За него сказала Юэла.

Юэла…

Лиана смахнула ещё одну слезу. Она ненавидела выставлять Юэлу в плохом свете даже в собственных мыслях. Потому что эта девушка стала для неё тем самым, чем Лиана в своё время стала для Марона.

Опорой.

И пусть Лиана не смогла, наверное, заменить ей прежних друзей, но она пыталась отдать как можно больше самой себя, чтобы Картрайт стало легче.

Роуз шмыгнула носом. Она так глубоко ушла в свои мысли, что даже не услышала, как сзади к ней кто-то подошёл. Она могла догадаться о том, кто это, буквально с двух раз: либо Юэла, либо Коул. Третьего не дано.

Третьего больше нет.

— Можно присесть? — спросил знакомый низкий мужской голос, едва заслышав который, Лиана сильно напряглась, сжав зубы, и испуганно обернулась.

— Командующий Аккерман? — тихо произнесла она.

Когда тот садился, Лиана мельком уловила, как его лицо слегка перекосило от боли. Очевидно из-за незажившей полностью с прошлого раза травмы ноги которую он повредил вчера вечером, когда, забрав Юэлу из-под носа гиганта, проехался по камням. Роуз подозрительно покосилась на мужчину, а тот даже не смотрел в её сторону, задумчиво уставившись в воду, обхватив руками колени.

Лиана не могла узнать своего командира. Если такое вообще было бы возможно, она была бы твёрдо уверена, что его подменили. Безразличие и вечное презрение ко всему миру исчезли, как будто их смыло водой. Она видела перед собой обычного, уставшего и по-своему печального солдата.

— Ты злишься на меня, да? — спросил он наконец. Голос его остался неизменным. По нему и можно было узнать того самого главнокомандующего Леви Аккермана.

Роуз застыла, не зная, что сказать и, главное, как сказать.

—Н…нет…сэр…— неуверенно ответила она. От недавних, уже высохших слёз, кожу у глаз немного стягивало. Лиана знала что, вероятнее всего, её лицо все ещё выглядит заплаканным и до отвращения несчастным. Из всех людей, которые есть здесь, Аккерман был последним, кому она хотела показать эти слёзы.

— Лиана, ответь честно, —попросил её Леви. Спроси он об этом Лиану полчаса назад, и мысленно она бы ответила ему чёткое «да».

А может быть и не мысленно…

Роуз медленно опустила глаза. Сейчас она не могла ответить ему на этот вопрос.

— В любом случае, прости меня, — произнёс он.

Он признавал свою вину. Он впервые, наверное, извинялся перед кем-то. А, может быть, и не в первый. От этих слов в глазах снова защипало. Роуз с трудом взяла себя в руки, чтобы снова не распустить нюни.

— Так Юэла пошла к вам…— догадалась Лиана вслух, испустив тяжёлый вздох.

— Да, она была у меня, — признался Леви.

— И…что? — спросила она.

— Ну…— протянул Леви.

Снова последовала неловкая тишина. Роуз уловила, что эта неловкость исходит не только от неё. В глазах перестало щипать, слёзы перестали отчаянно напрашиваться на глаза. Стало как-то… легче.

— Я не злюсь на вас, сэр, — сказала девушка и тут же поняла то, что это чистая правда.

— Почему? — спокойно спросил Аккерман. Лиана слегка улыбнулась.

— Потому что поступила бы точно также, если пришлось выбирать между человеком, который для меня почти ничего не значит, и человеком, которого я люблю.

— Ты должна была бы придумать что-нибудь, чтобы выбрать обоих. Или проигнорировать страх, который, по правде, всё и испортил, — возразил Леви.

— Вот именно, это сделали не вы, — ответила Лиана, — это сделал ваш страх.

— Но это неправильный поступок для командира, — сказал Аккерман.

— Может быть, — согласилась Лиана.

— Значит, для таких как мы…— начал Леви. — Привязанность — это слабость?

Роуз задумалась. Она не раз задавала себе тот же вопрос, каждый раз отвечая по-разному. Когда дело касается войны, вообще всё становится неправильным. И любовь, и привязанность, и ненависть. Сама война — это неправильно. Противоестественно. Когда люди погибают не собственной смертью.

Но разве любовь, это неправильно?

Ведь под словом привязанность Аккерман подразумевал именно любовь. Просто это слово было для него сильно громким.

— Но кто знает, а вдруг, если бы не вы, то вчера мы бы потеряли двух наших людей. Мы же иногда сами не осознаём, какое чудо только что совершили. Так что…может быть мне стоит сказать вам спасибо?

Аккерман озадаченно повернул голову на девушку. Та встретила его взгляд. Теперь она разглядела в нем того самого человека, о котором рассказывала Юэла. И не то чтобы она не верила ей, но просто не придавала этому особое значение. А надо было. Этот человек, оказывается, всегда лежал на поверхности, и Лиане было непонятно, почему она не могла заметить его прежде.

— Наверное, это я должен сказать тебе спасибо, — глаза Аккермана потеплели.

— Можно я…— начала вдруг Лиана, однако осеклась, прикусив губу.

— Можно что? — переспросил мужчина.

— Может быть это не совсем моё дело, но… кто был первым человеком, которого вы полюбили?

— А, — протянул Леви, снова переводя взгляд на водную поверхность. — Почему интересуешься?

Этот вопрос не звучал, как презрительное, но вполне справедливое «не лезь не в своё дело», но Лиане почему-то все равно стало не по себе. Действительно, зачем ей это. Она ведь не Юэла, не Эрвин и не Коул, чтобы спрашивать о таких вещах самого Аккермана.

— Я просто…хотела узнать, — ответила Лиана. — В конце концов я редко сталкивалась с подобным.

— Это были мои друзья, тогда, когда я ещё жил в подземном городе, — начал мужчина. — Изабель и Фарлан.

Друзья.

Лиана никогда и не предполагала, что у этого человека могли быть друзья. Хотя Эрвин Смит, несомненно, считал его своим другом, но Лиана всё-таки чувствовала, что отношения этих двоих нельзя было назвать только дружбой. Леви все равно был подчинённым Эрвина, верил в него, как в надежду для человечества. По сути, Смит, сам того не подозревая, заключил слишком тесный союз с их подразделением, попросив Леви перейти туда.

А может быть, он прекрасно всё «подозревает».

— А где они сейчас? — тихо спросила Лиана. Неприятная догадка стукнула ей в голову гораздо позже, чем этот вопрос сорвался с языка. Роуз поёжилась.

— Они погибли на самой первой вылазке, — безучастно ответил Аккерман. Лиану всегда поражал этот безразличный тон, которым он рассказывал об ужасных вещах. Теперь же она понимала, что безразличие — далеко не то, что он действительно чувствовал.

— А, понятно, — она знала, что должна была остановиться на этом, но любопытство брало верх. — А… так вы и примкнули…к разведке?

— Да, — ответил Аккерман. — А потом потерял и свой отряд.

Лиана тяжело сглотнула.

— Как? — осторожно поинтересовалась она.

— Просто, в один момент они все стали жертвами провалившегося плана, а потом, следовательно, и титанов.

— В один день? — поразилась Лиана.

— Да.

Роуз заставила себя замолчать, понимая, что совершенно бестактно расспрашивать малознакомого человека о его потерях. Забавно то, что час назад она ненавидела этого человека всей душой, а теперь чувствовала к нему сильную жалость.

— Признаться честно, ты напоминаешь мне одну из них, — внезапно заявил Аккерман. — Единственную девушку — Петру.