–Мне тоже родной, мне тоже, – она обвила свои руки вокруг его шеи и нежно поцеловала, выражая свое согласие со всем вышесказанным, – а теперь, пойдем спать, день был тяжелым.

[Страсть порожденная любовью вспыхивает в верхней части тела, в нижней части вспыхивает похоть]

Пока сентиментальные простолюдины тряслись перед жестокими наказаниями, которые неминуемо следовали за неподчинением новому закону, в жизни таких высокопоставленных лиц как Гордон Наркисс и Ат Ментира, процветала похоть и бордели, отрицающие всякую ценность женщины, особенно падшей, перед лицом мужчины. В их мировоззрении любовь – слабость, а проститутка просто вещь, которую можно брать, сколько хочется, когда хочется и как захочется. Абсолютно не скованные нормами морали и этики, эти мужчины не останавливались ни перед чем, ради достижения истинно эгоистичного и опьяняющего оргазма. Асфиксия, связывание, физическое насилие, грубое вхождение в нежную женскую плоть, горячий воск и прочие извращения, часто приводили к летальным исходам этих бедных женщин. В случае же удачного для них завершения сексуального акта, проститутки получали кругленькую сумму и могли безбедно жить, не работая как минимум год. Правда таких отвязных и глупых дурочек, желающих рискнуть своею жизнью, чтобы заработать больше денег, среди них было не так много. Заработать то, и вырваться из этого гнилого места, пропитанного вонючей тошнотворной похотью, чаще от возрастных мужчин, мечтала каждая, но, не рискуя жизнью. К счастью сексуальное участие в таких жёстких условиях было сугубо добровольным.

В бордель «Алая роза», самый популярный в Тэмвуде, мог прийти абсолютно любой мужчина с достатком, желающий утолить свою потребность в усмирении либидо, основное правило – деньги вперед. Удивительно, что при таком узком мышлении, правила этими мужланами, именно женщина. Мисс Гофман, пожалуй, одна из немногих смогла не просто добиться расположения у влиятельного Гордона Наркисса и не менее влиятельного Ата Ментиры, но и заслужила их доверие, полностью подчинив своей воле. Она не разделяла их влечений к продажному сексу, но и не осуждала, поскольку выступала не против этого, а против любви. Проституция же, как единственный надежный способ получить удовольствие без эмоциональной связи с временным партнером, даже со временем узаконилась. Удовольствие не из дешевых, но точно необходимое в сложившейся ситуации. Во всяком случае, так она считала и позволяла открывать новые и новые дешевые заведения. Дешевые, не значит не дорогие, дешевые, значит морально бедные. Вот, где процветал мир на грани с реальностью, повсюду реки алкоголя, смех и крики, стоны, оргии, наркотики и громкая музыка. Все люди не знакомы и объединены одной целью – выпустить внутреннего зверя, словно это маленькая вселенная, работающая для них на уровне инстинктов: секс, еда, агрессия.

Балом почти всегда руководил Гордон Наркисс, изредка находя среди бедолаг отчаянно желающих попасть в бордель, молодых людей для своего специального подразделения. И так весело, играючи, между сексуальной разрядкой и дозой травки, человек слабовольный и трусливый заключал сделку с дьяволом. Конечно, Наркисс редко подбирал здесь людей для подразделения, но шанс заполучить хороший, гибкий, как глина экземпляр, никогда не упускал. Сегодня, около полуночи, в самый разгар очередного веселья, охранник сопроводил в подвал секретного гостя.

–Она прибыла, – шепнул охранник Наркиссу, который незамедлительно кивнув головой, поспешил покинуть вечеринку.

– Какой приятный сюрприз! – он подошел к Мисс Гофман и галантно поцеловал её холодные руки, после чего незаметно стал оценивать весь образ. Следует отметить, выглядела она не дурно, на ней был облегающий белый костюм строго покроя, а волосы, убранные в кичку, придавали образу большую надменность и суровость, чем выражение глаз – Очаровательно выглядите!

–Ты мне льстишь, – лукаво улыбнулась она и присела на диван.

–Но почему так тайно? Для президента у меня и красная дорожка припасена, – продолжал лебезить Наркисс.

–Моя репутация друг мой, превыше всего, я борюсь против любви, а не за похоть, хотя и ничего не имею против, но лучше не афишировать мое пребывание в этом злачном месте. Послушай, завтра мы должны привести в исполнение несколько десятков показательных арестов и казнь. Ты мне нужен, так что будешь сопровождать меня.

–Но мисс Гофман, – пресмыкаясь перед ней, спрашивал неуверенным голосом он, – Линда, мы уже достаточно арестовали и казнили, в стране вас боятся как огня.

–Не правильный ответ, должны боятся, как дикого огня. До завтра.

[Если любовь – болезнь,

то весь мир поражен этой чумой]

На часах было без четверти двенадцать, но солнечный свет не торопился пробуждать спящего Демьяна, вместе с тем, внезапный резкий шум, был менее обходителен, и не обременяя себя старанием сохранить сны спящего, заставил его открыть глаза.

–Почему так серо? – подумал он, после чего, нехотя взглянул на часы, и задал себе этот вопрос ещё раз.

Затем, неторопливо оглядевшись, его взгляд, буквально на несколько минут приковало полотно, что располагалось возле кровати. Перед ним висела довольно миловидная картина с изображением маленькой девочки, от которой веяло теплотой. По правую сторону от кровати располагалась тумбочка, с левой стороны комнаты стоял письменный стол из красного дерева, он был завален различными бумагами и картами. Обычная такая, полу комната, полу кабинет, подумал Демьян. По мере того, как сознание его пробуждалось, он стал вспоминать последние события, что изрядно подпортило настроение. Внезапно услышанный запах кофе, словно обладая абсорбирующим эффектом, заставил его встать с постели значительно быстрее, чем необходимость разобраться в том, что происходит в жизни, и в этом Фестраде, месте, куда он так отчаянно хотел попасть. Возле кровати лежала свежая, выглаженная рубашка черного цвета и темно-синие брюки, что были слегка великоваты, но данная мелочь легко была скорректирована ремнем.

–Аааааа вы уже проснулись мистер Мод, я как раз заварила свежий кофе, – вежливо поприветствовала Мария спускающегося незнакомца.

–Спасибо, миссис Гранд, это определенно то, что мне необходимо, вы словно читателе мысли. Спасибо Вам за одежду, а то моя… – смущенно подчеркнул он, – уже совсем поизносилась.

– Ну, на счёт телепатии, не совсем уверенна, зато кофе, явно хорош, -добавила она, слегка отпив из своей кружечки. – Сейчас спустится Мирон, и сможем позавтракать. Ах да, – поспешно добавила Мария, – вчера заметила, что ваши вещи уже отжили свое, и решила, что нечто новенькое вас хоть слегка ободрит.

–Это действительно очень мило!

–Не за что мой дорогой, – дружелюбно махнула она рукой, – вам к лицу этот костюм, присаживайтесь.

Утром, она показалась Демьяну ещё более очаровательной. Мария не была худощавой, скорее даже наоборот, но румянец ее розовых щёк и явная склонность к кокетству заставили бы умилиться любого.

– Кстати, предлагаю отбросить формальности, мы слишком молоды, чтобы придерживаться этих никому не нужных правил приличия, и ради Бога, не здесь и так достаточно необходимостей возросло в наше время! Называйте меня, просто Мария или Мари, как посчитаете нужным.

–Хорошо Мари, я польщен, но и вы тогда соизвольте называть меня просто по имени.

–Вот и чудесно! – с восторгом воскликнула Мария, перед тем как спустился Мирон.

–Любовь моя, все ли готово?

–Да, – ласково ответила она, – завтрак уже стынет, поторопись.

Он вошёл в столовую и пристально посмотрел на Демьяна, так, словно видел его в первый раз. Такой взгляд так же говорил о внутреннем чутье, об осознанной необходимости просветить Демьяна.

–Ну что же, – начал Мирон, – не будем откладывать в долгий ящик, я слушаю вопросы и постараюсь дать тебе на них по максимуму развёрнутые ответы.