– Я бы сказал, что у Дива… был свой расчёт, но… по расчёту он всё же старается себя не гробить. А как… Геральт здесь появился?

– Див сказал, что там, где его искалечили, произошёл мощный взрыв магической энергии…

– А, понятно. Угодил в случайно открывшийся портал…

– Ну да.

– Почему именно сюда… – едва слышно пробормотал Сваромир.

Они замолчали. Ладимир разглядывал золотисто-розовые кудрявые облачка, медленно струящиеся по пронизанному розовым светом небу. Сваромир склонился над кусочком дерева, в котором уже угадывался длинногривый конёк.

– Послушай, – заговорил Сваромир в обычной своей манере – умолкая время от времени, будто обдумывал каждое слово. На самом деле он обычно обдумывал свою очередную поделку. – Какие отношения… между Анютой и Геральтом?

– Хороший вопрос! Мне самому интересно. На данный момент, по-моему, никаких.

Сваромир шевельнул бровью.

– Да видел я, как он на неё смотрит. Как будто он видел её когда-то и теперь пытается понять, она это или нет. Хотя заведомо ясно, что не она.

– Вот именно, – буркнул Сваромир.

– А она… Ну, интерес с её стороны был… пока он не пришёл в себя. Она же над ним хлопотала, как наседка, не отходила от него. Когда он бредил, сидела рядом с ним, держала за руку. Я был почти уверен, что у них роман будет, но этот придурок всё испортил – взял и очнулся. У него, видите ли, безумная любовь там осталась. А она, к счастью, не настолько к нему привязалась, чтобы сильно расстроиться. Слушай, а почему бы тебе не попробовать? Я же видел, какими взглядами ты её провожаешь. Да и ты ей, во всяком случае, не безразличен.

– Сам-то что? – поинтересовался Сваромир, уклонившись от ответа.

Ладимир почесал переносицу.

– Видишь ли… Она из числа тех немногих, кто узнал меня после… ну, ты понял. Только отношусь я к ней как к сестре. Разумеется, если бы она вдруг захотела со мной переспать, я бы не отказался. Но… дальше этого у нас дело всё равно бы не зашло.

– А меня ты на ней уже женишь?

– Не я, – сказал Ладимир. – Я прекрасно знаю, что тебе не нужны отношения на одну ночь. Сейчас, во всяком случае.

– Я не хотел бы… никому переходить дорогу.

– Кому ты её перейдёшь? Я же тебе сказал…

– Я помню. Тем не менее он… мягко выражаясь, недоволен моим присутствием.

– Во-первых, довольным я его пока вообще не видел. Во-вторых, он как собака на сене – мне не надо, но и тебе не дам. Хоть ты не будь придурком.

– Посмотрим, – пробормотал Сваромир.

========== Глава VIII ==========

Когда я проснулась, в избе никого не было. Я не удивилась – за окном ярко светило солнце. Геральт опять отправился добивать свою ногу, а Ладимир наверняка потащил друга исследовать лес. Я потянулась, погладила кота, который отсыпался после ночных похождений, бросила взгляд в окно и окаменела.

На поляне перед домом стоял «патриот».

Я таращилась на него, не в силах пошевелиться. Дождалась… родители приехали. А у меня тут шатаются трое мужиков и, не дай Бог, по участку. Причём больше всего вопросов вызовет не Геральт, а Сваромир.

Так, стоп…

«Уазик» на полянке был, выражаясь поэтически, цвета «осеннего листа», тогда как наш обладал замечательной мастью «брызги шампанского». И я сообразила наконец, что просто-напросто Ладимиру пригнали машину.

Облегчение моё не подаётся описанию. Я встала, надела платьишко, которое служило мне вместо халата, и отправилась в конец огорода.

Однако радовалась я рано. Возле «уазика» пасся Бешеный Ладимира. А на ступеньках крыльца сидел некий субъект со снежно-белыми, в чёрных пестринах, волосами, остриженными углом. По чёрной с серебром форме я опознала в нём одного из сослуживцев Ладимира.

Он встал и повернулся ко мне. Невысокого роста, большущие серые глаза, настолько тёмные, что кажутся чёрными. Вопреки красивому лицу, он мне не понравился, прежде всего из-за манеры смотреть свысока. Я утром, точнее, сразу после того, как встану с постели, бываю, мягко говоря, не в лучшей форме. И под его взглядом я ощутила, что у меня опухшие глаза, растрёпанные со сна волосы и на мне старенькое заношенное платьишко, место которому в помойке.

Пару секунд я мысленно ёжилась от его взгляда. Новоприбывший наконец решил придерживаться общепринятых канонов вежливости.

– Добрый день, – сказал он.

– Добрый, – ответила я не слишком любезно

– Чёрное Крыло, дружина князя Джентаю. Белый Кречет. Ладимир просил машину и жеребца пригнать.

Я покосилась на жеребца, который рискнул попробовать сирень. Судя по выражению морды, она ему не понравилась.

– Ладимира нет, – сказала я.

– Это я уже понял, – поморщился Кречет. – Когда он будет?

– Бог знает, он мне ничего не говорил. Ты, может, на терраску пройдёшь?

Он последовал за мной без особой охоты, бегло осмотрел терраску так, что я сразу поняла, что мы живём в нищенской халупе, и, не пытаясь скрыть отвращение, сел на диванчик.

– Чаю? – предложила я.

– Кофе.

– Кофе нет, – с тайным злорадством ответила я. Сказать по правде, кофе был, но обычный растворимый, и не приходилось сомневаться, что этот тип не станет его пить даже под страхом смертной казни.

На лице Кречета отвращение проступило ещё более явственно.

– Вода хотя бы есть?

Я отвернулась, чтобы взять стакан и налить воды. Поскорее бы Ладимир вернулся! Среди его приятелей попадались разные, но более мерзкая личность мне ещё не встречалась.

Когда я повернулась, чтобы поставить перед ним стакан, совершенно неожиданно узрела на табуретке напротив гостя Геральта. Ведьмак разглядывал Кречета едва ли не с большим отвращением, чем тот разглядывал его.

Странно, но его присутствие меня успокоило. Ощущение, не поддающееся логическому объяснению – Геральт обладал талантом создавать конфликты, а не сглаживать их.

– Ты откуда взялся? Я была уверена, что тебя нет дома, – сказала я Геральту.

– Я никуда не выходил.

Всё-таки эта манера не издавать никакого шума способна довести до психического расстройства.

– С завтраком придётся подождать.

– Я не голоден, – быстро сказал ведьмак.

«Это что-то новенькое», – подумала я и сообразила, что вряд ли Ладимир и Сваромир отправились в лес на пустой желудок. Очевидно, Геральт позавтракал вместе с ними.

Я представила ведьмака и гостя друг другу и с чистой совестью сбежала на улицу, прихватив кусок чёрного хлеба для Бешеного.

Бедный Геральт! Имена Ладимира и Сваромира его не удивляли, но Белый Кречет поставил в тупик. Он даже решил, что гость – эльф и имя его – дословный перевод с эльфийского. Я ведь не стала ему объяснять, что Белый Кречет, скорее всего, прозвище, перешедшее в имя (частое в Братстве явление), а имя оканчивается на «слав», «мир» либо сильно отдаёт славяно-скандинавской мифологией. То есть полное его имя звучало как, например, Велеслав Белый Кречет. Причём специфика таких прозвищ была в том, что получали их наиболее яркие представители данного вида. Белый кречет в Братстве был не один, но прозвище прилепилось только к предполагаемому Велеславу.

Справедливости ради надо сказать, что Кречет тоже был озадачен. Виду он не подал, но, уходя, я заметила, как он выронил телефон и наклонился, чтобы его поднять. Проделан этот трюк был для того, чтобы увидеть левое ухо Геральта и по наличию либо отсутствию в нём серёжки определить, имеет ли Геральт отношение к Братству. Не помогло.

Бешеный сразу меня заметил, приветственно наставил на меня уши и подошёл поздороваться. Лишнее подтверждение отличной лошадиной памяти – видел он меня не более двух раз, и было это давненько. Тем не менее запомнил и даже неплохо относился – потому что ко мне хорошо относился его хозяин. Не будь этого, я бы не рискнула подойти к жеребцу. Все жеребцы Братства обладали, при самом мягком раскладе, недоверчивостью к чужим, но чаще всего недоверчивость превращалась в неприязнь. Прикоснуться к ним незнакомому человеку без риска для здоровья было невозможно, а некоторые, вроде Корвуса Дива, даже приближения чужака не терпели.