-Как упустили? С ребенком не справились? – выслушав прибывшего, взвизгнул мелкий, плешивый старикашка.

-Он ребенок, только внешне. И с ним  абориген местный – его, якобы папаша. Мне единственному удалось выбраться потому…

-Меня не интересует, как ты выжил, но сдается, что это вы аборигены никчемные. Дармоеды! Ублюдки! Бездари! – топая тощими, кривыми  ножками раскричался старик.

-Но…

-Пошел вон, пока я тебя не прикончил! Нена, Где ты?!

Пропустив поспешно ретирующегося докладчика,  в каюту вошел киборг, похожий на трансвестита.

-Смотрю на тебя и думаю-ты женщина переделанная в робота или робот косящий под женщину? – Съязвил пожилой демон. Одной рукой он схватился за голову, другой слепо шарил в пространстве отыскивая на что опереться. – Хотя, если бы ты не была такая замороженная комета… Инъекцию, живо!

Плюхнувшееся в кресло тело начало колотить, из перекосившегося рта потекла слюна.

-Б-б-быстрээ. – еле выговорил припадочный.

Полу железное существо сноровисто приставило к плечу больного заранее приготовленный инъектор и выстрелило.

Через минуту,  хозяину судна, явно полегчало:

-Нена, отбери лучших бойцов и организуй десант. Убейте всех, кроме перевертыша! Доставь его сюда!

Откликнувшись на радиозов Нены, со всех закоулков вселенной потянулись к Луне самые отчаянные и отпетые головорезы. Закодированный, импульсный сигнал передавался через разбросанные в космосе маяки, по специально создаваемым хакерами врЕменным каналам. Отследить источник не представлялось возможным, а расшифровать информацию мог, только посвященный.  Дело в том, что цивилизация напоминала  слоеный пирог, сверху облитый  шоколадом и глазурью, но внутри. – сюрприз, как минимум.

Два тысячелетия назад, в одном из галактических скоплений , несколько космических народов, технологически и духовно развитых,  образовали вселенский союз, Государство Равных. Несогласных и непримиримых  частью разоружили и выпроводили за пределы созданной системы на пригодные для жизни, но "дикие" планеты, а часть лишив технологий, своеобразно запечатали в их же мирах. Причем границы цивилизованного космоса строго не очерчивались. Он состоял, как из целых галактик, так и из отдельных солнечных систем и даже планет, используя язык географии, скажем – из континентов и многочисленных  островов и островков, иные отстоя друг от друга на миллионы световых лет. Между ними – не обслуживаемые, но вроде бы контролируемые территории, называемые в народе "Запределье" или "Потусторонье". Время от времени, "границы расширялись", присоединением к конгломерату  новых образований, главным критерием вхождения для которых являлась – безвредность, основанная на общечеловеческих моральных принципах: не убей, не укради и т. д. и т. п.

В течении веков структура отточив детали и отладив механизмы расцвела. Улеглись локальные столкновения. Упрочились коммуникации. С канувшими в небытие армиями, захирел или перестроился для мирных нужд ВПК. Например, оружие ближнего боя, лучевое, не говоря уж о стрелковом, вообще не производилось, остатки активно изымались. Еще через столетия заговорили  об упразднении судебно-исполнительных органов, однако поутихшая с виду преступность всё никак не искоренялась. Уходила в подполье, видоизменялась, превращалась в корпорации, занимавшиеся чем-то типа легальным, на самом деле беспощадно выкачивавших ресурсы мелких планет. Обворовывая работников выплатой мизерного жалования за рабский труд. Отравляя жителей контрафактными продуктами и суррогатным алкоголем. Развращая запрещенной контрабандой. Собирая под своей эгидой легионы отморозков, не брезговавших и открытым грабежом беззащитных поселений. Миллиарды преступников с патологическими наклонностями стремились воплотить свои низменные желания. Кто-то жаждал богатства и власти, а кому-то хотелось просто  истреблять себе подобных, желательно массово. В крайние годы стал процветать не официальный вид туризма – туры на планеты, где,  с точки зрения упорядоченного мира, царил беспредел, позволяющий безнаказанно охотиться на людей. Подобно плесени размножались конторы, наладившие контакты с царьками изолированных зон, предоставляя им батальоны хорошо обученных, наемных убийц. Утопия не реализовалась, но жизнь продолжается и за нее стоит бороться!

Перед рассветом они свернули с пролеска и углубились в чащу.

-Передохнем. – Полушепотом произнес  Горан,  натягивая поводья. Придерживая  Ромку, чтобы сынок не свалился,  слез с коня. – Мирь, достань  полушубок. Умаялось дитя.

-Хорошо. – Мирина улыбаясь каким-то своим думкам, вытащила шубу из притороченного к Голубке мешка, расстелила на усыпанной старыми сосновыми иголками земле. – Клади.  И кота у него забери. Пусть побегает.  Смотри-ка вцепился. Бедный кот, всю дорогу ни разу не мявкнул. Присмирел от страха!

Горан осторожно  перенес крепко спящего мальчика на импровизированную постель. Потом занялся лошадьми. Мирина приготовила  еще одно ложе.

-Придется спать по очереди. – прошептал он, подсаживаясь к ней.

-Тогда спи первый, мне что-то не хочется. – всё с той же улыбкой, она сидела, опершИсь спиной о толстенный ствол сосны.

-Ладно. Почувствуешь дремОту, толкни. – и он лег, пару секунд повозился и затих.

"Вот что значит мужики – только лягут и уже спят!" – подумала  женщина, с нежностью оглядывая спящих.

Божественно утром в лесу. Проснувшись, птахи неспешно пробуют, занемевшее от сна горло – распеваются. Впереди день труда и заботы. Это верно, что птицы не сеют и не пашут, только ты сам попробуй, добудь, хоть одного червяка. А сколько их надо наковырять до темна, пока желторотые  угомонятся!

"Утро должно быть медленным. – вспомнилось бабушкино наставление. – Иначе фибры как-нибудь не так раскроются. Запутаются друг в дружке и надорвутся. Резкий впрыск дневной энергии в чувствительные ткани может лишить душу памяти о ночном путешествии. Отдых важен, но дары ночи порой бесценны. К тому же,  как гласит народная мудрость, если утром суетишься, то днем маешься."

Мирина улыбалась, разглядывая что-то вверху и слушая певчих зари. Как это ни странно, несмотря на брошенный дом и сумбурную ночь, ей было хорошо. Она радовалась своему женскому счастью, жданному и многожданному, наконец-то обрушившемуся на нее всей полнотой. Вот они, рядом, два ее самых дорогих на свете человека. Муж и сын! И пусть Ромка необычный и наверное очень скоро вырастет и уйдет в поисках своей доли, но все эти дни, месяцы она переполнена настоящей материнской любовью и заботой  окрыляющей её. Пусть, может быть,  мало  осталось впереди счастья, но оно  есть, и она испытывает его сейчас всей душой и всем сердцем, и эти счастливые мгновения ей дороже миллионов лет и бывшего, и грядущего бесплодия, и внутренней пустоты не ставшей матерью женщины…