Ярих успокоился. Он готов. И в следующий миг океан обрушился на них всей своей мощью. Но и великаны, волею Яриха явившиеся скальными монументами, вросшими камнями в дно, не дрогнули.

– Признаюсь, ты удивил меня, – послышался голос Перфины, – Но тебе со мной все равно не совладать. Я старше, мудрей и могущественней. Чтобы воевать, мне не нужно войско. И, мне не страшны преграды.

Она стояла в трех шагах от Яриха.

– Я уже не хочу тебя убивать. Только забрать свое. И ты мне не помешаешь.

Она направилась к каюте капитана, где лежал связанный Борис, двигаясь так быстро, будто бы плыла по воздуху. Ярих вскинул руку и около двери Перфина вдруг дернулась, поднялась и, описав в воздухе плавную дугу, опустилась на противоположном конце палубы.

В следующую секунду Ярих почувствовал себя оплетенным ее горячими, липкими щупальцами.

– Милый, способный малыш, – щупальца гладили его по голове, трепали за нос, – Смотри.

Перфина повернула его голову к дверям капитанской каюты. Ярих увидел, как из двери выходит Борис и направляется к ним, как падает на колени перед Владычицей.

– Забирай у меня все, что хочешь, – он замер в глубоком поклоне.

– Ты же знаешь, это не его желание – он околдован, – отворачиваясь так, чтобы мокрое щупальце не попало в рот, возразил Ярих. – Любит ли тебя хоть кто-нибудь по-настоящему настолько, что готов пожертвовать для тебя всем?

– Разве детям положено задавать такие вопросы? – судя по голосу, Перфина улыбалась.

Звук выстрела в тихом, ограниченном пространстве сферы показался звонче грома. Перфина, которой отскочившая от панциря пуля нанесла вреда не более чем щелчок, развернулась. Глаза ее сверкнули. Голос стал выше, в нем звенел металл.

– Какое неслыханное вероломство.

Она оттолкнула Яриха. Подобралась. Щупальце взметнулось, выпуская смертельный заряд. На несколько мгновений опережая время, Ярих подскочил к Трэшу, закрыв его собой. Защитный амулет, горевший на груди так, что от боли перехватывало дыхание, сделал свое дело. Смертельный залп отскочил от Яриха, и набрав силу, вошел в грудь Владычице.

Она качнулась. Посмотрела на Яриха, коснулась груди.

– Я умираю?!

Мертвенная белизна разлилась по ее лицу, плечам, рукам, блеск чешуи потускнел. Перфина подняла к глазам начавшие чернеть щупальца.

– Я тебя недооценила.

Она провела щупальцем по волосам Бориса. Он встрепенулся и посмотрел вокруг с удивлением человека, проснувшегося не в постели.

– Теперь уже ты мне точно не понадобишься.

Перфина исчезла.

Ярих проводил ее глубинным взглядом. Он увидел переполох, начавшийся среди русалок и неподдельное горе, охватившее всех. Даже громадная рыбина содрогнулась, поджала плавники и поникла.

– Она была хорошей хозяйкой. Подданные ее любили.

Ярих открыл глаза, взглянув на стоящих перед ним Трэша и Бориса.

– Ты здесь ни причем, она сама! – успел вставить Трэш.

– Она ведь все исправила. Я тоже могу! – вскричал Ярих, прыгая на ладонь, послушно подставленную одним из оживших великанов. Великан перенес его на рыбу, которая начинала уже погружаться, но почувствовав на себе Яриха, замерла. Со всех ног он мчался в покои Перфины. Русалки разбегались, освобождая дорогу.

Остановившись, он тихо опустился около нее, положил руки на зиявшую чернотой рану.

– Живи! – пожелал он изо всех сил.

– Ты добрый мальчик, – прошептала Владычица, – Но, боюсь, у меня нет шанса.

– Только поверь, и ты выздоровеешь.

– Как это сложно, верить кому-то больше, чем себе.

– Ты можешь. Ты должна!

Рана на груди начала медленно затягиваться. Перфина с трудом улыбнулась.

– Если выживу, пожалуй, я оставлю людей в покое.

– Ты выживешь, – пообещал Ярих и быстро пошел прочь.

Великан перенес его на «Чайку».

День был ясным, словно шторма и не было. Великаны ушли. Ярих отпустил их. Вот так, подумал он. В мире стало больше на трех великанов. Ноги не держали. Он сел на палубу, опершись спиной на широкую мачту.

– Ты как?

Тут же подбежали Трэш и Борис.

– Пить хочу, – Ярих едва ворочал губами.

Трэш подал знак вылезшему из кубрика матросу, и тот побежал в камбуз за водой. Капитан подхватил Яриха на руки и понес в каюту.

– Посидеть с тобой?

Ярих отрицательно покачал головой.

За спиной Трэша маячил Борис. Уходя он погримасничал, изобразив, как догадался Ярих фразу: «Побудь один, если хочешь, только не долго, потому, что вскоре я, так и знай, приду!»

Оторвавшись от погони, они держали путь в деревушку, где жил знакомый Велиофанту письморисовалец. Домовой не сомневался, что тот сумеет их спрятать.

Кролики отдыхали, телега двигалась неспешно. Велиофант с нежностью глядел на играющую магическими кольцами Илину. Маленькая волшебница звонко смеялась, когда между ними проскальзывали голубые искорки. И все же он первый заметил падающую на них темную точку и толкнул лапой Хрячика, указав в небо.

– Гарпия! – подскочил Хрячик, выхватив из-за голенища маленьких сапог нож, готовясь расстаться с жизнью, понимая – его оружие – игрушка по сравнению с десятком острых как бритва длинных когтей.

Велиофант выставил когти, заслоняя девочку.

Илина, увидев гарпию испугалась, и в то же мгновение из ладоней ее появились два голубых столпа света и ударили птицу так, что гарпия перевернулась в воздухе, а потом рухнула позади повозки.

Лепрекон с трудом остановил ошалевших от ужаса зайцев и спрятал упряжку в разросшемся по сторонам от дороги подшерстке. Вместе с Велиофантом, вооруженные одним на двоих ножом, они подошли к гарпии. Она была похожа на коричнево-рыжую сову исполинского размера с огромными когтями и нежным лицом на редкость красивой женщины. И только круглые глаза казались помесью человеческих и птичьих. Это было чудом: смертных, увидевших гарпию так близко и оставшихся в живых, история не знала.

Хрячик и Велиофант переглянулись. Невозможно поверить, что на их поиски отправили гарпий. Этот обособленный вид, редко вступал в контакт с чужаками. Невероятно высоко ценят они свое внимание и время. Значит, цена была найдена.  Это не сулило ничего хорошего. Гарпии находят свою жертву. Рано или поздно. Всегда.

Домовой развел лапы.

– У нас нет выхода. Чтоб уйти от них, нужно как минимум под кожу провалиться, или…

– Или, – с видом заговорщика, пригладив рыжие бакенбарды, продолжил Хрячик, – Сбежать с горготана!

Он важно подбоченился.

Велиофант фыркнул, кончик хвоста дрогнул.

– Горы не очень и далеко… – начал Хрячик, и замолчал, споткнувшись о скептический взгляд домового.

– Как?

Хрячик перестал почесывать бакенбарды и указал на гарпию.

– Я знаю травку, которая придаст ей силы и продлит жизнь, а ты будешь убаюкивать ее, затуманивая разум. И, она не будет нас убивать.

Про себя же, будучи реалистом, добавил, – «Сразу». А вслух произнес для убедительности:

– Будет послушной, как котенок.

Густая рыжая шерсть на загривке домового встала дыбом. Он – почтеннейшее существо, которое, бывало, путали с котом, не любил таких сравнений.

Это казалось невероятным, но – они летели! Хрячик сидел на шее сонной гарпии, поворачивал ее голову и задавал направление полета. Время от времени он кидал прощальные взгляды на медленно уходящего вдаль горготана, стараясь при этом не смотреть вниз, на клубящийся ядовитый туман. Ужас, охвативший в первые минуты полета на умирающей, но все еще сильной, для того, чтобы убить их гарпии, стал ослабевать, уступая место радости – у них все получилось и цель их – горы, вот они – совсем близко.

«Эх, видела бы сейчас меня матушка!» – Вздыхал про себя лепрекон.

На мгновение, забыв об опасности, он залюбовался гарпией: перья, с рыжими вкраплениями сверкали на солнце, словно обрызганные огнем и трепетали, обдуваемые ветром.

Внезапно могучее тело под ним колыхнулось и замерло. Они все еще держались в восходящих потоках воздуха на бреющем полете, но лепрекон с ужасом понимал, что при таком раскладе, они если и не упадут в пропасть, то разобьются о скалы. В любом случае конец ждет неутешительный. Он изо всех сил навалился вправо, пытаясь сместить центр тяжести. Позади него еще громче запел зачаровывающие песни Велиофант. Милая удобная корзина вместе с упряжкой была оставлена на горготане, кролики выпущены, разбежались. Едва ли это хорошо, но …