Человечек схватил Кая обеими руками и выбежал с ним прочь – из квартиры, из подъезда, за дверь – и выкинул его, словно использованную салфетку, на асфальт. Врата в мир людей захлопнулись, Кай стал вылизываться. А профессор с тайным ужасом и ликованием убежал прочь и заперся глубоко в своей комнатушке. Кай оказался единственным существом, посвященным в ужасную тайну одинокого человека.

***

Это был совсем небольшой городок, и даже в его центре, полном машин и домов, без труда можно было найти тихий уголок. Стоит сойти с главной улицы, и вы попадете в привольное место, где можно ходить по земле без асфальта, где стоят домики, огражденные лишь забором – грань между мирами здесь не так жестка и сурова, особенно для кота, который гуляет сам по себе.

Вот и Кай гулял по высокому железному забору, наслаждаясь солнцем и лаем собак. Все давалась ему легко. Чего бы он не пожелал – все появлялось, он привык. Стоило подумать о еде, как неподалеку, рядом с мусоркой, он находил аппетитный кусок, словно специально оставленный здесь для него, или вдруг замечал нерасторопного толстого грызуна, настичь которого – дело одного прыжка. Он мог охотиться и на птиц, скакавших неподалеку в поисках зерен и червячков, но не делал этого. Почему-то Каю не нравилось убивать птиц. Иногда ему хотелось летать так же высоко, как умеют они.

Довольный и сытый, Кай забрел в тенистое заброшенное здание, чтобы немного поспать. Он был уже взрослым, повидавшим многое котом. За долгую жизнь на его теле осталось множество ноющих ран, но сейчас боль его не беспокоила. Однако поспать не удалось. Из тени под пустым дверным проемом, кирпичным красным обнаженным проемом, показалась маленькая черная тень, и еще одна, и еще. Тощие и голодные, там были другие коты. Кай их не испугался, он запрыгнул в пустой оконный проем и заглянул внутрь – там были еще коты, сколько – он не мог сосчитать. Кай улегся и принялся умываться. Тени стали медленно приближаться, голодные, дикие, один – хромой, второй – в коростах, третий – худой, словно сама смерть. Из мрака смотрело множество глаз.

Кай услышал шипение, медленно повернул голову, увидел солнечный свет – в этот момент свет как бы наполнил его зрачки золотистым сиянием, и вся обстановка преобразилась, теперь он снова был больше похож на человека, хотя и не являлся им. Сами собой появились красивые одежды и украшения. В воздухе витал аромат кошачьего меда, который кружил Каю голову, но он не поддался искушению и в награду получил экстатическую ясность ума.

Других же котов, живущих в этом доме, в этом мрачном доме, он увидел отдаленно похожими на существ из волшебной страны, однако, в отличие от них, эти имели измученный, болезненный вид, одежда их была – черные балахоны и какое-то рваное бесформенное тряпье.

– Чужак! – зашипел черный кот, что подошел первым. – Проваливай отсюда!

– Но почему я должен уходить? – спросил Кай. – Я хочу отдохнуть здесь. А уйду позже.

– Это – наша территория!

– Я не претендую на нее. Позвольте мне отдохнуть здесь, вечером я уйду.

– Нет! Нам тут и без тебя тошно, проваливай!

– Вам тошно, но отчего? – удивился Кай. – Сейчас тепло, здесь прохладно. В округе водятся прекрасные толстые мыши, и на мусорке есть чем поживиться. Я бы остался здесь жить, если бы не моя дорога.

– Ты пришел издеваться над нами, чужак! Нам нечего есть, охота не ладится, мышей почти не осталось, мы изо всех сил пытаемся выжить, и тебе здесь не место!

– Странные вы, – рассмеялся Кай. – Раскройте ваши глаза пошире, выбирайтесь из этого подземелья, и мир даст вам все необходимое.

– Он смеется над нами! – сказал хромой кот, второй после вожака.

– Он смеется над нами, он смеется, – разнеслось шелестом по пещере.

– Я смеюсь, а что вы делаете? – спросил их Кай.

– Мы?

– Тут есть кто-то еще?

– Он издевается над нами, – раздался шелест теней, теряющих кошачий облик.

– Чужак, ты говоришь странные вещи, – шипя и выгибая спину, молвил вожак. – Мы прогоним тебя, а если вздумаешь сопротивляться – убьем. Уходи, по-хорошему уходи!

– Я лишь хочу узнать, что вы здесь делаете?

– Что значит твой глупый вопрос? Что делаем, что мы делаем? – вожак заглянул в глаза хромому. – Что мы делаем?

– Хотим прогнать его вон! – ответил кот.

– Пытаемся выжить, – ответил вожак, – вот что мы делаем. Каждый день пытаемся выжить, пытаемся поймать больше дичи, пытаемся найти лучший кусок на мусорке, пытаемся не угодить в пасть собакам, не оступиться, не заболеть, не умереть. Вот что мы делаем!

– Каждый день? – вежливо уточнил Кай.

– Каждый проклятый день! – рявкнул вожак и вскочил туда же, где сидел Кай, на оконный проем, и угрожающе выгнул спину, глядя Каю прямо в глаза.

– А я делаю то, что хочу, – спокойно ответил Кай. – И это – мой священный долг, который я не могу нарушить. И сейчас я хочу поспать вот здесь, разве я вам мешаю?

– Ах вот как, долг? – рявкнул кот. – Я тебя за это еще больше ненавижу, никто здесь не может делать то, что он хочет, мы лишь боремся со смертью каждый день за жалкую отсрочку. Не сегодня – и хорошо, а завтра – будет видно. Вот как мы живем.

– Вы просто забыли кое-что, – ответил Кай мягко. – Но это поправимо.

– И что же мы забыли, по твоему мнению, о великолепный? – спросил вожак с ядовитым сарказмом.

– Вы забыли, что можно делать то, что хочется. И еще вы забыли о вкусе того, что лежит за пределами этой жизни. Вы слишком увлеклись выживанием.

– Так ты решил научить нас жизни, мессия?! – вожак в ярости набросился на Кая, а за ним потянулась и вся свора. Поднялся рев и визг, шорох и шелест теней. Кай ничего не успел сделать и вскоре оказался на земле, исцарапанный в кровь, искусанный и побитый. Он поднял голову. Сверху щерилось усами яростное лицо кошачьего вожака.

– Ты псих! – крикнул ему черный кот. – Смерти не боишься?

Кай задумался и только потом ответил:

– Нет, я не боюсь. Не хотелось бы умирать, но я не боюсь этого.

С большим трудом Кай поднялся на ноги, ему дали это сделать.

– И вам бояться не советую – выйдите на луг, посмотрите, какой тут свет, играйте, заботьтесь друг о друге или хотя бы о себе самих. Вот и все. Вы не живете, потому и смерти боитесь. А если бы знали вкус – вы бы стали бесстрашны.

Снова яростные тени бросились в атаку. На этот раз Кай успел среагировать и бросился прочь. Коты гнали его лишь до ближайшего забора. Кай проскочил сквозь решетку и был таков. Убедившись, что нет погони, он лег у дерева и стал зализывать свежие раны.

***

Вечерело. Медовый свет залил городок, залил весь мир – деревья, дома, людей и большой мост, по которому пролегал путь железной дороги. Это был мост над бездной. Меж двух скалистых берегов, поросших соснами, вилась золотистая бездонная река времени, беспрестанно несущая свои воды дальше и дальше к сияющему горизонту – к точке сингулярности, за пределами которой сияет изначальным светом источник кошачьего меда.

– Да это же наш чертов кот! – воскликнул молодой бродяга.

– Агг-хаа, – хрюкнул в ответ отец, он был мертвецки пьян.

– Ну что, пошли, пройдоха, найдем нам всем девочек?! – сын задал вопрос коту и взъерошил ему шерстку.

Они пошли, и непонятно было, кто кого вел – кот людей или они кота. Непонятно было, каких девочек они надеялись найти. Отец просто плелся позади, сын рвался вперед, жадно вглядываясь в город, в каждый его переулок, в каждое окно, в каждую машину. Когда мимо проходили девушки, особенно – девушки в коротких шортах, бродяга-сын едва ли не кричал от восторга.

– Вот это да! Ты глянь, какая чика!

– Красотка! Какие ноги! Ах!

– А эта, а ее глазки, уй-уй, я немею! – и так далее без конца.

Они просто куда-то шли, текли вместе с рекой, им было хорошо. Бродяги пили, кот нежился в медовых лучах солнца, кот думал о смерти и улыбался, непременно улыбался всем и каждому. Сегодня его, израненного, особенным образом переполняла любовь, она текла через край, она лилась из переполненного горшочка кошачьей жизни.