— Взамен? — Снейп ошеломлённо глядел на Дамблдора, однако после недолгого молчания Снейп сказал: — Всё, что угодно.

Действительность померкла. Лили стояла в темноте, не видя и не слыша ничего, кроме стука собственного сердца. Неожиданно ее пронзила такая боль, будто внутри что-то разорвали на части и она истекала кровью.

Резкая вспышка света швырнула ее вперед, и она оказалась в комнате. Хорошо ей знакомой. Увиденное заставило ее пошатнуться. На полу среди разбросанных в беспорядке вещей лежала... она сама. Неподвижное тело с закрытыми, как запечатанными, глазами. Рассыпавшиеся по полу волосы веером окружили ее голову и безжизненно лежащее тело с откинутой в сторону рукой. Она услышала звук приближающихся шагов и отошла, прислонившись к стене, сходя с ума от ужаса. Северус стоял на пороге, неверящим взглядом смотря на лежащее тело. Лили задохнулась, словно ее сжали изнутри. А дальше случилось что-то странное. Мир перевернулся, и она вдруг поняла, что видимость оказалась под другим углом. Она смотрит на саму себя, мертвую, глазами стоящего в дверях мужчины. К горлу подступает тошнота, вперемешку со слезами и отчаяньем. Она чувствует, как он опускается на колени, хватая ртом воздух, не в силах выдавить даже крика, вообще ни одного звука. Она слышит шум в ушах, заглушающий все остальное, и тонет в давящей тишине, как будто кто-то выключил звук. Все ее естество вдруг сопротивляется этому, она хочет убежать, немедленно прекратить этот кошмар. Снейп опускается на колени рядом с ней, с ее равнодушно лежащим телом, смотря и не веря, осторожно касается волос и ждет. Он ждет, что она воскреснет, поднимется, посмотрит на него, и все остальное окажется лишь дурным сном, где вся предыдущая жизнь – чудовищный обман. Потому что Лили Эванс не могла умереть. Она не могла уйти из этой жизни вот так, сейчас, в полуразрушенной комнате, освещенной лишь светом слабо мигающего ночника. Все это не могло быть правдой. Потому что он видел ее всего несколько дней назад. Когда, отчаявшись и почти лишившись рассудка от страха, наплевав на гордость, сам отправился в Годрикову впадину. И даже злость и неверие Джеймса Поттера, встретившего его, не имели значения. Ему вдруг стало все равно, как сильно он ненавидел этого человека все эти годы. Тот должен сделать что-то, забрать ее, укрыть, спрятать, пусть случится что угодно, лишь бы она жила на этом свете. Пусть и он живет. Пусть они будут вместе и живут где-то очень далеко, вместе с их сыном, пусть для этого ему самому надо умереть. Пусть, это ничего. Это не страшно. Ведь она ни в чем не виновата, она не может перестать жить. Это так же безумно, как если бы солнце однажды не взошло по утру или время остановилось.

Она не может умереть. Ведь если чье существование и не имеет ценности, то это его.

Он смотрит на застывшее спокойное лицо, и вдруг внутри него словно что-то взрывается. Крик ужаса, ненависти, боли разрывает тишину, как вспоротые вены. Почему он все еще жив?! Если ее больше нет! Ее нет... нет... нет... навсегда... Он опускается рядом с ней, крича, нет, скорее воя от боли, как раненое животное.

Комната кружится перед глазами. Он исступленно прижимает к себе обездвиженное тело, отказываясь ее отдавать, осыпая поцелуями ее лицо.

Комната наполняется людьми. Лили чувствует головокружение и понимает, что снова стоит в стороне, в ужасе смотря на человека, безумно прижимающего ее, мертвую, к себе. Она видит Дамблдора и еще каких-то людей, чьи лица она не может разобрать. Ведь она... мертва. Взгляд директора направлен в сторону Снейпа, в нем нет прежнего презрения и недовольства. Только глубокое сострадание. На происходящее невозможно смотреть.

- Оттащите его, кто-нибудь... – слышит она его голос.

К удивлению, первому же подошедшему удалось отцепить руки Северуса от ее тела и поднять его на ноги. Она видит палочку в руках Дамблдора и понимает, что он наложил на Снейпа какое-то заклинание. Тело того вдруг безвольно повисает, словно из него высосали жизнь. Он смотрит на Дамблдора пустыми, мертвыми глазами.

Площадка на Астрономической башне залита лунным светом. Сгорбленная фигура мужчины, застывшего на краю. Ветер треплет черные волосы, обнажая белое, как у мертвеца, лицо. Глаза закрыты, по щекам катятся слезы. Он глубоко вздыхает, открывает глаза и устремляет взгляд в небо. Если можно представить себе наивысшие муки, на которые способна человеческая душа, то все они отражены на этом лице. Он делает шаг вперед, и Лили вдруг с ужасом понимает, какое действие за этим последует.

- Что вы собираетесь сделать, Северус? – спокойный, но властный голос сзади заставляет его обернуться. Дамблдор строго смотрит на него.

- Что вам... нужно?

- Мне нужно, чтобы вы взяли себя в руки и имели смелость отвечать за свои поступки. Хотите спрыгнуть с башни? Кому от этого будет лучше?

- Мне. Мне будет лучше... – откровенно признается Снейп. – Я не могу. Я устал... у меня нет больше сил...

- Конечно, они у вас есть. Покончить жизнь самоубийством, совершив еще более тяжкий грех, вместо того чтобы исправить содеянное – это верх слабости и бесчестья.

Снейп смотрит на него с болью и недоумением.

- Пройдемте ко мне в кабинет.

Сцена меняется, и они оказываются в кабинете директора. Дамблдор опускает руки на плечи Снейпу и усаживает его в кресло. Тот продолжает молча смотреть в пол.

- Итак... вы хотите что-то мне сказать?

- Вы... обещали спасти ее... Лили... – прошептал Снейп, и плечи его жалобно обвисают, вновь начиная вздрагивать от беззвучных рыданий.

- Лили и Джеймс доверились не тому человеку... так же, как и вы. И все-таки, ваша смерть не исправит содеянного.

- Боже милостивый... что вы от меня хотите? Меня ждет Азкабан, и если повезет – поцелуй дементора...

- Не торопите события. Сын Лили выжил. У него ее глаза. Вы ведь помните глаза Лили Эванс?

- ПРЕКРАТИТЕ! – в крике Снейпа столько боли и ужаса, он сползает вниз, на колени, закрывая лицо руками. Кажется, ему совершенно безразлично, как он выглядит со стороны в глазах Дамблдора. Как загнанный зверь, он мечется в отчаянии от непрекращающейся боли, сходя с ума.

Дамблдор смотрит на него в ожидании, не прерывая потока слез, пока тот сам не обессиливает, сжимаясь на полу в жалкий комочек, как побитая собака.

- Если вы действительно любили ее, то ваш дальнейший путь ясен. Сделайте так, чтобы ее смерть не была напрасной, исправьте ошибку жизнью, а не смертью. Помогите мне защитить сына Лили. Она умерла, пытаясь спасти его, – Дамблдор встает, подходит к безвольно лежащему на полу мужчине и с легкостью поднимает его. – Ну же, соберитесь, Северус! Что вы мне скажите?

Снейп поднимает на него измученное лицо.

- Сын Лили?

- Да. Волдеморт вернется, и тогда Гарри Поттер окажется в ужасной опасности. Вы не смогли спасти ей жизнь, но можете сохранить ее сыну.

Снейп глубоко вздыхает.

- ... Я... согласен. Хорошо... ради нее... никто не должен знать... обещайте мне... Сын Поттера...

На лице Дамблдора неожиданно появляется легкая, грустная улыбка.

- Никому не говорить о самом лучшем, что в вас есть? Как хотите... А сейчас соберитесь, возьмите себя в руки. Вы нужны мне, Северус.

- Я?

- Когда мальчик поступит в школу, должен быть кто-то, кто будет приглядывать за ним.

- Меня посадят в Азкабан... как я смогу помочь ему?

- Вас не посадят, потому что я поручусь, что вы действовали по моему приказу. Я слышал, Волдеморт особо ценил ваши успехи в Зельеварени... что ж, вашим талантам и здесь найдется применение. Конечно, я не могу вас заставить... но могу предложить работу учителя. Когда придет время, вам будет проще.

Взгляд Снейпа растерянно скользит по лицу Дамблдора.

- Учителя? Мне?! – он говорит это с таким изумлением, будто сам факт его пребывания в стенах школы уже является преступлением.

- Вам. Конечно... хм... – он почесал бороду. – Вы будете самым молодым преподавателем... но это даже хорошо. Вашего опыта и знаний вполне хватит на нескольких взрослых людей. К тому же, надо же будет вам, в конце концов, на что-то жить? Если, конечно, вы не передумали прыгать с Астрономической башни? – в голубых глазах мелькнул лукавый огонек.