Примерно через два часа – Смит определил интервал весьма ориентировочно – их разговор был прерван. Со стороны одной из гладких зеленых стен раздался протяжный и громкий звон, напоминающий удар огромного колокола. Когда этот звон утих, девушка и старец повернулись друг к другу. В глазах девушки Ричард прочел страх. Лицо старика стало каменной маской, казалось, он сильно разозлился и трудно было поверить, что он слеп.

Старик и девушка повернулись к стене, от которой донесся звон, стена зажглась золотым светом. Дик, соскочив с платформы, присоединился к ним.

Стена стала прозрачной, пылая серебряным огнем. Вскоре серебряный туман рассеялся, открыв круглое окно. За этим окном на миг открылся уходящий в бесконечность тоннель, наполненный серебристыми всполохами. А затем темный тоннель исчез, и показалось, что открылась дыра в другую комнату за стеной.

– Ничего, кроме телевидения, – пробормотал Смит, пытаясь успокоить себя и не сойти с ума.

Но казалось невозможным, что то, что он видит, изображение на экране. Комната казалась поразительно реальной, трехмерной, живой и яркой. Это был тронный зал, великолепный и роскошный. Подобного Дик и представить себе не мог. Высокие колонны блистали золотом. Величественные стены пылали зеленым огнем – они были сделаны из изумрудов! В эти изумрудные стены были вмонтированы пылающие рубиновые панели! Странные узоры, гротескные конструкции на основе сцен или событий, незнакомых Дику, были инкрустированы в рубиновые панели – узоры из чистого серебра, украшенные сапфирами. Потолок сверкал, подобно льду горных вершин, прозрачной кристальной белизной…

Вдоль каждой стены стояла шеренга мужчин с суровыми и даже жестокими лицами. Дик отметил, что они были все великолепно сложены, по-видимому, представляя собой тот же тип человечества, что Кен Мидос и Тхон Ахрора. Каждый носил черную тунику, перепоясанную алым поясом. И каждый из них держал в руках тяжелую черную трубку – оружие, как сразу сообразил Ричард. Но внимание Смита привлекли не они, а человек, восседавший на троне в центре зала. Трон был огромным, массивным, отлитым из темно-лилового кристалла, напоминавшего аметист, но более темного в то же время более яркого. Человек на троне был огромным, под стать самому трону, массивного телосложения, очевидно, в самом расцвете сил. Его скудная одежда не могла скрыть могучей мускулатуры. Его волосы и его глаза были черными. Гордость, похоть и власть были написаны на его лице, с его широким ртом и тяжелым носом. Его глубоко посаженные глаза пылали адским огнем.

Несколько минут царило тягостное молчание. Слепой и милая девушка рядом с Диком застыли, молча, ожидая. Они, казалось, были немного испуганы, или, по крайней мере, встревожены. Но взгляд девушки и поза старика выражали гордость и неповиновение.

Человек на фиолетовом троне уставился на них. Его черные глаза, смелые и властные, быстро и внимательно осмотрели помещение. На миг взгляд этих страшных глаз задержался на Ричарде в его странном для этого мира костюме. А потом взгляд гиганта на троне уперся в старика – и на лице великана появилась высокомерная гримаса ненависти и презрения. Кровь Дика закипела от негодования, когда, вслед за тем гигант на троне устремил полный скотской похоти взгляд на очаровательную девушку. Затем гигант наклонился, прошептав что-то одному из помощников, который тут же пересказал слова своего господина старику и девушке. Дик не понимал слов, конечно, так что он смотрел на старика и девушку, пытаясь понять смысл сказанного.

Девушка задохнулась и побледнела от ярости и гнева – ее явно оскорбили. Старик схватил её за руку, будто боясь, что её у него отберут. В следующий миг Тхон Ахрора выкрикнула ответ. Дик не понимал слов, но в голосе красавицы звучали негодование и вызов. Человек на троне побагровел. Он вскочил на ноги, потрясая могучими кулаками. Он закричал – громко и угрожающе.

Пока он кричал, Тхон Ахрора отвернулась в сторону и негромко пропела несколько нот, очевидно, звуковую команду отключения видеосвязи. Чудесный круглый экран заволокла серебряная дымка. Через миг перед глазами Дика была просто стена, светящаяся мягким и успокаивающим зеленым светом.

«Интересно, что всё это значит, – подумал Ричард, – но кто-то нарывается!»

Потом он повернулся к девушке.

– Думаю, что вы не можете понять меня, и я вас также! Но надеюсь, что однажды я получу шанс набить морду этому жлобу и свернуть ему нос!

Прекрасная Тхон Ахрора улыбнулась, уловив смысл этих слов.

РИЧАРД СМИТ, КАЖЕТСЯ, прожил в удивительном мире будущего, по крайней мере, один год, прежде чем он начал вести свой дневник. Конечно, было бы наиболее интересным иметь подробное изложение событий того периода, с полным описанием каждой из замечательных вещей, которые он обнаружил. Вместо этого он дал нам лишь краткое резюме. Вызывает замешательство его манера описывать поразительные изобретения будущего как обычные вещи, словно его читатели уже должны были быть знакомы с ними.

Большая часть его времени, конечно, по крайней мере, первые месяцы этого года, была потрачена на изучение странной музыкальной речи грядущей эпохи. Она явно была производным от современного английского языка, но изменилась так, что была едва узнаваемой. Многие простые выражения, которые произошли от саксонского, почти не изменились. Но язык включал огромное количество новых слов в соответствии с требованиями науки. Алфавит был изменен, все слова теперь писались именно так, как они произносятся. И произношение слов было изменено, так что английский, ныне резкий язык, стал певучим, как испанский, или язык древних греков, но не потерял своей мужественности и внутренней силы.

Дик начинает описывать свои впечатления с момента, когда Тхон Ахрора впервые вывела его наружу, сквозь стрельчатую арку входной двери. Они стояли вместе на серых каменных плитах, которыми была вымощена земля возле дома Кен Мидоса, и Дик изучал взглядом окрестности, которые казались ему жутко чужеродными и невероятно красивыми. Серебристые башни здания, из которого они вышли, возносились прямо вверх на тысячу футов за их спинами. Гроздь шестиугольных башен разной высоты, стоявших бок о бок, увенчанных острыми коническими шпилями. Построенные из белого металла, они блестели, как новое серебро.

Читатель может получить некоторое представление о форме здания, заточив десяток или около того шестигранных карандашей разной длины и удерживая их в компактном пучке, установив большие карандаши остриями вверх.

А вокруг них простиралась феерия цвета и красоты!

Воздух казался достаточно прохладным, чтобы приятно бодрить, но не холодным. Только тогда Дик понял, почему эти люди носят минимальное количество одежды… И воздух снаружи был тонко приправлен нежными ароматами, слабыми, дразнящими запахами, из невидимого сада незнакомых цветов.

Здание стояло на вершине пологого, невысокого холма, склоны которого были покрыты великолепными дубами и высокими, величественными деревьями незнакомого Ричарду вида. От подножия холма протянулись широкие зеленые луга, с зарослями синих и желтых цветов, перемежающихся с величественными рощами темно-зеленого цвета. Здесь и там раскинулись низкие лесистые холмы, журчали извилистые серебряные ручейки, блистали лазурные озера.

В колледже Дик проявил себя неплохим художником, частенько иллюстрируя нашу студенческую газету. Теперь же он был в восторге от пейзажа. Его красота была идеальной; совершенство было выше возможностей природы. Он был потрясен и восхищен. Затем истинный смысл увиденного открылся ему. Его окружал огромный ландшафтный парк! Весь мир перед ним был садом!

Красивые здания высились за грядой дальних холмов. Все они были отделены от него милями прекрасных лугов, лесов и парков. «Население этого мира, – думал Ричард, – должно быть, очень велико, если по всей поверхности планеты разбросаны такие огромные здания».

Не было среди них мертвящей одинаковости, стандартности и безликости. Некоторые казались механизмами с блестящими куполами, другие были увенчаны стройными шпилями и минаретами, третьи – фантастическими башнями. Здания были то цилиндрическими, то кубическими, то многогранными. Сверкающие серебристой белизной и золотисто-желтые, светящиеся огнями красными, как рубины, и прохладной зеленью изумруда, поблескивая синевой сапфира и сияющие лазуритом, блестящие призматической белизной мрамора и искрящиеся черным блеском обсидиана, они выглядели как эльфийские дворцы, построенные из редких драгоценных камней.