- Так вы действительно… - Оаар уже ничего не понимал. - Вы действительно хотите вернуться со мной… Остаться рядом со мной? Я опасен!
- Опасен любой, - хмыкнул Тэсаал. - Абсолютно любой сильный маг. Мой приятель детства, маг огня, едва не погубил свою мать. Не все ее ожоги зажили после того, как она не дозволила ему, совсем юному, взять в жены прачку. Это порой происходит непроизвольно у юных магов. Ты, конечно, уже не столь юн, но молод, и только теперь столкнулся со своей силой. Контроль просто необходим. Надеюсь, мне удастся обуздать тебя… - тут он впервые чуть улыбнулся. - Хотя я не уверен.
========== Часть 9 ==========
Оаар устало выдохнул и как можно уверенней обратился к возлюбленному:
- Уже недалеко. Совсем недалеко.
- Уже светает, - измученно откликнулся Тэсаал.
- Возможно… - наместник заколебался, - мне стоит помочь вам? Я вполне могу донести вас до…
Он и сам не знал, до чего. Стена Золотого Леса пока скрывала беглецов, но дальше начинались пустоши, а по правую руку так и тянулась длинная гряда гор. Нынешних ставок армии Оаар не знал; не знал он и того, как долго им придется идти, уязвимыми перед возможными наблюдательными пунктами дроу. Раз у них одних выходов не меньше восьми нашлось, то уж постов с лучниками найдется куда как больше…
- Я дойду, - твердо откликнулся Тэсаал. - Меня не должны видеть обессиленным. Если я хочу, чтобы моему слову верили, мне надлежит сохранять силу и достоинство. Оаар… я… прошу тебя. Даже если что-то вызовет в тебе ярость; даже если король назовет меня трусом или лжецом, прошу тебя… Не говори ничего о том, что со мной произошло. Я расскажу только то, что сочту нужным. Дозволь мне сохранить себя, свою душу.
Оаар уже открыл было рот, чтобы заверить в том, что непременно исполнит приказ, но вдруг выдохнул и даже замедлил шаг.
- Простите, мой лорд, - голос его прозвучал глухо, - но я не могу дать вам этого обещания.
- Почему? - Тэсаал повернулся и почти умоляюще уставился ему в глаза. - Я предпочту смерть унижению.
Оаар не знал, как ответить… сначала. Правда оказалась многолика. И он ответил медленно, тщательно взвешивая каждое слово:
- Дело не в том, что вашу жизнь я купил ценой предательства. Дело в том, что я боюсь не сдержаться. Мой лорд, простите мне мою жестокость, но там… в Пещерах… со мной что-то произошло. Что-то странное и страшное. Я как будто оказался обнажен… перед собой. И я не уверен, что мне удастся сдержать ту ярость, что просыпается, едва я подумаю о том, на что вы пошли из-за неразумного приказа короля. Да, меня в любом случае остановят. И уничтожат. Но перед тем я могу погубить невинные жизни.
Тэсаал глубоко вздохнул и коснулся его руки, стараясь говорить мягко:
- Я понимаю тебя. Сам я по юности… Бывал груб. Магия сознания такова, что дозволяет воздействовать… и читать душевные порывы более слабых волей. Признаться, я не всегда использовал это во имя цели, которая бы оправдывала мое поведение. Оправданием мне может служить лишь то, что я был слишком юн и, как любой ребенок, проверял границы дозволенного. Позже, конечно, стал умнее. И с тех пор ни разу не пользовался своими способностями ни для интереса, ни — тем паче — для низких целей. Нам будет нужно уехать куда-нибудь, где я и Осалон… Мы научим тебя справляться с гневом и яростью — со всем, что дает пищу темной магии. Я знаю, душа у тебя светлая. Но до тех пор, прошу, удержись… Или хотя бы подари мне надежду.
Оаар прикусил губу — не так должно было обращаться лорду к нему, но куда же деваться, если врожденные способности оказались не просто опасны, а преступны. Но ради возлюбленного Оаар был готов попробовать, хотя интуитивно чувствовал, что та же ярость, что заставила его убивать, вполне может сжечь его самого, если не давать ей выхода. Но Тэсаал при этом пострадать не должен; он заслуживает большего.
В душе колыхнулись любовь и нежность, и Оаар с силой сжал пальцы возлюбленного. Лорд-командующий несдержанно охнул и попытался вырваться, и Оаар испуганно заглянул ему в глаза:
- Что-то не так? Если вы не хотите, чтобы я нес вас на руках, вы можете опереться на мое плечо. Только…
Он чуть покраснел, когда понял, что не может прямо напомнить лорду о том, что тому необходимо придерживать плащ, который слишком легко распахивается…
- Нет, не нужно, - пробормотал Тэсаал и вырвался из ослабевшей почему-то руки. - Как ты это делаешь? Это не моя и не твоя сила. Она… чужая.
Оаар напряженно пытался понять, о чем речь, и только теперь увидел, что смертельно бледные скулы лорда-командующего порозовели; искусанные губы, на которых тонкой корочкой застыла кровь, вернулись к прежнему цвету; глаза, почти потухшие, заблестели — не так ярко, как в моменты счастья, но не напоминали уже тусклый взгляд погибающего.
- Я не знаю, - Оаар не очень осознавал, на что отвечает. - Вам лучше?
- Лучше, - Тэсаал распрямился. - Мне немного… неприятно осознавать, что ты делишься со мной жизнью того, кого уничтожил, но я помню о том, что внизу, в Пещерах, остались в плену наши сородичи. Мой разум прояснился, и мне, надеюсь, хватит этих чужих сил, чтобы убедить Совет… или кого там придется… в том, что я знаю, что делать.
- А что нам делать? - беспомощно спросил Оаар.
По правде говоря, ему ничего делать уже не хотелось. Он безмерно устал и желал отдохнуть — от всего. От страхов и волнений минувшего дня; от потрясений и необходимости постоянно быть наготове; от той боли, что он испытал при виде сломленного лорда-командующего; от частых и утомительных перепадов настроения и уровня сил… А больше всего хотелось оказаться с возлюбленным наедине. Узнать, что с матерью и сестрой все ладно, а потом посвятить время и себя заботам об измученном лорде.
Тэсаал выпрямился и заговорил — уже ровно и властно, как привык:
- Я не знаю, на что мне хватит дарованной тобой силы, но… Нам необходимо убедить Совет в том, что в Пещеры надо отправиться как можно скорее. Уже сейчас, скорее всего, Таридаар думает, что делать в создавшейся ситуации. И он придумает. Клянусь перстнем Озаренного, он придумает, что можно сделать! В опасности весь мой отряд. В невероятной опасности королева! У нас есть сведения о слабостях и расположении сил противника, но эта информация очень быстро придет в негодность. Единственное, что тревожит меня… Нам надо поспать, иначе мы просто не выдержим. А эти часы могут очень дорого стоить. С другой стороны… Без нас наши армии не справятся. Точнее — без тебя. Только ты знаешь, как проникнуть в Пещеры. Только ты хоть немного представляешь себе их устройство. Хотя… - тут голос Тэсаала внезапно прервался. - Хотя последнее, чего я хочу — подвергнуть тебя этому риску. Но на кону жизни нашего народа.
Оаар гордо кивнул — так, как, кажется, до того не умел. Или, по крайней мере, не позволял себе в разговорах с Озаренными:
- Да, на кону жизни нашего народа, мой лорд. Вы помните лишь про ответственность, а большинство Озаренных — лишь про права. Но я помню и о чести, мне дарованной, и об обязательствах, что я принял, когда клялся защищать свой Град. Я до сих пор не знаю, как мне относиться к королю. Но вы можете рассчитывать на мою верность.
Тэсаал, уже развернувшийся было, чтобы не терять времени, вдруг заглянул в глаза и шагнул ближе:
- Наверное, лишь теперь я понимаю тебя, мой… мой возлюбленный, - он приподнял подбородок. - Ты тоже можешь рассчитывать на мою верность. И могут рассчитывать на мою верность все, кто доверяет мне. Присяга — не просто слова. Мне горько осознавать, что для многих это стало лишь удобной формулировкой, чтобы вкусно есть и долго спать. Я… я ненавижу Таридаара — не только за то, что он сделал со мной. За его проницательность; за его жестокость. Но он честнее многих, с кем я раскланивался.
Оаар не опустил взгляда и посмотрел на своего лорда впрямую — глаза в глаза. Голос его ломался и пропадал, но речь звучала твердо:
