющей или кем‑то подобным у моего отца, то меня считала не важнее ногтя на мизинце. Нет, а на что я рассчитывала? На красные ковровые дорожки и фанфары?

Мы шли по широкой каменной площади с огромной клумбой посередине. Странные сине‑зеленые цветы в ней источали такой приторный аромат, что мне захотелось чихнуть. Это тебе точно не пионы за стеной, может гибридные или генно‑модифицированные?

Я все больше убеждалась в собственном сумасшествии или наличии галлюцинаций. Ну не бывает такого резкого скачка в природе между близкорасположенными территориями! А я не настолько глупа, чтобы не знать места, в котором прожила шестнадцать лет.

Женщина, не поднимая глаз, начала рассказывать, даже не удивившись моей просьбе. Она, по‑моему, вообще эмоции выражать не могла.

– Замок включает восемь башен, так как все замки этого времени, а именно периода войны за будущее строились по единому образцу. А восемь является священным числом у каждой народности этого мира.

Я захлопала глазами. Но промолчала, что странно. Может они здесь курят что‑то?

– Белокаменный замок – школа для одаренных детей, директором которой является ваш отец.

Мм‑м. Так вот оно что. Буду ли я учиться здесь? Не сказала бы, что у меня появилась безумная тяга к знаниям, но если здесь учат "одаренных" детей, то и программа сложнее, и я не буду скучать. Если не окажусь среди них самой глупой.

– Две из башен, а именно находящиеся ближе всего к нам, заняты общежитиями, собственно, для девочек и мальчиков. Северная, – она указала на ту, в сторону которой мы шли, – и Южная.

Я, еле как заставив себя шагать, попыталась собраться с мыслями. Получалось плохо. Так что пришлось забросить это дело и просто идти.

Мы подошли к одной из башен, прошли по паре коридоров, поднялись по лестнице и зашли в первую от лестницы дверь.

Это была довольно большая комната, стены которой были выкрашены в нежно‑сиреневый цвет. У стены напротив находился камин, выложенный изразцами уже бело‑сиреневой расцветки с изображением причудливых цветов и птиц. На стенах рядом поместились гобелены, расшитые золотой нитью. На них были изображены дивные сады, с гуляющими по ним женщинами и мужчинами в праздничных нарядах. На полу стояли огромные фарфоровые вазоны с живыми цветами, источающими приятный аромат. Напротив камина находилась огромная кровать с прозрачным практически невесомым балдахином. По левую сторону были расположены большущее зеркало и дверь гардеробной. Правую стену же занимало окно, перед которым стоял резной столик и стул с высокой спинкой. Вид из окна был потрясающий: слева находились три белоснежные башни, из центральной струился водопад, шума которого слышно не было.

Это было захватывающе, волшебно, но очень странно. Может у них тут в воздухе что‑то распылено дурманящее? Наркоманы хреновы.

– Это ваша комната. В течение получаса придут слуги, чтобы искупать вас и привести в порядок. Я еще нужна вам, миледи?

Помахала головой, ничего не понимая, но искренне веруя, что разберусь во всех проблемах в порядке их поступления.

По факту все, что произошло, можно списать на мою сонливость. Ну или стресс. Или на вещества, которые здесь распыляют.

Я аккуратно села на пол у большой двуспальной кровати. По сравнению с монструозной обстановкой я казалась себе одинокой пылинкой на кристально чистой поверхности мрамора – слишком уж я сюда не вписывалась. Поэтому портить это собою казалось мне кощунством.

Я чувствовала себя некомфортно. Хотелось к маме и Карине. Это было нормально, но я все равно ощущала собственные малодушие и слабость, которые проявляла в этой ситуации. Я должна быть сильнее. И не потому, что я так считаю, а потому, что так сказала Рая – женщина, которая воспитала меня. Придёт время, и она будет здесь. Где бы это "здесь" ни было.

Ещё одним кошмаром звучала фраза "Придут слуги, чтобы искупать тебя и привести в порядок". Что это вообще может значить? Я и сама могу принять ванну, хоть и не кажусь себе грязной. Да, моя одежда не такая новая, как платье этой управляющей, но она чистая и даже не помята. Я всегда за этим следила – ненавижу неопрятных людей.

Эфемерные "слуги" меня вообще пугали, потому как, если они такие же, как их начальница, то можно мне обратно в Дом? Там ко мне относились лучше.

Я ощущала себя маленькой девочкой, которая, будучи загнанным зверьком, забилась в угол и не может решиться выйти к людям. Человеком, который боится перемен и бежит от них, постоянно упуская что‑то важное. Наверное, я просто устала. От грубости окружающих, от вечных проблем и ожиданий близких мне людей, которые слой за слоем сковывают твой выбор.

Возможно, завтра или через неделю наступит солнечный день, и он будет ко мне ласков. Жаль только, что этот день – не сегодня.

Походив по комнате как зомбированная, я вышла в пустой коридор. Мне нужно было освежиться после жуткой поездки и последовавшей за ней тошноты, а с другой стороны от лестницы я заметила значок туалета на двери. Подмечать детали – нужное как по мне качество, и именно им я обладала на достаточно высоком уровне. Не раз это спасало мне жизнь или хотя бы направляло в нужную сторону.

Ковровая дорожка немного скользила по начищенному полу, вызывая улыбку на моем лице. Забавная деталь интерьера, правда совсем не практичная. Кажется, мой отец – транжира.

Дверь была самой обычной и неприметной, однако сейчас из‑за нее доносились крики и что‑то отдаленно похожее на плач. Я толкнула её и вошла в чистое помещение уборной. На секунду остановилась, потому как на кафельном полу сидела девушка и лепетала что‑то непонятное, слезно умоляя парня, стоящего над ней. Картина была достаточно знакомой, так что я, не обращая внимания на то, что они замерли и умолкли, прошла до раковины и включила холодную воду.