- Я тоже об этом подумал, - кивнул новый король. - Но меня смущает одна вещь. При подобном расположении земель дроу не будут иметь удобного выхода к Морю, а я опасаюсь, что рано или поздно это станет критически важно для них. Если же огибать Остров по Морю… Слишком долгим получается путешествие, да и воды ветреные и холодные на севере.
Собрание явно задумалось, а Гэтиэл мирно произнес, умильно щурясь:
- Так и пусть через земли людей ходят. Глядишь, и сторгуются. У людей и работорговля имеется, и стремление к золоту.
- Боюсь, люди будут против, - хмыкнул Тэсаал.
- А кто их спрашивает? - Алленмир фыркнул. - Внесите пункт в договор с людьми, что за избавления от опасности со стороны гоблинов они дозволят свободный проход дроу через свои земли.
Оаар слишком хорошо знал своего возлюбленного — что он собирается сказать, поэтому слова сорвались с его губ почти машинально:
- А за земли за горным перевалом мы можем пообещать людям благоденствие их полей и стад. Всё равно ведь собирались, пока всё это не началось.
Лорд Алленмир сразу распрямился и торопливо воскликнул:
- Король Тэсаал, ваш… командующий говорит верные вещи, хоть и не ему, командиру армии, судить о политике.
Оаар почувствовал взгляд, мельком поглядел на недавнего противника, но заметил не уважение, а подхалимство — и гордо взор отвел, взглядывая на Таэлрита. И тот победно улыбнулся:
- Грамотный совет всегда важен, и неважно, из чьих уст он прозвучал. Что скажете вы, король Тэсаал?
Тэсаал сомневался недолго:
- Эта идея выглядит, возможно, не очень красиво, но учитывая уровень развития людей, их постоянные набеги на наши земли и неспособность их защитить себя от дроу самостоятельно… Лорд Гэтиэл, внесите, пожалуйста, необходимые поправки.
Оаару показалось, что старейший советник едва ли не урчит, как кот. И он понял, что не ошибся, когда Гэтиэл произнес очень тихо — так, что слышали только ближайшие:
- Вы очень похожи на короля Феалона, что приходился дедом Бренларасу. Я был мальчишкой тогда… Но он сумел навсегда отвадить от наших берегов врагов с Большой Земли, что некогда считали Остров лакомой добычей. Он был великим магом-провидцем, Феалон; он и предсказал, что народам Великого Острова предстоит объединиться. А перед последним своим боем он попрощался со всеми, кто был дорог ему — и ушел гордо, никем не побежденным.
Тэсаал еще что-то говорил, обращаясь к собранию, и ему отвечали, но Оаар уже понял, что основные политические ходы просчитаны и оговорены — и расслабился, глядя на то, как привычно жестикулирует возлюбленный; как сверкает перстень Озаренного на его руке; как поблескивают серебряные и золотые нити шитья… Сообразив, что слишком давно глядит на короля, он взгляд отвел и неожиданно отметил за одним из более отдаленных столов Альрану — поначалу он ее даже не узнал. Затейливая прическа и дорогие украшения неуловимо изменили черты ее лица, но взгляд остался прежним — умным и острым, и новый лорд-командующий сразу понял, отчего Осалон отказался принимать участие в Совете. И в самом деле, зачем? Когда здесь находится его дочь, которая, несомненно, упредит его обо всем… А действовать напрямую Осалон уже, поди, давно отвык — с его-то стремлениями и увлечениями. Оаар даже усмехнулся, понимая, что у него появился еще один интересный довод в разговоре с учителем — если тот будет уж совсем невыносим. Но то бывало редко — Оаар был терпелив.
- …В таком случае, прошу ближний круг и наместников присутствовать через шесть дней поутру на выезде. Мы отправимся к границе и там, встретившись с королевой дроу Нимзанис, заключим окончательный мир. Лорд Таэлрит, прошу вас озаботиться тем, чтобы люди и гномы вовремя получили приглашения. Подписанные моей рукой соглашения вы можете взять у лорда Гэтиэла.
Оаар еще видел, как огорченно встряхнул распущенными волосами лорд Алленмир, но короткий жест короля не позволил думать об этом слишком долго. Тэсаал говорил о том, что любому из советников необходимо уметь правильно расценивать не только прямые приказы, но и движения души короля — и сейчас не сомневался, что его призывают в королевские покои.
========== Часть 14 ==========
Оаар нервно одернул манжеты парадного одеяния, но постарался меньше робеть, заходя в зал на самом верху королевского дворца, куда прежде не смел и думать попасть. Здесь собирались Озаренные. Зал использовался нечасто, но вместить мог многих — и лорд-командующий видел, что это слегка неестественно смотрится. Тяжелые резные столы, уходящие каскадом наверх, явно подолгу ждали того, как здесь появятся приглашенные. Но сейчас здесь витал едва уловимый запах свечей — совсем недавно Орден уже собирался здесь для голосования.
Свечи горели и теперь — новенькие, не оплывшие. Хрустальные светильники рассеивали многократно отраженный свет, и светло было как днем, хотя окон в зале не было. Орден Озаренных внимательно осматривал вошедшего, а за председательским столом восседал король Тэсаал — сейчас непривычно серьезный и напряженный.
Самому Оаару места за столами не было — пока. Сейчас ему надлежало по всей церемонии пройти процесс посвящения и выдержать финальное испытание. Что именно — он не знал и сам, Осалон говорил, что для всех оно разное.
Наставник тоже присутствовал здесь и тоже должен бы был волноваться — по старинному своду законов, если соискатель проваливал испытание, то и его наставник должен был снять перстень с руки. Об этом Оаар узнал буквально накануне, но и тогда, и теперь Осалон выглядел довольным и раскованным. То ли был уверен в силах ученика, то ли не больно-то дорожил своим местом на этой трибуне.
Еще немного сбоку на возвышении стояла скамья, что явно предназначалась для тех, кто не принадлежал Ордену, но по каким-то причинам должен был участвовать в собрании. Сейчас там сидели трое. Если бы Оаар не чувствовал, как стиснуло сердце при виде родителей и сестры, то непременно бы отметил, что скамья эта, скорее всего, ранее использовалась для осужденных — или для тех, чью судьбу и решал Высокий Совет. Но огромные, испуганные глаза матери, напряженное лицо отца и раскрасневшиеся щеки сестры сейчас затмили для Оаара любое другое волнение. Он не знал, принято ли так, но постарался сделать успокаивающий жест. И заодно вспомнить об испытании, а не о том, что после всего этого — чем бы Посвящение ни кончилось — сможет их всех обнять. И долго с ними беседовать. И напомнить, что он все тот же, и что безмерно их любит.
А ведь за дверьми еще и нервничал Дарринас, пришедший поддержать и сказавший, что никуда отсюда не уйдет до окончательного решения; и приехавшая из Белого Града Тирона — она, тоже еще не Озаренная, стала теперь там властью Тэсаала полноправной наместницей. Тирона говорила, что уже успела поговорить со своими родителями и родственниками — Озаренными, и что они непременно его поддержат…
Однако именно теперь, в этот такой важный момент, Оаар почувствовал чей-то очень внимательный взгляд — и не с основной трибуны. Кто-то смотрел со стороны, и магия предвидения тотчас ворохнулась в душе странным чувством того, что в его жизни меняется и еще что-то — нужное и важное. Лорд-командующий решительно перевел взгляд, отыскивая того, кто так цепко на него смотрел. И, встретившись с этим взглядом, мгновенно отвел взор, ощутив, что краснеет. Почему-то он не ожидал, что это будет женщина — хотя здесь, в отличие от королевского Совета, женщин хватало. Но сейчас Оаар мгновенно понял, кто эта леди, хотя раньше ему ее видеть не доводилось. Но и ошибиться он не мог — те же, что у Тэсаала, пронзительно светлые глаза; те же белокурые пряди, та же форма острых ушей, что так трогательно пробивались сквозь завесу волос. Леди Алаана, женщина, что произвела на свет будущего короля. Взгляд ее оставался все таким же внимательным, и Оаар, преодолевая смущение, посмотрел на нее прямо и открыто. Оаар знал, что для нее не секрет, кем он приходится Тэсаалу, но они ранее никогда не виделись. Алаана чуть склонила голову, а потом едва заметно кивнула.
