– Вряд ли вы занимаетесь карате, – внимательно посмотрев на соседа, сказал Павел. – Судя по вашим габаритам, вы борец сумо.

Толстяк побагровел, сжал кулаки, на лбу его вздулись жилы. От возможной расправы Павла спасла возвратившаяся стюардесса.

– Не волнуйтесь! Командир просил передать, что ситуация находится под контролем, – улыбнувшись, сообщила стюардесса. – Правда, из-за грозового фронта, пришлось изменить курс. А ещё только что едва не произошло столкновение со стаей крупных птиц.

– Вот в чём дело! Птицы могли попасть в двигатели, – предположил толстый пассажир.

– Сразу в оба двигателя? Это исключено, – сказала стюардесса и удалилась.

– Не создавайте панику! – попросил Павел.

– Известны случаи, когда одновременно в оба двигателя попадали крупные птицы, – сказал толстяк.

– И чем же всё заканчивалось?

– Бывало по-разному, – хмуро проговорил толстяк.

В этот момент самолёт резко накренился. Многие пассажиры закричали. Павел взглянул в иллюминатор и сказал:

– Мы действительно снижаемся, а внизу не видно аэродрома. Только тайга.

– Сохраняйте спокойствие! Пристегните ремни. Мы совершаем экстренную посадку, – объявила стюардесса.

– Где мы? Куда мы совершаем посадку? Это не посадка! Мы терпим крушение над тайгой! – завопил толстяк.

– Судя по всему, мы на самом деле падаем, – спокойно произнёс Павел.

– Всё ясно! – взвизгнул толстяк. – Это крушение!

Павел закрыл глаза, и перед его мысленным взором возникли картины его детства, быстро сменявшие одна другую. Череда прекрасных видений резко оборвалась. Самолёт стало трясти ещё сильнее. Голова Павла моталась из стороны в сторону. Он подумал, что сейчас его не станет и тогда Боль навсегда покинет его.

Павел ощутил сильный удар. Послышался громкий треск. И тут же наступила тишина…

Павел открыл глаза и расстегнул ремень. Рядом собой он увидел толстяка, который кряхтел и, размахивая руками, пытался встать с кресла. Наконец, толстяк поднялся и побрёл в конец салона, к зияющему проёму. Павел пошёл за ним. Они проследовали мимо застывших в креслах пассажиров. Все они были мертвы. Некоторые места пустовали. Павел догадался, что многие пассажиры выпали из самолёта, когда у него отломилась хвостовая часть фюзеляжа.

Толстяк подошёл к месту, где отвалилась хвостовая часть самолёта, и плюхнулся в речку с ледяной водой и каменистым дном. Павел тоже прыгнул в воду, которая доходила ему до пояса.

Они вышли на берег и оглянулись. Самолёт без хвостовой части лежал в мелководной речке.

– Передняя часть самолёта сильно смята. Похоже, никто, кроме нас не выжил. Радуйся, тщедушный! Нам с тобой, придурок, невероятно повезло, – сказал толстяк.

– Сам ты придурок! – обиделся Павел. – Между прочим, меня зовут Павлом.

– А я Анатолий.

– Почему я выжил? Ведь я, наверно, был единственный тяжелобольной пассажир на борту самолёта, – сокрушённо покачав головой, проговорил Павел.

– Значит, такая у тебя судьба. Да не убивайся ты так! Или на борту находились твои знакомые?

– В этом самолёте летел мой юный коллега – биолог Михаил Печёнкин. У него с собой был важный отчёт. Он сидел в конце салона. Сейчас я Михаила не видел. Наверно он выпал из самолёта.

– Как думаешь, нас найдут, если мы останемся возле самолёта? Ведь спасатели уже должны были вылететь на поиски самолёта, – предположил Анатолий.

– Вылететь-то они, может, и вылетели, а вот найти нас будет не так просто, – сказал Павел.

– Почему? Ведь самолёт лежит в речке. Тайга к нему вплотную не подступает, и его можно заметить с воздуха.

– Нас быстро отыщут, если самолёт незначительно отклонился от курса. В противном случае нас могут никогда не найти. Тайга слишком велика, а селений в ней мало. Нам повезёт, если на нас наткнутся охотники или геологи, – сказал Павел.

Толстяк занервничал. Он достал из кармана мобильник, прислонил его к уху и растерянно произнёс:

– Молчит. Похоже, здесь нет связи.

– Может, в кабине уцелела рация? – предположил Павел.

– Вряд ли, кабина смята… Интересно, где мы сейчас находимся?

– Даже приблизительно трудно определить наше местонахождение.

– Никогда не попадал в такую передрягу, – упавшим голосом произнёс Анатолий.

Самоуверенный и наглый толстяк теперь был растерян и подавлен.

– У нас два выхода – ждать спасателей или идти по тайге, – сказал Павел.

– Куда идти? У тебя хоть есть карта и компас? Места здесь дикие, – сказал Анатолий и с остервенением стал бить ладонью садившихся на лицо комаров и мошек.

– Это верно. Места тут дикие, – согласился Павел. – Слышно только, как гудят комары, да журчит речка.

– Возможно, всё же, удастся выйти к людям?

– Если пойдём вниз по течению реки, можем выйти к какой-нибудь деревне или охотничьей избе.

– Но ведь идти по тайге без оружия опасно.

– В тайге и с оружием небезопасно. У нас мало шансов выжить.

– Как ты хладнокровно произносишь эти слова! Впрочем, тебе с такой болезнью почти всё равно.

Павел никак не отреагировал на эти слова Анатолия. Он смотрел на искрящееся солнце, садившееся за тёмные маковки елей, и думал, что его любимые закаты в городе, при всей их красоте, не идут ни в какое сравнение с чудесным закатом в тайге. Золотистый, малиновый, алый и багровый цвета огромного солнечного диска сменяли друг друга. Потрясённый завораживающим закатом, журчанием речных струй и пряных ароматов хвои и трав Павел проговорил:

– Как же здесь спокойно и хорошо! Если бы здесь была еда, и не было так много комаров и мошек, то можно было сколь угодно долго дожидаться спасателей.

Анатолий хлопнул себя по щеке, посмотрел на окровавленную ладонь, испачканную раздавленными насекомыми, и, тяжело вздохнув, сказал:

– Нас тут быстро сожрут кровососы.

Павел направился к вещам, раскиданным на берегу.

– Ты куда? – с опаской осматриваясь по сторонам, спросил Анатолий.

– Поищу свою сумку, в которой лежат ампулы с болеутоляющим препаратом и шприцы, – отозвался Павел.

Толстяк последовал за Павлом. Среди камней лежали сумки, чемоданы, а также разноцветные баллончики, тюбики и другие мелкие предметы. Павел поднял баллончик с репеллентом, опрыскал свою одежду и кисти рук, а затем передал его Анатолию, который тоже обработал себя едкой жидкостью.

– Тут много бесполезных вещей. Я нашёл два тюбика с кремом для загара и один от загара. Зачем они нужны в Красноярске? Это же не курорт, – ворчал Анатолий.

– Летом в Сибири бывает очень жарко, – заметил Павел.

И тут Анатолий воскликнул:

– Ведь это моя сумка!

Он открыл большую синюю сумку, порылся в ней и вытащил банку с тушёнкой и нож.

– Толя, не волнуйся! – тихо сказал Павел, глядя за спину Анатолию.

– Почему я должен волноваться? – удивился толстяк.

– Потому что по тому берегу реки бродит медведь.

Толстяк оглянулся и застыл от изумления. Угрюмо посматривая на людей, к упавшему в речку самолёту направлялся матёрый медведь.

– Плохи наши дела, – прошептал Павел. – Медведь нас не боится. Скорее всего, он раньше не встречал людей. Видно зверь, непуганый охотниками.

Медведь по воде подошёл к покорёженному самолёту и забрался в салон. Павел и Анатолий услышали довольное урчание зверя, доносившееся из самолёта.

– Что он делает? – дрогнувшим голосом спросил Анатолий.

– Похоже, пожирает трупы. Плохо, что он отведал человечины.

– Это ужасно! – прошептал Анатолий, пряча консервную банку в карман куртки.

– Было бы хуже, если бы зверь напал на нас.

– Неужели ему в тайге не хватает еды?

– Медведь предпочитает пожирать несопротивляющуюся добычу.

– Я это учту. Я буду сопротивляться, – забормотал Анатолий, сжимая в руке нож.

– Вот с этим ножиком ты намерен справиться с медведем? Или ты собрался задушить зверя своим коричневым поясом? – насмешливо посмотрев на Анатолия, поинтересовался Павел. – Вообще-то, когда я говорил о несопротивляющейся добыче, то имел в виду падаль, а не застывшего, словно истукан, перепуганного толстяка.