– Не, ну я не в этом смысле… То есть в этом, но не про тебя. То есть про тебя, но не в этом… блин…

Пока Мстислав пытался найти выход из логического тупика, у него за спиной злобно прошипели:

– Ты не понял? Отвали от неё, и постарайся подальше, иначе бабу искать тебе будет незачем!

Мстислав удивился и обернулся.

За его спиной стоял Геральт.

У меня отвисла челюсть.

– Это ещё что? – поинтересовался Мстислав, созерцая неожиданное явление.

– Проваливай, – прошипел Геральт.

– Какого хрена? – рыкнул Мстислав и выпрямился.

Я струхнула. Мстислав рассуждать не любил и быстро переходил от слов к делу. Ясно как день, что Геральт сейчас нарывается на самоубийство, хотя сам, скорее всего, этого не знает.

– Геральт, ты с ума сошёл? – прошептала я. – Он тебя убьёт и не заметит.

Равана ухватил друга за локоть.

«Это, похоже, ведьмак, из-за которого Лад здесь сидит. Оставь его в покое, он нужен Диву».

– А на хрена он лезет? – воинственно поинтересовался Мстислав, стряхивая руку Раваны.

«У него ума столько же, сколько у тебя, – сказал Равана, вставая перед ним. – Уймись, тебе говорю».

Мстислав поднял его за плечи и переставил от себя подальше.

Дело закончилось бы плачевно, если бы в этот момент не подоспели Ладимир и Швар. Сваромир, мгновенно оценив ситуацию, встал между Мстиславом и Геральтом. Ладимир воинственно спросил:

– Что здесь происходит?

«Мстислав жениться собрался», – ответил Равана, растирая плечи.

– То есть мы сейчас наблюдаем женитьбу Мстислава? – насмешливо уточнил Ладимир.

– Стесняюсь спросить… на ком? – спросил Сваромир, простодушно оглядываясь на Геральта.

Равана кивнул в мою сторону.

– Так, я не понял, – возмутился Мстислав, – что ещё за эти… как их… намёки?

Доходило до него, как до жирафа, если вообще доходило.

– Тебе показалось, – успокоил его Сваромир, улыбаясь себе под нос.

– Не, ну а чё, – принялся объяснять Мстислав. – Хорошо же, когда дома жена есть. Не нужно с шалавами путаться.

Ясно было, что драться он передумал. Я расслабилась и заинтересовалась его позицией:

– Ты собираешься жениться только для того, чтобы у тебя всегда была партнёрша в постели?

– Ну да, – удивлённо посмотрел на меня Мстислав. – Зачем же ещё?

– Женятся ещё, чтобы хозяйка в доме была. Убирала, стирала, обед готовила.

Мстислав глубоко задумался. Думал он минут пять, и за это время Равана успел обрадовать Ладимира известием о том, что Див застрял в Запределье и неизвестно, когда появится.

Я, как и все люди, не знала ни безмолвного звериного языка, ни тем более того его варианта, каким пользовались в Братстве, и не услышала ни слова. Впрочем, меня интересовал Мстислав, который наконец выдал:

– Инвалиды?

Я слегка опешила, столкнувшись с этим странным итогом его логических построений.

– При чём здесь инвалиды?

– Ну, ты ж сказала, что женятся для того, чтобы жена… это… обслуживала. Значит, эти… кто так женится, калеки, если сами не могут.

– Мужья деньги зарабатывают и содержат жён. А жёны за это следят за домом и обслуживают мужчин.

– Не, фигня какая-то. Естественно, мужик должен деньги зарабатывать, не жена же!

– Почему? – удивилась я.

Мстислав почесал в затылке, подбирая слова.

– Не, ну она же… женщина же!

– И?

– Ну, она слабее, о ней заботиться надо.

– Любопытно. А ты в курсе, что в подавляющем большинстве семей в России работают оба супруга? В остальных семьях жена выполняет роль домработницы либо же, наоборот, муж сидит дома, а жена его содержит.

– Это потому, что в России одни м…ки, – небрежно отмахнулся Мстислав.

Мы так заслушались, что его даже никто не одёрнул.

– Жена должна… это… радовать. И чтобы было к кому домой приходить. А как она радовать будет, если ей на себе ещё хозяйство тащить?

– А кто же будет хозяйство тащить, если муж работает, а жена, по твоим словам, этим заниматься не должна?

– Как это кто? Муж! Он же мужик!

– Так он же деньги зарабатывает!

– Ну да! И по хозяйству тоже он! Он же сильнее!

Я повернулась к Ладимиру:

– У вас в Братстве все такие?

– Я опрос не проводил, – хохотнул Ладимир. – Большинство наших предпочитает свободные отношения. Я, честно говоря, понятия не имел, что у Мстислава такие взгляды. Смотри, Мстислав, этак и из Братства недолго вылететь!

– Да не, – сказал Мстислав. – Див из Братства выгоняет, только если у тебя баба на первом месте. Вячеслава вспомни, Любомира… ни тот, ни другой женаты не были. И правильно, как ты будешь служить, если ни о чём, кроме своей бабы, думать не можешь? Грохнут тебя, и всё. А если у тебя служба на первом месте, а жена для души, так ему тогда до этого дела нет.

– А я думал, что это для того, чтобы жалование не повышать, – сказал Ладимир. Говорил он уже серьёзно.

– Не, ну ты чё, Див жмот какой, что ли? Плевать ему на деньги. Для него главное, чтобы дело двигалось. На хрена ему воин, который к юбке пристёгнут? Ты его в битву посылаешь, а он слёзы в три ручья льёт, что прикончат его, а у него баба остаётся. И ведь прикончат такого дебила.

Ладимир вопросительно посмотрел на Сваромира.

– Я так же думаю, – кивнул тот. – Див бессребренник, его такие мелочи, как жалование, не заботят. Ему служение нужно.

– Так что ты… это… подумай, – сказал мне Мстислав. – А этот псих где?

Геральт как сквозь землю провалился.

– Ну и хрен с ним. Слышь, Лад, а чё это за пришибленный?

Когда ребята уехали, я спросила у Ладимира:

– Откуда у Мстислава такие представления? Я всегда думала, что он женщин за людей не считает, и вдруг на тебе.

– Я сам удивился. Сколько лет его знаю, но на такие темы мы никогда не разговаривали. Мне бы и в голову не пришло. Проституток он точно за людей не считает, и я был уверен, что он ко всем женщинам так относится.

– Схожие представления, – подал голос Сваромир, ковыряя деревяшку, – у кернетов и атроксов. А Мстислав… год у Драконов прослужил. Мог… их взгляды позаимствовать.

…Вечером, после ужина, я стояла возле задней калитки и любовалась огромным персиковым пушистым месяцем.

За спиной раздался шорох. Я обернулась и увидела Сваромира. Все воины Братства обладают неприятной привычкой передвигаться беззвучно, и я была уверена, что Швар шумел нарочно, чтобы меня не испугать. Нельзя сказать, чтобы он преуспел.

– Ты не хочешь прогуляться? – спросил он.

Можно было принять его предложение за романтическое свидание, если бы не лёгкое напряжение, которое послышалось мне в его тоне.

– Хочу, – ответила я. – Всю жизнь мечтала пройтись вокруг ночного поля.

Он кивнул и отдал мне цитрин. Я надела кулон – возвращаться домой, чтобы отнести его, мне не хотелось. Мы вышли за калитку и медленно направились к дороге. Сваромир был глубоко задумчив. Хотелось бы верить, что обдумывает он признание в любви, но количество прожитых лет не позволяло мне всерьёз увлекаться романтикой. Сваромир вроде бы обладал здравым смыслом, пусть к нему и примешивалась доля эксцентричности.

Что он не замедлил подтвердить.

– Я хотел поговорить с тобой о Геральте.

Я вдохнула, выдохнула, вспомнила шар из дымчатого кварца и радужных слоников и приготовилась слушать.

Он серьёзно взглянул на меня, не выдержал и улыбнулся.

– Нет, я правда от тебя в восхищении. Я боялся, что ты неправильно меня поймёшь. Ну… знаешь, луна, романтика… А ты как будто думала…

– О радужных слонах, – сказала я и улыбнулась в ответ на его смех. – Но ты ведь не о них хотел поговорить.

– Не о них, – вздохнул он. – К сожалению.

Я его не торопила. Луна медленно поднималась всё выше и наливалась золотом.

– Я пытался выстроить речь, – наконец сказал он, – но у меня ничего не получилось. Непросто… об этом говорить. Будет сумбурно.

– Ничего, – сказала я и слегка забеспокоилась.

– В мире Геральта огромную роль играет Предназначение. И он… полностью во власти своего Предназначения. Ведьмаки не могут иметь детей. Издавна, чтобы пополнять свои ряды, они вынуждены были пользоваться Правом Неожиданности. Ты наверняка слышала о нём из фольклора: вместо платы отдашь мне то, что ждёт тебя дома, но о чём ты не знаешь.