Проснулся — и не смог понять поначалу, где находится. Предчувствие беды звенело в самой душе; отдавалось в каждом движении. И на этот раз эльф легко отличил его от страхов — не было страха столь всеобъемлющего, как этот. Кроме, разве что, страха потерять Тэсаала, но тот уютно сопел куда-то в шею, хотя даже это не прогоняло тревог. Оаар осторожно отстранился, боясь потревожить сон возлюбленного, но тот, измученный, почти не шелохнулся. Пометался немного в поисках горячей руки, но вскоре обнял скрученный плащ, что заменял подушку — и вроде бы успокоился. Оаар постарался отрешиться от тяжелых мыслей и неслышно поднялся. Тревожить сон лорда не хотелось, но ведь он сильный маг и Озаренный, а потому вполне может почувствовать дурные мысли. А этого допускать было нельзя. Силы были нужны.
Оаар поколебался, но вооружился, стараясь потише звякать доспехами — оставаться в палатке было небезопасно. Рано или поздно нестабильные в последнее время чувства прорвутся, а лорд-командующий, конечно, проснется. Это сейчас усталость взяла над ним верх, но его страхи ведь тоже никуда не ушли…
Рассудив таким образом, Оаар выскользнул из палатки и сощурился на почти полуденное солнце. Лагерь был обитаем, то и дело мелькали синие туники королевской стражи, и Оаар, облаченный в армейские доспехи, отличался на их фоне, как голубая гладь озера от зеленого поля.
Желая прогнать тревоги, наместник отправился в сторону штаба — по опыту знал, что даже если не заходить в святая святых, неподалеку всегда можно услышать самые нужные разговоры. Однако у самого большого шатра было пусто — ни одного охранника. Сердце кольнуло недобрым предчувствием — уже вполне оправданным. Так быть не должно. Даже если в штабе никого нет, там хранятся или могут храниться важные бумаги, карты, зачарованное оружие или ценные боевые амулеты. Да даже если и нет там ничего толкового, охрана быть должна. Штаб — как знамя, почти символ того, что над гибнущими воинами есть те, кто сделает эти смерти не напрасными.
Оаар покрутился рядом и решительно отправился туда, где реял второй флаг. Он желал получить объяснения или хотя бы разведать обстановку. Того, что при этом он оказался в другой стороне лагеря, слишком далеко от своего спального места, он почти не заметил.
- Прошу меня простить, - Оаар обратился к группе стражников. - Могу я побеседовать с вами?
Он всего лишь хотел узнать, где сейчас король и что происходит на линии фронта, но воины, занятые беседой, словно только того и дожидались. И лишь когда наместнику заломили руки, а на запястьях сомкнулись стальные оковы, Оаар понял, что его появления ждали. Ждали со вполне ожидаемым приказом.
- Прошу вас, осторожнее, - с достоинством попросил Оаар, выпрямляясь. - Мне необходимо побеседовать с королем.
- Король Бренларас именно вас и ждет, - вполне вежливо ответили ему, и Оаар понял, что дело плохо.
Но это почти не тревожило его. Гораздо более тревожной была мысль о том, что Тэсаал спит и ничего не знает. Но возможности предупредить у Оаара не осталось.
Когда-то за государственную измену принца Таридаара и его сторонников изгнали из королевства в Пещеры. Но с ним, вполне возможно, король будет куда суровее. Вопрос только в том, что король уже знает.
========== Часть 10 ==========
В штабе было очень уютно. Оаар на долю мгновения даже забыл о тяжелых браслетах на руках, настолько его поразила обстановка. Он и сам последние годы был предводителем Белого Отряда и порой считал обустройство своего походного шатра чрезмерно роскошным, однако знаменосец Дарринас по совету более опытной в делах такого рода Тироны категорически отказывался вносить коррективы — для субординации и уважения. Оаар знал, что для уважения простых бойцов иногда гораздо важнее разделить с ними трапезу или просто поговорить, но, будучи обязанным своему лорду, не рисковал с этим связываться.
А теперь в душе проснулось что-то схожее с презрением. Разумеется, королю не пристало ютиться, как простым воинам, однако и тащить с собой в военный поход целую гору ненужного хлама вроде ковров и резных кресел смысла не было. Тэсаал даже в своих дворцовых покоях предпочитал быт попроще. По крайней мере, так думалось наместнику теперь, когда воспоминания о комнатах лорда стали далекими.
В штабе почти никого не было. Оаар невежливо покрутил головой и увидел всего троих. Сам король цепко и внимательно оглядывал его, а рядом с ним были двое советников, оба Оаару знакомые. Лорд Таэлрит смотрел непривычно жестко, сейчас в его глазах не было его вечной грязноватой усмешки; еще Оаар узнал Гэтиэла, и это слегка успокоило — советник, что служил еще отцу Бренлараса, был мудр, а его речи всегда отличались справедливостью и рассудительностью. Трех стражников, что встали вокруг пленника кольцом, Оаар и вовсе не включил в число противников — только недоуменно подумал о том, что для того, чтобы удержать скованного пленного, тем более — соратника, трое вовсе не нужны, хватило бы и одного, в крайнем случае — двоих.
Полог запахнулся за спиной последнего стражника, и наступила тишина. Неестественная, опасная. Оаар на миг заколебался, а потом вежливо склонился, как предписывал этикет:
- Да хранит Провидение моего короля.
Больше на ум ничего не приходило. Вопросов было множество, но задавать их явно не стоило, да и формулировки, что приходили наместнику в голову, были далеки от приличествующих.
- Оставь это, не до церемоний, - резко бросил король, и его слова и тон напугали Оаара гораздо больше, чем пленение. - Мне доложили, что ты явился в компании своего высокородного любовника оттуда, откуда не возвратилось больше никого. Доложили мне и то, что ты ослушался приказа и едва не вверг Белый Отряд в страшнейшее преступление — государственную измену. Слава Провидению, нашлось, кому подхватить преданное знамя Белого Града.
Король замолчал, и Оаар, почувствовав, что от него чего-то ожидают, вновь поклонился:
- Всё так, я не собираюсь отрекаться от своих деяний.
- Думаю, на том трибунал можно завершить, - усмехнулся Таэлрит. - Виновный не отрицает своих проступков и не раскаивается.
- Трибунал? - Оаар вскинулся и, дико нарушая этикет, обратился поперед короля к его советнику. - Перед трибуналом обвиняемому сообщают, что над ним состоится суд.
- Не в военное время, - бросил король, даже не обратив внимание на попранную вежливость. - В армии наметился раскол. Если вовремя не упредить опасные течения, мы не сможем выступить против дроу.
- Я могу рассказать, как можно победить дроу, - доложил Оаар.
Он сделал это не оттого, что хотел — наоборот, душа противилась такому докладу, а вера в величие королевской власти претерпела жестокие сомнения. Но именно к этому стремился Тэсаал, когда из последних сил пробирался по Золотому Лесу; и Оаар не мог предать его доверия.
Король взглянул на него с досадой:
- То, что ты расскажешь, вероятнее всего, будет ложью. Сомнительно, что из Проклятых Пещер можно было выйти, раз уж сильнейшие маги и воины остались там. И то, что вам двоим удалось выбраться, несомненно, не более чем договоренность со врагом.
Оаар гордо развернул плечи, глядя прямо в светлые глаза короля, который, казалось бы, еще так недавно с улыбкой нарек его наместником Белого Града, и с достоинством возразил:
- Я не согласился бы на предательство своего народа. И я вышел из Пещер, не имея никаких договоренностей с дроу.
Червячок сомнения, напоминавший, что наместник очень даже на договоренность пошел, когда в опасности была жизнь возлюбленного, появился в душе — и пропал. Хотя бы уже потому, что Оаар услышал следующие слова Бренлараса:
- Ты — может, и нет. А вот твой любовник — вполне мог.
Оаар даже дыхание затаил — ярость плеснула по венам раскаленным пламенем. Если бы все эти лощеные Озаренные знали… Но лорд-командующий запретил раскрывать тайну, и Оаар высказал только то, что мог:
