Да сколько ж можно… Мне хватило странной прогулки с Дивом, и то, с его неожиданными вывертами примириться было можно, он ведь не был моим… Короче говоря, я любила не его. А теперь и Геральт туда же. Ладимир водил его в лес, и они перекусили мухоморами?

– Как погуляла? – спросил Геральт.

– Могло быть и хуже, но в целом – неплохо, – ответила я суховато. Руку я убрала и прикоснуться к нему больше не пыталась.

– По твоему голосу непохоже, чтобы ты была обрадована.

– Чем? Тем, что я тебя полдня не видела?

– Ты быстро нашла мне замену. Или Див оказался скучным типом, с которым не о чем говорить?

Подозрительный у него тон… На себя намекает?

– Нет, скучным он не оказался, – сказала я, скрещивая руки на груди и отодвигаясь от ведьмака настолько, насколько позволял диван, то есть на пару-тройку сантиметров. – Наоборот. Он, знаешь ли, умеет держать в тонусе. Обворожительно тебе улыбается, а по твоей спине мурашки табунами носятся и возникает ощущение, что тебя без лишних вопросов грохнут, если князю не угодишь. И самое забавное, что невозможно наперёд узнать, что не придётся по нраву его княжеской милости. Геральт, что за допрос? Ты меня к Диву ревнуешь?

– По-твоему, я поблагодарю его за то, что он развлекал тебя, пока меня не было?

Я начала злиться всерьёз.

– Геральт, ты… Ты сам не понимаешь, насколько это глупо?

– Я не понимаю, что в этом глупого, – резко ответил он. – Див не евнух и не предпочитает женщинам мужчин.

Я настолько была ошеломлена, что не сразу нашлась с ответом.

– О том, что он может оказаться женоненавистником, ты не подумал?

– На каждого женоненавистника найдётся та, которая заставит его изменить свою точку зрения.

– Да, найдётся! Но для Дива это точно буду не я!

– Он так не считает.

– Как ты хорошо его знаешь!

– Я вижу, как он на тебя смотрит.

– Дай угадаю… Как смотрел ты в первые дни? То бишь как на пустое место?

Он заворчал и возвёл глаза к потолку.

– Геральт, подобное сочетается с подобным. И, если б Див задумал обзавестись подругой, это была бы наверняка какая-нибудь невообразимая красавица эльфийских кровей.

– У каждого своё представление о красоте, – отрезал он и вдруг рявкнул: – Какого чёрта ты ползаешь под кушеткой?!

Я вздрогнула и вжалась в угол дивана. Судя по глухому стуку, под кушеткой дёрнулись тоже.

– Опять подслушиваешь, вшивая кошка?! – бушевал ведьмак.

Он одним прыжком оказался в закутке, нагнулся и извлёк из-под кушетки Ладимира в рысьем виде. Геральт выпрямился. Положение у предполагаемого шпиона было незавидное: ведьмак крепко держал его за холку, словно нашкодившего кота, лишив возможности отбиваться. Если бы Ладимир вздумал сменить обличье, рука Геральта успела бы оказаться на его шее, и положение из незавидного превратилось бы в критическое.

Да, Ладимир попал. На мне Геральт злость сорвать не мог, а рысь для этого годилась отлично.

И Ладимиру ничего не оставалось, как применить совершенно не классическое для рыси оружие:

– Я не виноват! – взвыл он. У меня заложило уши, и я перепугалась, как бы Ладимир своими воплями не побил в доме всё, что было стеклянного.

– Геральт, пусти его! – крикнула я. – Он все окна переколотит!

Геральт нехотя разжал руку. Ладимир мгновенно скинулся и на полу оказался уже человеком. Но ретироваться не спешил.

– Что за манера душить не разобравшись, – начал было брюзжать он, растирая заднюю сторону шеи. Взгляд ведьмака не добрел, и Ладимир мигом сменил тему: – Меня Див за телефоном послал! Прямо сейчас! Если ты в претензии, его хватай за холку!

Судя по кровожадному выражению, появившемуся на лице Геральта, он бы охотно так и сделал.

– Дива здесь вроде не было, – быстро сказала я, чтобы помешать Геральту осуществить задуманное. – Подожди минутку, я сейчас ему позвоню.

– Спасибо, – буркнул Ладимир.

Он попятился, чтобы не приближаться к ведьмаку, обошёл печку и приблизился ко мне, встряхиваясь и поводя плечами и шеей. Похоже, Геральт сильно его прихватил.

Я набрала Диву. Как и следовало ожидать, ответного звонка либо вибросигнала не раздалось.

– Чтоб у меня когти выпали, – расстроенно сказал Ладимир и удрал.

Я ощутила почти непреодолимое искушение сделать то же самое. Но Геральт уже сидел рядом со мной, и не приходилось сомневаться, что его реакция гораздо лучше моей.

– У каждого своё представление о красоте, – повторил Геральт и, словно угадав мои мысли, взял меня за руку. – Представлению Дива ты полностью подходишь.

– Что за чушь! – Я раздражённо отдёрнула руку. – На протяжении десяти с гаком лет ни один мужчина не пожелал мной заинтересоваться, словно меня вовсе не существовало, и вдруг ко мне проявляет внимание самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела! Даже и не видела… я даже представить не могла, что такое может повстречаться в этом мире! Это бред!

– Может, хватит?! – почти крикнул ведьмак и вскочил.

Почему-то у меня сложилось впечатление, что в отношении меня он не способен ни на резкость, ни на крик, но то ли я переоценила его, то ли недооценила своё умение играть на нервах.

Он метнулся от комода к журнальному столику, обратно и встал передо мной.

– Ты каждый день смотришь в зеркало, – сказал он намного спокойнее, но, судя по его дыханию и горящим глазам, он отнюдь не утихомирился. – Что ты там видишь?

Меня так и подмывало сказать: «Страшный сон», – но я остереглась. Тем более, положа руку на сердце, уродиной я себя считала только в депрессивные дни. Может быть, писаной красавицей меня трудно было назвать, но не страхолюдиной точно.

Впрочем, отвечать не требовалось. Он подхватил меня на руки, пронёс в закуток и поставил перед зеркалом. Затем расплёл мою косу и распустил волосы по плечам.

Мне не в первый раз пришёл на ум старинный обычай, согласно которому только муж мог видеть волосы своей жены и прикасаться к ним. И – вдогонку – что в некоторых деревнях перед свадьбой одну косу невесте заплетала мать, а вторую – жених.

– Ты – русалка, – негромко говорил он, расправляя мои волосы. – Дочь полей. Твои волосы мягки, как трава на опушке леса. В твоих глазах – дыхание тёплого ветра, который разносит запах полевых цветов. Твои прикосновения, – он наклонил голову, и я чувствовала, как его дыхание щекочет мне ухо, – разжигают пламя, такое же непреодолимое, как степной пожар. И не твоя вина, если в твоём мире не осталось мужчин.

– Ты, оказывается, поэт, – сказала я, пытаясь сбить тон разговора с лирического на насмешливый. Первый был мне совершенно непривычен.

– Нет, – спокойно возразил он. – Поэты либо врут, либо преувеличивают. Я говорю о том, что вижу.

– Разглядел ты это далеко не сразу, – тихо ответила я.

Он понурился и сел на кушетку, потянув меня к себе. Против обыкновения, это было просительное движение. Если бы он действовал, как обычно, не ожидая возражений, я бы, скорее всего, снова вспылила. Но противиться этой безмолвной просьбе не смогла и села к нему на колени. Он обнял меня и легонько прижал к себе.

– Сразу, – сказал ведьмак. – Когда впервые тебя увидел… во плоти.

Он провёл рукой по моим волосам, заметил мой недоумевающий взгляд и поцеловал в висок.

– Ты снилась мне. Много лет. Я знал, какие у тебя волосы, знал твои прикосновения, твои руки задолго до нашей встречи.

Опять лирика… Он уверен в том, что у него отсутствует поэтический дар? Хотя… уж очень он серьёзен.

Геральт перебирал мои волосы и заговорил после продолжительного молчания:

– Потом я встретил другую. И забыл о тебе, потому что был уверен, что тебя не существует.

Не так уж он был неправ – в его мире я действительно не существовала.

Как и он – в моём.

Геральт улыбнулся своим воспоминаниям:

– Когда я увидел тебя, даже не удивился. Ты была рядом с тех пор, как я попал сюда. Странно было бы тебя не увидеть…

– А затем ты пришёл в себя…

Он кивнул и продолжил, причём сразу выяснилось, что мы имели в виду разные вещи: