Она весело мне подмигнула, поцеловала в щеку, а затем убежала.

Я покачала головой. Если бы только все эти люди знали истинного Шервуда! Например, того, который сейчас высматривает меня в толпе. Да в его глазах столько злости, что жить не хочется.

Я набираю в легкие, как можно больше воздуха, и иду к нему навстречу. Краем глаза замечаю, что за мной следует журналист.

– Где ты, черт возьми, была? – хмурится Шервуд.

Я дотрагиваюсь ладонью до его щеки и провожу пальцем вдоль губ, приближаюсь ближе и выдыхаю в ухо:

– Как жаль, что эти люди не знают, какое ты чудовище!

Мужчина ухмыляется и кладет руку мне на талию.

– Зато у тебя есть возможность почувствовать это в полном объеме.

Улыбка исчезает с моего лица.

Обратно бы едем в таком же молчании. Что дал мне этот прием? Я знала, что Шервуд гад, теперь знаю, что он лицемерный гад.

В доме тихо. Я бросаю неудобные туфли на пол и собираюсь подняться на второй.

Но сильная мужская рука цепляется за мои волосы и возвращает меня обратно.

– Не так быстро! – шипит Аэрон и откидывает меня на пол.

Я стараюсь отползти дальше, но он прижимает меня к полу.

Его рука сдавливает мне горло. С каждой секундой он давит все сильнее и сильнее, пока у меня не начинает темнеть в глазах. Мужчина отпускает руку и задирает платье.

Черные трусики с треском разрываются пополам, и в следующую секунду в меня входит огромный член. Я вскрикиваю, но Аэрон закрывает мне рот ладонью. Мужчина управляет моим телом, то поднимая, то опуская, то подкидывая меня наверх.

Я упираюсь руками ему в грудь, но это не помогает. Он сильнее меня. Злее и быстрее. Его бешеный ритм доставляет мне одну боль. Я прерывисто дышу, открывая и закрывая глаза.

– Пожалуйста… – я прошу о прекращении, но он только ускоряется.

У меня нет сил говорить, я только дышу, а он продолжает насаживать меня на свой огромный член.

Мне не видно его лица, вокруг слишком темно, я слышу, как он дышит. Тоже прерывисто. Шервуд в последний раз сжимает мои ягодицы, а затем резко отпускает.

Я чувствую, как по моему бедру стекает теплая жидкость.

Аэрон бросает на меня свой пиджак и уходит. Я остаюсь лежать, не в силах подняться на ноги. Он снова это сделал. Снова воспользовался мной. Внутри что-то обрывается, и слезы с новой силой скатываются по моим щекам.

Разве это не ужасно? Мне казалось, что от унижения и боли я провалюсь прямо в преисподнюю, и там останусь. Он так грубо сжимал меня своими лапищами, что на теле, кажется, останутся надолго следы на память об этом жутком соитии.

Я никогда не испытывала чувство ненависти настолько сильно, но сейчас – это именно оно. Весь мир был далеко от меня, ведь я была его пленницей, и могла слышать только отчаянный плач моей души.

Боль и опустошение. Пожалуй, это единственное, что я сейчас чувствую. Наверное, лучше бы эта боль была только физической, ведь тогда ее можно было бы заглушить. Но душевная боль другая. Она поглощает человека полностью. Не дает ни малейшего шанса спрятаться от нее.

Всем нутром я прочувствовала, что не могу больше сражаться, ведь сколько бы я не вставала, в конечном итоге я все равно буду повержена. Он не просто изнасиловал меня, он показал мне этим мое место. Как он ко мне относится. Проявил всю свою ненависть!

Открыв глаза, я поняла, что лежу не на холодном полу, а на вполне удобной кровати. Моя голова находится на мягкой подушке, а перед глазами белый потолок.

Первые мгновения после пробуждения – прекрасны, потому что воспоминания возвращаются не сразу. Но уже в следующую минуту страх и стыд тяжким грузом падают на сердце. Я накрываю ладонью лицо и жмурю глаза, пытаясь остановить поток отвратительных картинок в сознании.

– Я думал, ты будешь спать дольше, – голос Дерека пугает меня до чертиков. Я даже представить не могла, что нахожусь не одна.

Натянув одеяло до самого подбородка, я приподнимаюсь, чтобы лучше его видеть.

– Это ведь ты принес меня сюда, да? – догадалась я.

– Ты была в ужасном состоянии, – чуть нахмурился он, – Я решил, что здесь тебе будет лучше.

Я благодарно улыбнулась. Этот парень был, несомненно, лучше всех людей, обитающих в этом месте. От того мне было непонятно, что он вообще здесь забыл. Дерек не из тех, кто может так просто причинить вред другому человеку, по крайней мере, мне так кажется.

– Обычно босс так не поступает с женщинами.

– А как же он с ними поступает? – резко спросила я, – Насилует до смерти? Что ж, тогда мне еще повезло!

При упоминании Шервуда я почувствовала, как во мне закипает злость. Каждый раз, находясь рядом с ним, мне хочется врезать ему со всей дури, чтобы кровь хлынула из него. Однако, когда он приближается и начинает смотреть на меня в упор, то возникает другое желание – убежать как можно дальше.

– Это все из-за Бельского.

– Да какая разница? – я вскинула руки в нахлынувшем жесте, отчего одеяло сползло вниз.

Платье на мне было разорвано, поэтому часть моей груди была полностью обнажена. Взгляд парня тут же метнулся туда. Мне стало неловко, и я тут же одернула покрывало на себя. Продолжать разговор так же уверенно теперь не получится.

– Что бы не сделал мой отец, это не дает никому права издеваться надо мной, – тихо сказала я, опустив голову.

Дерек кивнул. Он собрался уходить, но напоследок решил что-то сказать:

– Тебе лучше рассказать, где скрывается Бельский. Тогда это все закончится.

Я упала на кровать и закрыла лицо подушкой. Мне уже не хотелось отвечать, что я не знаю. За последние несколько дней мне задавали такой вопрос десятки раз. Но правда была в том, что я не имела даже малейшего представления, где может быть папа. Да в любой точке земного шара!

* * *

– И что это был за цирк с девчонкой Бельского? – поинтересовался седовласый мужчина, закуривая трубку.

Шервуд стоял у окна. У него была такая привычка – думать, глядя на горизонт. Мужчина мог проводить в молчании несколько часов, слушая только свои мысли. Обычно он не обращал ни на кого внимания, но этот старик был исключительным случаем. Брат отца, родной дядя, единственный, кто остался в живых из представителей старшего поколения семьи.

– Я произносил речь, в которой передал Бельскому послание. Благодаря журналистам это попадет в СМИ, как и фотографии с Аной. Тогда ему ничего не останется, как связаться с нами. Иначе, его дочери конец, – объяснил Аэрон.

Старик внимательно его слушал, пуская густой дым. Седые брови поднимались, а затем опускались.

– Как всегда умно, – похвала этого мужчины звучала, как укор, – Но, ты действительно убьешь ее?

– Ради отца! – стиснув зубы, кивнул Аэрон.

– Ради себя, – покачал головой Шервуд старший.

* * *

Время близилось к вечеру, когда ко мне вошел лысый тип с пронзительными глазами и велел спускаться вниз. Я все еще находилась в кровати, поэтому мне понадобилось время, чтобы переодеться. Он долго не хотел покидать комнату, кидая на меня мерзкие похотливые взгляды, но затем все-таки вышел.

Несколько дней назад я нашла в шкафу увесистый пакет с одеждой, в котором находилось буквально все, начиная от нижнего белья и заканчивая украшениями. Это было немного странно. Фактически, я в этом доме пленница, но для меня создали все условия, словно я гостья, хотя Шервуд постоянно напоминает мне о том, для чего я здесь.

Звуча небольшим каблуком по ступенькам, я неторопливо спускалась вниз. Необъяснимое чувство тревоги внезапно врезалось в грудь. Я вспомнила события вчерашнего дня. Лучше бы не вспоминала, потому что главный мерзавец этого дома сейчас стоял передо мной.

Дьявол и ничтожество внутри, но практически Аполлон снаружи. Шервуда даже не портил шрам, проходящий практически через все лицо. Этот мужчина был олицетворением опасности и загадки. При других обстоятельствах я бы назвала его привлекательным, однако сложно делать комплименты своему палачу.