- Лорда Тэсаала пытали, и я освободил его из темницы, где должна была окончиться его жизнь.

- Может, расскажешь, как ты туда попал? - насмешливо уточнил Таэлрит. - И, что гораздо интереснее, как ты оттуда вышел? Хотя, Тэсаал же в тебе что-то находит, так что, может, и дроу нашли…

Наместник сжал зубы, хотя на оскорбление, несомненно, стоило ответить. Вот только отвечать следовало не грубостью, а такой же гадостью, а этого Оаар не умел. Пришлось импровизировать:

- Мне помогли выбраться только выучка и умение ориентироваться в военных вылазках.

- А вот я думаю, - неожиданно хлестко произнес король, - что ты обо всем договорился с дроу еще тогда, когда докладывал мне о первой стычке с ними. Как бы ты ни возвышался над своим сословием, ты никогда не сможешь встать на одну ступень с теми, кому власть и сила дарованы Провидением. Что пообещали тебе дроу? Высокий пост, золото, мужчин или женщин? Впрочем, это не столь важно.

Оаар дернулся, как будто получил пощечину. Таких речей от своего короля он услышать не ожидал. Сознание словно заволокло пеленой, и он с трудом удержался от чего-то… Чего-то такого, что его и самого страшило и пугало. Загоняя ярость и боль обратно, он отчаянно старался думать о своем возлюбленном, которому грозят не лучшие обвинения. Очиститься от подозрений наместник не сможет никогда, а это означало лишение всего, что он успел достичь в жизни — и это было бы еще лучшим исходом. Но с Тэсаалом так не получится. Он из влиятельной семьи, у него есть родственники и друзья в высших кругах, и обвинения против него придется доказывать.

- Я никогда не заключал никаких договоренностей с дроу, - дрожащим от ярости голосом выдохнул Оаар. - Меня можно обвинить лишь в том, что я нарушил присягу, и я признал эти обвинения справедливыми. Но я ничем не навредил ни королевской власти, ни своему народу. И не пошел бы на это даже под страхом смерти. Я принес бесценные сведения о противнике, которые могли бы помочь победить. Я знаю, где и почему держат королеву. Я…

Закончить ему не дали. Король поднял такой же яростный, воспаленный взгляд и тихо, но веско произнес:

- Королева мертва.

Оаар опешил, непонимающе хлопая глазами. Бренларас нервно пошевелился и явил на раскрытой ладони небольшой кулон:

- Это доставили из Проклятых Пещер сегодня поутру, пока ты и твой любовник вкушали сладкие сны. Я сам надел его Витиэн на шею в день, когда она дала согласие стать моей женой. Это — символ моего рода. Древние чары и древняя магия. Что б ты в этом понимал… Никто не смог бы снять его, покуда Витиэн была жива. Гонец был уничтожен, но перед смертью он не сказал ни слова.

- Зачем вы убили гонца? - поразился Оаар. - Он мог быть полезен! Если не сказал тогда, сказал бы позже. Одним дроу больше, одним меньше — это не повлияет на исход войны. Он наверняка знал, на что идет!

- Я не собираюсь перед тобой оправдываться, - сверкнул глазами король. - И не тебе давать оценку моим приказам!

Раздалось едва слышное сухое покашливание, и Бренларас немного сбавил тон:

- Гэтиэл?

Советник чуть поклонился, хотя никто уже в этом шатре не соблюдал церемоний, и спокойно произнес:

- Юноша в чем-то прав. Убить гонца было не очень разумно, а жизнь одного дроу действительно ничего не изменит… А у этого юноши и впрямь могут быть ценные сведения. Мой король, прошу вас, возьмите себя в руки. Я понимаю, давно не было столь бесславных и страшных войн, но сейчас нам как никогда необходима сплоченность. Даже если юнец солжет вам, он вполне может невольно открыть что-то важное. Прошу вас, не совершайте… непоправимого.

Оаар выслушал эту речь и невольно распахнул глаза. Если он хоть что-нибудь понимал в этих дурацких Советах, на которых подолгу бесполезно сидел, то получалось, что участь его была решена заранее. И кто знает, не была ли речь Гэтиэла рассчитана именно на него, Оаара… Тем более что Гэтиэл, окончив речь, посмотрел сначала на короля, потом на Таэлрита, а потом и прямо в лицо Оаару. Казалось, что это простая вежливость и напоминание о том, что все здесь ведут разговор, но Бренларас и Таэлрит даже не удостоили пленного взглядом.

- Хорошо, - король устало вздохнул. - Оаар, докладывай, что знаешь.

Но теперь уже наместник не спешил делиться сведениями. Он осознавал, что после того, как раскроет тайны, уже точно не будет нужен ни Совету, ни королю. И Оаар замялся, с трудом подбирая слова:

- Я готов поплатиться жизнью за то, что изменил присяге. Но сначала я хочу знать, какая судьба ожидает лорда Тэсаала.

- Уже торгуешься? - вскинул бровь Таэлрит. - С дроу так же торговался? Так вот королевский Совет — не шайка темных эльфов. Говори — или не говори.

Оаар вновь подавил клокочущую ярость и процедил:

- Я вытащил лорда Тэсаала из плена не для того, чтобы его убили здесь. Свои же сородичи! Те, ради кого он безропотно отправился в безнадежный поход!

Бренларас посмотрел с неудовольствием:

- Тэсаала ожидает трибунал. И если он докажет свою невиновность, ему ничто не угрожает.

Оаар почти успокоился, но тут неожиданно подумал, что то, что происходит сейчас, тоже назовут трибуналом. Вот только справедливости в таком «трибунале» нет. Ему даже оправдаться и защитить свою честь не позволили.

- Говори, мальчик, - устало проронил Гэтиэл. - Я прослежу за тем, чтобы трибунал над Тэсаалом прошел так, как подобает.

Оаар понял, что с ним прощаются. Что ему самому увидеть всё это уже не суждено — разве что из Надмира. Заступничество старого Гэтиэла много значило, и позавчерашний Оаар, несомненно, согласился бы с такими условиями. Но Оаар сегодняшний уже не мог уступить так просто — после всего того, что увидел, услышал и узнал. Со дна души поднялись обида и боль. Сколько раз, проливая кровь, свою и чужую, с оружием в руках он отстаивал земли и честь эльфийского народа! Сколько раз поднимался; сколько раз исступленно шептал заученные слова присяги, чтобы только онемевшая рука продолжала разить, чтобы непослушные пальцы сложились в заклятие, чтобы на дне души отыскалась хоть капля сил… Для чего?

Оаар некстати подумал, что, возможно, Таридаар когда-то так же смотрел на своего короля. И испытывал такую же боль — а может, и худшую, ведь ему Бренларас приходился еще и отцом. По пути из Золотого Леса Тэсаал рассказал ему о том, что удалось узнать про лидера темных…

- Нет, - вдруг властно произнес Оаар. - Если я теперь враг тем, кому служил и перед кем трепетал, я не скажу ни слова. Вы можете пытать меня, вы можете… Даже смерть лорда Тэсаала вряд ли что-то изменит. Впрочем, вы не посмеете убить его так же, как меня — без суда и права оправдаться.

- Подумай еще, - неожиданно доброжелательно посоветовал ему Таэлрит, но Оаар больше не верил ничему, и тот явно видел это по взгляду, потому что продолжил. - Или мы можем продемонстрировать тебе тело дроу. Точнее, то, что от него осталось. Я даже сохранил прядь его волос на тот случай, если придется вести переговоры с темными эльфами.

Оаар мельком глянул на красную блестящую прядь — и разом понял, кем был тот несчастный гонец, которого отправили так же, как Тэсаала — в один конец. По-своему честный Венолин поплатился жизнью за то, что сдержал данное Оаару обещание.

Что ж, по крайней мере, он умер «наверху», где так хотел жить. Наверное, глядя на солнце, на лес в отдалении…

- Нет, - властно повторил Оаар и подумал некстати, что теперь точно знает, как следовало обращаться к подданным. - Если мой король не в состоянии держать себя в руках; если личное ему дороже блага народа; если его слова о мире и процветании — всего лишь слова… То для меня — не так.

Воздух вокруг словно раскалился, и охранники, до того сравнительно спокойные, стали заметно нервничать. Оаар жестом скованных рук машинально отогнал их подальше, и те, как ни странно, послушались. Гибель больше не страшила бывшего наместника; в душе проснулась гордость, а в пальцах — сила. Та самая темная, губительная сила, которую он сдерживал в себе годами. Оаар плохо осознавал, что делает, но знал точно, что всё делает правильно. Пальцы, до того переплетенные и судорожно сжатые, раскованно распрямились, а потом кончики словно кольнуло — и оковы упали вниз. Оаар вспомнил, как лорд-командующий рассказывал о зачарованных против магии наручниках, в лагере, разумеется, уже снятых, и гордо усмехнулся. Сейчас он даже не сомневался, что у него получится. И когда оковы упали вниз с негромким звуком, только чуть повел плечами и пошевелил пальцами, словно разминая руки.