Это было оскорбительно. Но Тэсаал, отвлекшись на боль, едва ли мог бы ответить. К такой боли он не привык — Оаар всегда был аккуратен и бережен. Даже тогда, когда его с раной на шее привезли к лекарям; когда ни один целитель не мог поручиться, что рана затянется, Тэсаалу не было так страшно и так плохо. А дроу только резко вставил глубже и почти ожесточенно произнес:

- Только вот я — не ты. Не подстилка, что кланяется королю, которого втайне презирает. И не трепетная дева, что лишается чувств от слов «темная магия». Признайся, у тебя были моменты, когда тебе не хотелось отдаваться тому, кто так легко проклинает и держит в руках Тьму?

А вот это было уже неправдой, поэтому лорд-командующий рванулся, не обращая внимания, что сам себе причиняет боль, и прошипел:

- Хватит! Ты хотел владеть мной — так бери! Вспомни давние славные времена, когда ты не покушался на женщин — «источник рабочей силы»! Вспомни, как ты, не привыкнув усмирять горение плоти, ложился в постель с кем угодно, кто был готов обслужить тебя! Любой ведь был готов, так? Не только из женщин, из мужчин тоже? Вспомни, как брезгливо ты выбирал себе мужчину в первый раз! Ведь было? Маменькин сынок, неприкосновенный принц, которому все придворные девы целовали ноги — и не в переносном смысле!

Видимо, всё когда-то действительно было именно так. Тэсаал едва не закричал от резкой боли — пальцы вошли в неподготовленное тело, и уже не два — больше. Лорд почувствовал, почти увидел, как разрывается, расходится нежная кожа. Но сейчас терпеть было не страшно. Тэсаал буквально чувствовал, как справедливость — та самая, за которую он боролся всю жизнь — осязаемо наполняет душу. Боль, страх, гнев — ничто перед нею.

Таридаар так же резко вышел, вызвав у пленника чувство тошноты, а потом склонился над ним. Эльф почувствовал, как на грубо растянутые мышцы упала теплая влага — видно, слюна, и невольно зажался, но пальцы бесцеремонно — и гораздо легче — скользнули внутрь, а потом насильник отстранился.

- Я убью тебя, Тэсаал, - произнес он сладострастно и мечтательно. - И — Провидение свидетель — мне это принесет не меньше наслаждения, чем вставить тебе. Но это будет еще не сейчас. Сначала я вдоволь получу удовольствия от твоего тела. Сперва буду тебя иметь — как захочу. Потом ты познаешь, какой на самом деле может быть боль, а я буду слушать твои крики и дыхание. И если ты думаешь, что сможешь сохранить свою гордость, то ты ошибаешься. А когда из целого у тебя останется только твое очаровательное перемазанное кровью личико, я тебя убью. И не надейся, что просто ударю кинжалом, нет. Ты будешь умирать долго и мучительно. Возможно, я даже дождусь мольбы о смерти. Да, наверняка дождусь.

Тэсаал выслушал все это и даже не дрогнул, хотя страшно, конечно, было. Но после того унижения, что он уже познал, страх стал восприниматься как-то отстраненно и отдельно.

Но насильник и теперь нашел, как заставить его вздрагивать и закусывать губы.

- И ты будешь знать, что в этот самый момент твой любовник мирно спит в своих комнатах. Не зная о тебе; не зная о том, что ты воешь под пытками. Конечно, вы близки, но я, побеседовав с ним, сумею оградить его от любого твоего посыла. И ты, хрипя от боли и не в силах уже кричать, будешь знать, что твой любовник пойдет драться за меня. За того, кто тебя в это превратил.

Тэсаал постарался отрешиться от всего, что слышал, но удавалось это с трудом — он чувствовал, как пленитель навалился сверху, как между бедер скользит тяжелая напряженная плоть, как растянутого отверстия касается влажная головка — и мучительно рвался из магически-механических пут. Но Таридаару, видимо, это было вполне по душе — он легко пресекал любые попытки вырваться и откровенно наслаждался тем, что побеждает. Наконец Тэсаал ощутил, как его, перехватив за волосы, прижимают к кровати, а в тело входит объемная плоть, и не удержался, громко выдохнул, почти со стоном. Таридаар удовлетворенно вздохнул и качнул бедрами, заполняя его сразу и целиком.

Тэсаал снова почувствовал, что его тошнит, но постарался дышать ровнее, пытаясь напомнить себе о том, что время работает против врагов. Правда, теперь он не мог бы сказать, зачем вообще живет. С тем, что он услышал и успел почувствовать, жить уже не хотелось. Но лорд-командующий усилием воли напомнил себе, что всю полученную информацию неплохо бы передать. А еще неожиданно вспомнились ласковые губы возлюбленного, что целовал его перед самым походом — и это придало сил. Пусть Оаар хоть тысячу раз темный маг, он… не этот.

И Тэсаал уцепился за эту мысль.

Уже почти опустившийся на кровать, он резко поднялся на локтях и коленях, и услышал позади сдавленный стон, а потом и лихорадочный шепот:

- А ты сильнее, чем кажешься. Зря отказался от службы военачальником у меня. Я бы сделал из тебя великого воина на службе у великого короля. А так — подохнешь, будучи дыркой для изгнанника.

Слушать это было противно, и Тэсаал повел бедрами, желая отвлечь насильника. Тот действительно отвлекся, но потом сильно перехватил пальцами бедра и начал врываться часто и резко. Тэсаал дышал с трудом — боль не уходила, но становилась тупой и привычной, как при начавшем заживать ранении. Впрочем, надолго дроу не хватило — он навалился еще тяжелее, почти придавливая пленника к кровати, и дернулся последний раз, громко выдыхая.

Тэсаал почувствовал, как внутри словно огнем обожгло, но вытерпел и это, дожидаясь, пока тот сползет и освободит. Нутро освободит, о руках речи не шло. Судя по его же словам, это все пережить придется не раз и не два, но, как знал лорд-командующий, дальше будет легче. По крайней мере, до следующей стадии — пыток.

- Ты не только красив, но еще и вынослив, - выдохнули сзади. - Я всё больше понимаю Оаара. Отдохни пока.

Слова прозвучали почти мирно, чего нельзя было сказать о действиях. Тэсаал почувствовал, как кандалы словно проворачиваются вокруг оси, а враг легко перевернул пленника на спину и вновь заставил развести ноги, наслаждаясь зрелищем. Лорд-командующий чувствовал, как изнутри вытекает вязкая влага, но сил сопротивляться уже не было.

========== Часть 7 ==========

Переходы были темными, но глаза довольно быстро привыкли к темноте. Оаар мог бы подсветить себе путь, просто вызвав свет на ладони, но опасался привлекать к себе внимание — и светом, и магией. Когда он уже уверенно различал путь, что вел вниз, то даже поежился — теперь уже не от холода. Бесконечные галереи и лестницы, что вели вниз, не имели перил и иных ограничителей, и сверзиться с головокружительной высоты было куда как просто.

И холодно тоже было. Эльф старался не дрожать и не стучать зубами. От первого нарушалась координация, второе могли услышать. Оаар пробирался почти бесшумно, вознося хвалу Провидению, что дозволило ему тридцать лет назад овладеть высшей воинской наукой — в том числе и умению двигаться, не издавая даже малейших звуков.

Тишина стояла глухая, вязкая. Чтобы щелкнуть пальцами — то есть совершить простейший жест, аккумулирующий магию — надо было еще решиться. Звук бы наверняка разнесся очень и очень далеко.

Как и любой эльф, Оаар был вынослив, и даже не запыхался, хотя по его прикидкам, он спустился не меньше, чем на пять-семь этажей… или уровней. И за то, что ему довелось управлять каменным Белым Градом, а не Зеленым, находящимся в лесу, он теперь тоже благодарил Провидение.

Наконец стало как будто немного теплее, а откуда-то издалека временами доносились слабые отзвуки, напоминавшие о том, что эти пещеры обитаемы. На всякий случай Оаар старался держаться подальше от звуков, пока пытался составить хотя бы примерное представление и том, как здесь всё устроено.

Высокие каменные своды и длинные переходы; широкие площадки, от которых уводило порой по нескольку коридоров. Где-то впереди замаячил тусклый свет от огня, но наместник благоразумно туда не сунулся. Ему не встретилось пока ни одной живой души, а увидеть и изучить охрану или стражу (или кто здесь имеется?) было необходимо раньше, чем даже теоретически обнаружить себя.