– Без соли я ни в каком виде не буду есть грибы, – категорически заявил Анатолий.

– Уверяю тебя, скоро ты так захочешь есть, что будешь жевать еловые иголки. Кстати, лисички не бывают червивыми. К тому же, в тайге хорошая экология и грибы не пропитаны вредными веществами.

Павел очень хотелось насытиться пряными, но не совсем приятными на вкус сырыми лисичками. Анатолий не мог без содрогания смотреть на своего спутника, ползающего на коленях и набивающего себе рот сырыми жёлтыми грибами, и отвернулся.

Наевшись, Павел лёг на спину в траву и подложил руки под голову.

– Похоже, ты уже готов жить в тайге. Можешь питаться подножным кормом. Как только сырые грибы принимает твой желудок? – изумился Анатолий.

– Сам удивляюсь. Кстати, теперь желудок перестал болеть. Сразу после падения он ещё болел, а потом незаметно боль ушла.

– Возможно, при падении самолёта ты перенёс стресс, твой организм мобилизовал скрытые ресурсы и направил их на выздоровление, – предположил Анатолий.

– Думаю, меня лечит сама тайга.

– Вот ведь как бывает! Ты нашёл спасение в тайге, а мне здесь, видно, суждено сгинуть, – вздохнул толстяк.

В этот момент раздались выстрелы.

– Кажется, началась, перестрелка! – сказал Анатолий.

– Это не перестрелка. Из одного ружья кто-то вдалеке стреляет. Звуки выстрелов распространяются над рекой на большое расстояние. Надо продолжать идти вниз по течению реки. Стреляли в той стороне, – определил Павел и, встав с земли, стряхнул мелкие травинки с одежды.

– А вдруг нехороший человек ходит по тайге? – предположил Анатолий.

– Ты становишься осторожным. Это хорошо, – похвалил Павел своего спутника и внимательно посмотрел на него.

Анатолий осунулся. Его налитые щёки обвисли. В его глазах не осталось и следа от нахальства, от которого, в первые минуты их знакомства на борту самолёта, Павла трясло.

– Дальше пойдём молча. Старайся ступать осторожно, чтобы под ногами не хрустели сухие ветки, – сказал Павел.

Стало жарко. Анатолий скинул куртку и тут же за это поплатился. Беспощадные комары набросились на него и покусали через потную синюю рубашку. Толстяк быстро исправил ошибку – снова накинул куртку и побрёл, изнывая от зноя и вытирая со лба пот.

Они ещё немного проследовали по краю обрыва. В том месте, где река круто поворачивала вправо, на небольшой поляне, в сотне метров от крутого берега, Павел заметил избушку с покрытой дранкой крышей и кирпичной печной трубой. За избой стоял сарай, завалившийся на одну сторону.

– Ты можешь не исполнять дикарский танец и громко не кричать, когда я сообщу тебе хорошую новость? – спросил Павел.

– Что за странный вопрос? Потихоньку сходишь с ума? – проворчал Анатолий.

– Предупреждаю, чтобы ты не слишком бурно выражал свою радость. Посмотри: за деревьями, на поляне, стоит избушка, – сказал Павел.

– Не может быть! – прошептал Анатолий. – Жильё!

Они приблизились к избе, возле одной из стен которой лежали несколько еловых брёвен. Павел потрогал спил одного из них и сказал:

– Срез сырой, и смола выступила. Хозяин избушки заготовил свежие брёвна. Наверно, и ту ель, от которой остался пень и свежий зелёный лапник, он спилил и сюда приволок. Здесь повсюду берёзы да осины растут, вот ему и пришлось еловое бревно из дальнего ельника тащить. Видно, сарай решил новый строить.

– Крепкий мужик здесь живёт, если такое бревно издалека дотащил, – отметил Анатолий.

Павел подошёл к покосившемуся крыльцу. Дверь была закрыта на небольшой ржавый замок.

– Здесь замок, – сообщил Павел.

Анатолий заглянул в маленькое застеклённое окошко, забитое крест-накрест досками.

– Внутри никого нет. Там только печь, стол, тумба, лавка и две табуретки стоят, – разочарованно сказал Анатолий.

– Естественно, что там никого нет. Хозяин ведь не через трубу выходит из избы, – сказал Павел.

– Откуда здесь взялась изба?

– Такие небольшие избушки в тайге строят охотники. Они в них изредка наведываются.

– Интересно, давно здесь жил хозяин?

– Какого хозяина ты имеешь в виду? Хозяином ведь таёжные охотники зачастую называют медведя. Вот он точно здесь недавно побывал. Видишь, в траве свежий помёт.

– Откуда ты знаешь, что это именно медвежий помёт, к тому же свежий?

– Меня иногда брали с собой на охоту друзья. Я охотиться не любил, но кое-что запоминал. Смотри: рядом с крыльцом лежит большая лепёшка коричневого помёта, в котором сохранились не переваренные красные ягоды.

– Неприятный вид у этого помёта, – поморщился Анатолий. – Но утешает, что из помёта не торчат осколки человеческих костей. Значит, этот медведь питается ягодами.

– Ничего это не значит. Зачем он к жилью тогда подходит? Думаю, не только чтобы сухарей, припасённых охотником поесть. Видно, местные медведи пристрастились к человечине. Видел, как к нашему разбитому самолёту они уверенно и без страха направлялись?

– Так вот почему такое маленькое окошко в этой избе – чтобы медведь внутрь не забрался, – догадался Анатолий.

– Ещё окно такое маленькое, чтобы зимой меньше тепла наружу уходило.

– Может, попробуем зайти в избушку? – предложил Анатолий. – Охотник ведь мог там еду оставить. Хотя, конечно, нехорошо в чужое жилище вламываться, но ведь это не дом, где человек постоянно живёт, а нечто вроде загородной дачи. То есть, это излишнее жильё. К тому же, наверняка, незарегистрированное.

– Думаешь, если жильё не зарегистрировано, то можно взламывать дверь?

– Думаю – можно.

– А если бы твою дачу вскрыли?

– Мою дачу грабили не один раз. Заметь – не для того, чтобы с голоду не умереть, а из хулиганских побуждений. Теперь я дачу продал и живу спокойно. Точнее, жил спокойно, пока не полетел в санаторий под Красноярск. Ирусик догадалась раздобыть путёвку в Сибирь.

– Кто такая Ирусик? – поинтересовался Павел.

– Моя жена.

– Наверно, сейчас переживает за тебя.

– Не переживает. Она давно отдельно живёт с детьми.

– Надо же! А путёвки тебе достаёт.

– Так это она меня умасливает. Хочет, чтобы я квартиру на неё оформил, – вздохнул Анатолий.

– И у тебя тоже квартира! – воскликнул Павел.

– Так мы не решили – будем дверь вскрывать или нет?

– Как понимаю, это преступление должен совершить я.

– Я не могу взламывать двери. Я ослаб от голода. Тебе хорошо – ты сожрал килограмм лисичек.

– Ведь ты ел тушёнку.

– Так это давно было. Я не привык есть так редко, – признался Анатолий.

– А ты похудел за прошедший день, – отметил Павел.

– Издеваешься?

– Нет. Правда, ты лучше выглядишь и вообще ты стал человечнее.

– Вот же тощий червяк! Я страдаю от голода, а ты надо мной глумишься.

Тут внимание Анатолия переключилось на покосившийся сарай.

– Может, в сарае еда хранится? – спросил Анатолий и, не дожидаясь ответа, направился в сторону сарая.

Однако через несколько шагов он остановился.

– Иди! Что встал, как вкопанный? – спросил Павел.

– Тут кровищи полно! Словно раненого тащили по траве или этот раненый сам полз. Кровавый след тянется к сараю.

Павел подошёл к Анатолию.

– Как думаешь, здесь произошло убийство? – тихо спросил Анатолий и с опаской посмотрел по сторонам.

– Не знаю, – ответил Павел.

Он подошёл к двери сарая, которая была забита доской. Павел вырвал доску вместе с ржавыми гвоздями, отшвырнул её в сторону, распахнул дверь и отшатнулся от резкого запаха, ударившего ему в нос.

– Как мерзко пахнет! – заходя вслед за Павлом в сарай, сказал Анатолий.

– Посмотри, что там в углу в полутьме белеет? – спросил Павел.

Анатолий присмотрелся и похолодел. По спине у него пробежали мурашки. Возле стены, удерживаемая за запястья крюками, висела мёртвая обнажённая женщина. Вокруг тела вились крупные мухи. Анатолий вскрикнул и рухнул без чувств на глинобитный пол.

Павел с трудом привёл Анатолия в чувство, нанеся ему ладонью несколько ударов по дряблым щёкам. Анатолий увидел склонившегося над ним Павла и, еле ворочая пересохшим языком, спросил: