- Нет, - подумав, ответил будущий провожатый. - Незачем.
- Тогда идем, - наместник словно отдал приказ самому себе.
Тэсаал нетвердыми шагами добрел до стены и оперся на нее плечом, а потом и сполз вниз, не обращая уже внимания, что шершавая каменная поверхность саднит по коже. Впрочем, это было почти приятно — боль мучила и отупляла разум, а камень был прохладным и от этого приятным. Ноги не держали — дрожали и норовили подломиться, как прогнившая опора. Руки дрожали тоже, но лорд-командующий нашел в себе силы, чтобы отереть лицо — и от семени, и от слез. Крови на лице не было — до того, как он коснулся лица рукой; слезы текли сами, а остальное… Тэсаал невольно содрогнулся от омерзения и к мучителю, и к себе. Он и раньше вздрагивал, но теперь дрожь перешла в крупную, почти неконтролируемую. Раньше он сдерживался, стараясь никак не проявлять чувств, а теперь отпустило.
Крови было много — не настолько, правда, чтобы умереть. И раны наносились не зачарованным кинжалом — Таридаар обещал вернуться завтра. Тэсаал даже пожалел, что не может сейчас посмотреться в зеркало — исключительно для того, чтобы оценить, насколько он еще может быть привлекателен. Между насильником и палачом он выбирал палача.
Но больше даже, чем боль, мучили слова — те, что он услышал, пока всё это продолжалось. Они словно врезались в память и не оставляли ни на секунду. Этот голос, которые в его сознании намертво сплелся с ощущениями унижения и боли, все повторял, и повторял, и повторял. Тэсаал, абсолютно обнаженный, подтянул колени к груди и уперся лбом в металл зачарованных кандалов, которые по-прежнему ограничивали и подвижность, и магию.
Тэсаал смутно подумал о том, что прошло много часов, что уже вечер. Он бы мог сомневаться во времени — здесь, в Пещерах, где не было естественного света, — но не сомневался в том, что на то, чтобы столько раз подряд прийти в готовность для соития, а потом еще и подолгу наслаждаться болью пленника, времени нужно немало. Смутно думалось и о том, что дроу, похоже, не собираются пока выбираться из своих укрытий. И призыва о помощи армия не дождется — любая магия была блокирована. А раз до вечера не произошло ничего, то, вероятно, наверху его отряд считают пропавшим… И теперь будут долго собираться перед новой атакой.
Лорд-командующий отчетливо себе представил Совет, что, быть может, прямо сейчас проходит там, наверху. Советники, конечно, убедят короля, что раз не справились лучшие, то пробираться внутрь с целью освободить королеву бессмысленно; что для такой войны нужна долгая подготовка… И король поверит, поведется! Разве что призовут Осалона — раз уж лорд-командующий потерян. Вот тот вполне может действовать решительно. Но ведь его еще нужно дождаться, с побережья — не меньше нескольких дней пути. Даже если он не успел добраться, задерживаясь в дороге, все равно…
Тэсаал попытался представить себе, что нужно сделать для того, чтобы выжить и донести безумно ценную информацию до своих, но не мог ничего придумать. Попытаться обольстить короля дроу? Терять, конечно, уже нечего, но он слишком умен, не поверит. Информацией его тоже не заинтересовать — слишком хорошо знает уклад эльфийского королевства, ведь ничего не изменилось за несколько тысяч лет! А Оаар… Нет, Таридаар тоже слишком хорошо представляет себе, что представляет из себя его возлюбленный. Многого может не знать, но уж в одном точно уверен — тот не простит. Не простит всего того…
Тэсаал почувствовал, как комок, что, казалось, камнем засел в желудке, поднимается наверх. Он склонился, опираясь локтем на колено, но его не тошнило, только на языке проступила кисло-горькая слюна. Недавние воспоминания, яркие, сильные, нахлынули, как волна захлестывает борт небольшого суденышка. Тэсаал пытался отрешиться, но не выходило. Он вновь видел склоненное над ним лицо, искаженное сладострастием, и тонкие губы, что шептали мерзость. Видел чужое, незнакомое естество и ритмичные движения ладони прямо перед глазами. Видел, как под выверенным ударом клинка расходится кожа, обнажая рассеченную плоть — сначала белую, но за мгновения заливаемую кровью, что проливалась с едва заметной пульсацией — такой же, как… Лорд-командующий не хотел смотреть, но не мог отвернуться, не мог закрыть глаз, зачарованный чужой магией.
Воспоминания не уходили. Саднящее чувство внутри, когда его брали не в первый раз; черные пряди волос, темная кожа; теплые белесые капли на лице и даже на ресницах; теплые щекотные струйки крови на руках, на спине и на груди… Воспоминания были сильнее, чем разум, и были невыносимы.
Лорд-командующий прикусил губу и почувствовал кровь на вкус. Сколько раз прокусывал губу, щеки изнутри? И пахло тоже кровью. Он пытался отвлечься, но все органы чувств поддерживали не его, а воспоминания.
Если бы не то, что произошло в спальне, можно было бы попробовать закрыть глаза, представить себя раненым на поле боя, но горечь на губах и стянутая кожа на лице напоминали о мягкой кровати и обо всем том, что довелось услышать.
Тэсаал вновь попытался отереться, но ощущения не проходили. Из неповрежденного остались только ноги, ягодицы и лицо. И сообразив, что это значит, Тэсаал не выдержал — застонал. Значит, завтра его еще можно будет брать, а вот потом… Потом Таридаар обещал тиски и крючья. Это будет мучительнее, чем нож и плеть, но зато после них мало у кого встанет… Хотя неизвестно, насколько далеко простирается мерзость.
- Эй, ты, - раздалось из-за решетки, что здесь закрывала такой же бездверный проход, - есть будешь?
Тэсаал вновь облизнул губы, шевельнулся. Есть, конечно, не хотелось, об этом и подумать было тошно, но вот…
- Не буду, - отозвался он как можно решительнее и спокойнее. - А вот воды дай. И побольше — вместо еды.
Охранник приблизился и посмотрел с любопытством:
- А что, вы и вправду вместо еды пьете воду, а вместо воды дышите воздухом?
Лорд-командующий хотел было грубо выругаться, но потом вдруг разглядел молоденького паренька-охранника с торчащими в разные стороны ушами. Тэсаал только вздохнул — у него самого в детстве и юности они так же торчали, и он сильно переживал из-за этого. Мать говорила, что когда он станет взрослым, это пройдет, но маленький Тэсаал не верил. Впрочем, с возрастом действительно прошло.
Юный дроу, видать, родился пару веков назад, не больше. И конечно, о тех эльфах, что живут наверху, знал только то, что болтают среди воинов. Неожиданно это внушило надежду. Таридаар, бывший принц и бывший Озаренный, конечно, знал, как именно устроено королевство. Вот только у него от его друзей-изгнанников едва ли осталось много осталось в живых до нынешних времен. Сам же говорил, что множество бывших эльфов гибло в войне с природой…
В душе словно что-то прорвалось. Тэсаал разом нашел в себе силы подняться и, несмотря на боль, подошел к решетке и скованными руками коснулся пальцев охранника, лежащих на прутьях:
- Да, - весомо кивнул он, и не удержался от грубости. - А трахаемся с помощью прикосновений. Пальцы — к пальцам.
Мальчишку-дроу как ветром сдуло. Он отпрянул, а потом сощурился:
- А если я не принесу тебе еды после того, как ты меня… ну… того?
- А что «если»? - пожал плечами Тэсаал, отступая. - Значит, не поем, вот и все.
- Я принесу, таков приказ, - помялся мальчишка. - Но ты ко мне больше не лезь, понял? Я тебе кувшин с водой поставлю, идет?
- Два, - тотчас потребовал лорд-командующий. - Я прожорливый.
- Да хоть три! - юный дроу кивнул. - Только больше не лезь.
- Идет, - усмехнулся Тэсаал.
И дождался — охранник и впрямь притащил три стеклянных кувшина, однако дать их отказался:
- У тебя там есть ведро. Подставь к решетке, я перелью. А то тебе стекла не положено.
Тэсаал с досадой опустил уголок губы — обзавестись оружием хотелось, но выбора не было. Ведро, похоже, предполагалось здесь не для воды, но выбора не было, поэтому эльф послушно поставил его к решетке. Охранник старательно перелил в него содержимое кувшинов — вышло примерно до половины — и с любопытством уставился. Тэсаал перехватил емкость и сделал несколько глотков, хотя было ужасно неудобно. Зато вода плеснула на лицо, смывая всякую дрянь, и сразу стало полегче. Тэсаал отер лицо ладонью — скользило только так! — и нехорошо улыбнулся.
