– Оживить птицу не могу, извините, – усмехнулась я, почувствовав облегчение и избавление от мук.

– Этого и не нужно, – ответила директриса, указав на то место, где лежал труп.

Там никого не оказалось, а в руках Соррель уже была какая-то бумага. Посыпав на нее золотой пудрой, женщина продемонстрировала красный штамп, доказывающий наличие во мне темноты. Хорошо, что к этому времени я вновь ничего не чувствовала и абсолютно безразлично отнеслась к новости о зачислении в исправительную школу для таких же непутевых студентов, как я.

Кассандра      

Я не могла поверить, что завалила тест! Какие-то нелепые галлюцинации, кто их придумал? Тот, кто следил за иллюзиями, должен был принять во внимание, что поступила так с Блэр ненамеренно. Я просто не прочитала сценарии ее последнего испытания. Да и какое это вообще имеет значение? Это же всего лишь мираж! Никто не пострадал в реальной жизни. Почему из-за глупых видений я должна посещать исправительную школу? У меня теперь вообще не останется времени на расследование!

Профессор Овини сказал, что не видел ни один артефакт из списка, и у меня не оставалось никаких зацепок. Мужчина пообещал что-нибудь выяснить через Мадам Соррель, но меня это не обрадовало. Я топчусь на одном месте. Может, их исчезновения и вовсе не связано с Филориумом? А если дело касается более серьезных, чем академические, интриг? Мои родители образованные люди с хорошей репутацией, их могли вовлечь в политические распри, или даже сделать соглядатаями, чтобы добывать сведения в других королевствах. Я ухватилась за эту академию, которая только расшатываем мои незыблемые устои!

Удрученная своими мыслями, я брела по лесным тропинкам, и у пруда, мы когда-то с Ирисом обозначили его своим, увидела Антарию. Она сидела на берегу в задумчивости, отрывая от цветка лепестки и бросая их в воду.

– Антария! – позвала я подругу. Ее настроение показалось мне чересчур печальным и испугало: не размышляет ли девушка об утоплении?

Соседка равнодушно на меня взглянула и продолжила свое варварское по отношению к цветам развлечение. Я присела рядом, взволнованно глядя на Антарию.

– Что ты здесь делаешь? – обеспокоенно спросила я.

– Сижу, – последовал очевидный ответ.

– Одна? Или с духами?

– Духами? – недоуменно переспросила подруга, потом вспомнила, – Ах, да, призраки позвали меня сюда.

Ее слова показались неправдивыми. Может, Антария придумала эту ложь, чтобы избавиться от моей опеки? Соглашусь, в последнее время я была слишком настойчивой, стараясь заботиться о ней со всей самоотдачей, на какую была способна. Могло ли мое внимание надоесть Антарии? А добродушный характер не позволил напрямую попросить меня ослабить напор.

– Нет никаких духов, да? – в открытую спросила я.

– Есть, но на прогулки я хожу без них, – девушка виновато на меня посмотрела, – прости, Кэсси, мне просто требовалось побыть в уединении.

Игра в спасительницу затуманила мне взор, и я даже не заметила, что действую на нервы подруге. Вдруг вспомнила, что у группы Антарии сегодня испытания на тьму, и схватила соседку за руку.

– Скоро начнется тест! Давай я тебя провожу? – предложила я, но после предупредительного взгляда Антарии, добавила, – Это не специальная забота: мне просто по пути, сегодня собрание кураторов.

Такое объяснение устроило студентку Факультета сновидений, и мы направились в Академию. У меня не было особого рвения присутствовать на собрании кураторов. Думала, после провала в день Церемонии Посвящения меня вообще выгонят из их состава, но, видимо, Ирис сжалился надо мной и не доложил о промахе Соррель.

На встрече обсуждали праздник, посвященный осеннему равноденствию, до которого оставалось порядка месяца, но обсудить идеи решили заранее. Я в этой теме была не сильна, поэтому молча отсиживалась, выслушивая соображения на этот счет своих соратников. Особенно дикие мысли высказывала Харика, куратор Факультета теней. Она даже предложила устроить жертвоприношение, которое все, естественно, отвергли. Видимо, изучаемые на факультете предметы, связанный с черной магией, сильно повлияли на характер студентки.

Чтобы в следующий раз не отмалчиваться, отправилась в библиотеку для изучения предмета обсуждений. Там неожиданно для себя застала Ириса. Он с интересом листал книги, названия которых, благодаря местной магии, я увидеть, конечно, не могла. Еще в прошлый раз пообещала себе не роптать перед этим несносным полуэльфом и вести себя достойно.

– Привет, – поздоровалась я, будто полчаса назад мы не виделись на собрании, – тоже решил почитать про осеннее равноденствие?

– Ты ничего об этом не знаешь? – удивился молодой человек, – Как такое возможно?

– Бабушка не очень жаловала праздники, – рассказала я.

– Бабушка? – Ирис впервые услышал о ней.

– Да, Диана Сол воспитывалась бабушкой.

При упоминании моего настоящего имени Ирис немного вздрогнул и вернулся к своим книгам. Я подошла к старшекурснику не просто так: если бы не веская причина, ни за что бы не стала предпринимать жалкие попытки вести светскую беседу и натыкаться на показательную черствость.

– Какие у вас дела с Блэр? – задала волнующий вопрос.

– Тебе какая разница? – Ирис давно перестал контролировать свою грубость в моем присутствии.

– Ты же понимаешь, что она может тебя использовать, чтобы насолить мне.

– Мне не привыкать, – съязвил юноша.

– Я не использовала тебя, Ирис, – в сотый раз повторила я, не надеясь, впрочем, на новый результат, – очень опрометчиво с твоей стороны связываться с Блэр. Она разрушила наши отношения и сделает все, чтобы…

– То есть ты винишь в нашем расставании Блэр, а не свою ложь? – перебил меня Ирис, – И лишь раздосадована, что она открылась?

– Можешь хоть раз выслушать мои объяснения?

– Мне больше не интересна эта тема, Кассандра. Что-то еще хочешь обсудить? – заносчиво спросил полуэльф, и я отрицательно помотала головой, – Тогда разрешите откланяться.

Ирис поднялся из-за стола, изобразил театральный поклон и двинулся к выходу. Он забрал с собой свои книги, но не заметил, как оставил на столе записку, видимо, список литературы. «Уязвимые места ведьм и колдунов», – прочитала я и задумчиво смотрела вслед полуэльфу, не понимая, зачем ему изучать эту тему.

На паре целительства Мадам Свон, подозвав к своему столу всех студентов, достала из сумочки шкатулку и открыла ее. Вещица оказалась живописным гробом для кучи мелких насекомых. Взяв один из трупиков, преподавательница положила его на расстеленный шелковый платок.

– Какая гадость, – сморщилась моя одногруппница Зельда и отвернулась, закрыв рот.

– Это всего лишь маленькая букашка, но каждый заслуживает шанс на новую жизнь, – с доброй улыбкой проговорила тетушка Эльза.

Затем женщина произнесла что-то на латинском языке и изобразила несколько фигур пальцами. Спустя секунду мертвая муха начала шевелить лапками, а, оклемавшись, зажужжала и полетела прочь, пока Мадам Свон не передумала вернуть ее к жизни.

– Если можно за считанные секунды оживить любого, тогда почему существует смерть? – задал созревший у всех вопрос Саймон.

– Смерть разрешает нам баловаться с букашками, но воскресить человека никому не подвластно, – сказала Мадам Свон

Я вспомнила дворецкого в доме Гойи, сестры Соррель. Его оживила сумасшедшая жена, но он утратил человеческий облик и мышление и походил на пугало.

– На доске я напишу заклинание и изображу последовательность жестов. Кто хочет попробовать произвести воскрешение? – спросила Мадам Свон.

– Кассандра хочет! – выкрикнула Беатрис и добавила после моего недоуменного взгляда, – Она у нас самая умная и бойкая.

Все ясно, староста все же злится, что место куратора предложили мне, а ей. Что ж, это было ожидаемо. Следуя указаниям тетушки Эльзы, я оживила бабочку, чем утерла Беатрис нос.