Когда-нибудь эта дверь просто не выдержит, и ворвется Коул, или терпению Шервуда придет конец, и он сорвется. Я видела ненависть, с которой он со мной говорил. Иногда ему приходится сдерживаться, а иногда он берет все, что ему нужно. Я поежилась, вспоминая тот день.

Последние три дня я не видела никого, кроме Дерека. Этот человек приходил минимум один раз в сутки. Он был довольно вежлив со мной, но было видно, что ему нужна информация. Их всех интересует, где мой отец. Мне тоже важно это знать, но я даже не могу представить его примерное местонахождение.

Мой отец ювелир, у него есть своя мастерская в Москве и мастерская заграницей, но ни в одной, ни в другой он не появляется долгое время. Такое уже бывало, когда папа пропадал на полгода, но потом он обязательно объявлялся, объясняя свое долгое отсутствие внезапными командировками. Но чтобы целый год почти никакой информации, такого еще не бывало.

Находясь дома, я особо не волновалась, но сейчас начинаю понимать, что за столь долгим отсутствием может скрываться что-то ужасное.

Я вскочила на ноги. Заправив дрожащей рукой волосы за ухо, я решительно направилась к выходу. Мне нужен разговор с Шервудом. Полный и открытый. Я имею право знать все от начала и до конца. Я боюсь и хочу этого одновременно.

Каково же было мое удивление, что, открыв дверь, я врезалась в широкую грудь мистера Шервуда. Он ухватил меня за плечо. Было больно, но это позволило мне удержать равновесие.

Я растерялась. Крайне неожиданно увидеть его здесь.

– Ты хотела выйти, – нахмурился мужчина, – Я предупреждал, что этого делать не стоит.

– Я сама решаю, что мне делать, – огрызнулась я.

Он бросил на меня такой взгляд, что я опустила голову вниз.

Шервуд прикрыл за собой дверь и прошел внутрь. Он кинул на кровать два увесистых черных пакета и оперся на стенку, сложив руки на груди. Я так и осталась стоять у двери.

– Сегодня вечером я приглашен на благотворительный ужин. Ты идешь со мной. Все необходимое здесь, – мужчина указал на пакет и направился к выходу.

Я не сразу поняла, к чему это все было, но сейчас разбираться с этим не стала. Куда важнее было получить другие ответы.

– Зачем вам мой отец? Что вы собираетесь с ним сделать? – крикнула я в спину Шервуду.

Мужчина усмехнулся, отчего шрам через весь глаз сжался и стал крупнее.

– Бельская, – он выделил каждую гласную букву в моей фамилии, – К чему столько вопросов? Мертвым они не нужны.

Его слова ознобом отозвались по моему телу. Внезапно стало холодно. По рукам прошлись мурашки.

Я сглотнула и осела на дверь.

– Ничтожество! – в сердцах проговорила я и ударила кулаком по полу.

Вечером, когда я уже спускалась по лестнице в длинном черном платье с двумя вырезами, одним в зоне декольте, а другим, открывающим правую ногу, мистер Шервуд стоял внизу. Он был один.

Я всей душой ненавидела этого человека, но не могла не отметить, что он очень хорош в черном классическом костюме.

Я не успела спуститься, как Шервуд развернулся и пошел дальше. Мне нужно было идти за ним, но я делала это крайне медленно, поскольку туфли, которые я нашла в пакете, мало того, что были неудобными и на высоком каблуке, так еще оказались мне маленькими.

Когда я преодолела длинный коридор, Аэрон уже стоял возле машины. Я открыла рот от изумления, увидев его парковку. Тут располагалось несколько десятков автомобилей разных марок и цветов.

Мужчина открыл мне заднюю дверцу черного автомобиля, а сам сел рядом с водителем.

На протяжении всей дороги мы молчали. Я смотрела в окно.

Множество людей куда-то шли, кто-то торопился, а кто-то просто гулял. Но все они были свободны, никто их не похищал и не требовал выдать местонахождение их родителей. Я вздохнула и отвернулась. Кажется, мы приехали.

Я не успела осмотреться, как Аэрон ухватил меня за локоть. Я поморщилась. Плюс один синяк.

– Только попробуй что-нибудь выкинуть, – прошипел на ухо мужчина, – Я уничтожу тебя!

Мимо нас прошла миловидная полненькая девушка. Она приветливо улыбнулась Шервуду. Мужчина улыбнулся в ответ, тут же отпуская мою руку.

– Мне просто интересно, – с наигранной широкой улыбкой сказала я, – А в качестве кого я здесь, мистер Шервуд?

Аэрон сдвинул брови, но не успел ответить. В этот момент к нам подошли две женщины.

– Мистер Шервуд! – воскликнула темноволосая дама, – Неужели, вы наконец откроете нам всем свою даму сердца?

Мужчина кивнул. У меня чуть не отвисла челюсть, когда он аккуратно и даже нежно взял мое запястье, а потом поцеловал. Я кинула на него убийственный взгляд, а затем улыбнулась этой же даме.

– Кажется, в последнем интервью вы говорили, что холосты, – сжав губы в тонкую полоску сказала вторая. Ее глаза превратились в щелочки, когда она посмотрела на меня.

Я положила голову на плечо Шервуда и улыбнулась, обнажив все зубы. Если они хотят думать, что мы пара, пусть думают. Возможно, здесь и сейчас, Аэрон все-таки даст ответы на мои вопросы. По крайней мере, на виду у всех этих людей он точно не причинит мне вреда.

– С тех пор многое изменилось, – ответил мужчина.

Она вспыхнула и, вручив подруге свой бокал, ушла прочь. Та в недоумении последовала за ней.

– Боже, да вы же с ней спали! – осенило меня, и я отодвинулась от Шервуда.

– Да, – усмехнулся Аэрон, – В этом зале находятся девушки, которых я пробовал.

Мне стало противно. Намек на то, что я являюсь одной из тех, кого трахало это чудовище, ударил ниже пояса. Он изнасиловал меня, а теперь издевается. Жаль, что я не могу дать ему пощечину на виду у всех. Хотя, почему не могу?

Я замахиваюсь, но Шервуд вовремя перехватывает мою ладонь и прикладывает ее к губам. Поцелуй получается долгим, а затем он прикусывает мою кожу. Я вскрикиваю и выхватываю руку.

Прием длится уже несколько часов. На протяжении всего этого времени к нам подходит множество людей, чтобы поздороваться. Шервуд представляет меня, как свою пассию, и все желают нам счастья. Я мило улыбаюсь, пытаясь ничем не выдать дрожь от того, что Аэрон обнимает меня за талию. Игра этого человека мне не понятна, но она точно имеет смысл.

Наконец, нас всех провожают к столу. Неудивительно, что Шервуду достается почетное место, ну а я сажусь рядом с ним. Играть его пассию не так уж и плохо, если стереть из памяти девяносто процентов наших общих воспоминаний.

– Давайте поднимем этот тост, – крупный мужчина со смеющимися глазами и заразительной улыбкой встает из-за стола, – За человека, без финансовой помощи которого открытие целого ряда больниц и детских садов было бы просто невозможно! Господин Шервуд, за вас!

По залу раздаются одобрительные возгласы, а мне хочется кричать, что перед вами не благодетель, а дьявол. Я смотрю на Аэрона, который говорит, что это его долг, и он не заслужил таких оваций, и мне хочется вырвать.

Слишком много фальши. Слишком. Я резко встаю из-за стола и несусь в уборную. Мне нужно умыться и немного побыть одной.

Провожу мокрыми ладонями по горящим щекам и делаю несколько вдохов. Ужасно не хочется возвращаться туда, где все боготворят Шервуда. Это невыносимо, знать, что здесь куча людей, а попросить помощи не у кого.

Наверно, они все хорошо знают Аэрона, и если я начну говорить, что он меня держит насильно, то, скорее всего, меня просто сочтут за сумасшедшую, а потом обо все доложат Шервуду. Уж тогда мне точно не поздоровится.

Провожу перед зеркалом еще несколько минут, а затем возвращаюсь обратно. Играет приятная музыка, и некоторые пары танцуют.

– Анастейша! – Шервуд даже не удосужился назвать мое настоящее имя.

Я встречаюсь взглядом с пожилой женщиной в милом фиолетовом костюме.

– Добрый вечер, – улыбаюсь я.

– Это была прекрасная речь мистера Шервуда, – восхищение в ее глазах разглаживает морщины, – Чудесный человек! Мне особенно понравилась та часть, в которой он говорит о вас! Замечательная пара!