Дориан довольно долго молчал, после чего удивленно уточнил:

— Ты не говорил о моем участии? О моей роли во всем этом?

— Я дал слово, — мрачно бросил Фенрис. — Пусть даже тевинтерскому магистру.

— Я не магистр, — раздраженно, но привычно буркнул Дориан, после чего так же удивленно продолжил: — Тебе удалось поразить меня в самое сердце! Хотя… В случае с тобой это очень нехорошо звучит.

— Отыщем Каллена? — не среагировал на комплимент эльф.

— Друг мой… — Дориан уселся поудобнее и с явным удовольствием вопросил, — знаешь ли ты, который сейчас час? Видимо, злосчастное признание в любви одержимому лишило тебя чувства времени. Мессир Каллен, который встает на рассвете, сейчас, скорее всего, уже видит десятый сон. Нет-нет, его, конечно, хлебом не корми — дай изловить злых врагов, но леди Инквизитор нам головы оторвет, если… Полагаю, эту тайну я могу тебе открыть, поскольку, как ты выразился, о ней половина Инквизиции знает. Каллен борется с пристрастием к лириуму, а это нелегко. Ему нужен максимально полноценный сон и хорошая пища для поддержки тела, а он частенько пренебрегает и одним, и другим. В конце концов, за сегодняшний день венатори диверсий не устраивали, а значит, это вполне подождет до утра.

Фенрис даже слегка растерялся:

— А раньше ты прийти не мог?

— Мог, — весело фыркнул Дориан. — Но я обещал тебе вина. И мне хотелось — исключительно в качестве извинений, что втянул тебя в свои неприятности — угостить тебя чем-то… замечательным. Но мои личные скромные припасы на замечательные не тянут, а если у кого и можно добыть настоящее тевинтерское вино — так это у Крэма. Но его, как назло, куда-то отправили, и я до ночи дожидался возвращения Быков. Боюсь, Железный Бык подумал обо мне… Впрочем, неважно.

Фенрис свел брови, вновь вспомнив Хоука. Гаррет легко бы разобрался со всем этим комком, да еще и остался бы на высоте, рассыпая шутки и даря улыбки. А для него самого, Фенриса, было многовато всего. И «быки», которых отослали в долину по его же, Фенриса, просьбе! И маг этот со своими ухаживаниями… Или это вообще не ухаживания? И Каллен, бесстрашный военачальник, хрупкий сон которого нельзя потревожить; и венатори, которые невесть что задумали… И еще с десяток более мелких вещей.

— Наливай, — сдался эльф.

========== Часть 6 ==========

— Наливай, — сдался эльф.

Возможно, в голове прояснится.

— С удовольствием, — усмехнулся Дориан, жестом уличного фокусника извлекая из недр щегольского костюма темную бутылку с сургучной пробкой. — А что, есть во что наливать?

— Нет, — мрачно сообразил Фенрис. — Я не собирался принимать тут гостей. Не подумал.

— Значит, придется по-народному, — маг пожал плечами и легким движением пальцев провел над горлышком бутылки. Сверкнула яркая искорка, и печать с сочным звуком оказалась в его ладони.

— Удобно, — невольно оценил эльф. — Где ты такому выучился? Хоук всегда долго ковыряется кинжалом и грубо ругается.

— В Круге, — хмыкнул Дориан. — Точнее, в школе Ордена Серебра. Там давали строгое андрастианское воспитание, и разумеется, это накладывало свой отпечаток на учащихся. Я за три месяца выучился безукоризненно открывать бутылки и танцевать… Хочешь, покажу?

— Не надо, — поспешно отозвался Фенрис.

— Жаль, — маг посмотрел на него живо и с огоньком. — Но — ладно. Все равно для таких танцев нужен реквизит, которого у меня нет. Пока нет, но думаю, что милая Жози не откажет мне в отрезе шелковой ткани, так что если вдруг заинтересуешься…

— Не заинтересуюсь, — отрезал эльф.

— Тогда, надеюсь, ты не откажешься выпить вина, — Дориан явно отступился и протянул бутылку. — Хотя бы для того, чтобы мое трехчасовое ожидание в трактире было не напрасным.

Фенрис чуть помедлил. Вроде бы бутылку открыли при нем, но доверие к тевинтерскому недомагистру давалось нелегко, несмотря на то, что тот за весь разговор не сказал ничего такого, что заставило бы сдерживать ярость. Это тоже было почти удивительно — насколько Фенрис мог судить, этот маг свободно говорил то, что думал, а значит, должен бы был изрядно раздражать. Но раздражал он только своей многословной манерой вести беседу и кошмарным эгоцентризмом. Но это как раз не было присуще исключительно членам Магистериума…

— Ладно, — Дориан, видно, заметил взгляд и первым отпил из бутылки. — Не отравлено, честное слово.

— Я не хотел… — Фенрис даже замялся.

Почему-то за собственную подозрительность стало неловко — уж слишком буднично реагировал собеседник на невысказанные обвинения.

— Мне несложно, — вздохнул Дориан. — По крайней мере, мне точно проще доказать, что я не замышлял дурного, чем тебе — поверить мне.

Отвечать эльф не стал. Молча принял бутылку из рук тевинтерца и, принюхавшись на мгновение, сделал глоток. Не потому принюхался, что до сих пор подозревал в желании отравить, а потому что аромат действительно вился божественный. И на вкус вино оказалось замечательным: мягким, немного пряным, кисло-сладким. После первого же глотка по языку словно рассыпались искорки. Отличное вино отличной выдержки.

— Нравится? — лукаво уточнил Дориан. — У меня и вторая такая есть, так что наслаждайся.

— Не буду даже спрашивать, сколько такое стоит, — пробормотал эльф.

— Явно дешевле, чем моя жизнь, — хмыкнул маг. — Таких бутылок в 9:11 выпустили несколько тысяч, а я — единственный и неповторимый.

Фенрис с легким сожалением вернул бутылку и, наконец, сполз с ящика на второй конец матраца — ноги окончательно затекли от неудобного сиденья.

— Завтра первым делом отправимся к Каллену, — заметил он. — Я постараюсь не вмешиваться, чтобы ты не открывал больше, чем тебе нужно, но рассказать придется.

— Ты даже готов доверить это мне? — приподнял бровь Дориан.

— Я буду рядом, — возразил эльф. — Мне нет дела до твоих бывших друзей, и моя цель — только в том, чтобы командор был в курсе о том, что происходит. Если тебе удастся избежать личных вопросов — твое дело.

Дориан помолчал, а потом решительно спросил:

— А почему ты вчера думал, что встретишь мастера Тетраса?

— Потому что этот ваш Коул говорил о том, что беда грозит тому, кто получил письмо, — как Фенрис ни старался, придумать, чем эта информация может навредить, не мог. — У Варрика множество знакомых, а я сам видел конверт в его руках. О том, что тебе преподобная мать тоже принесла какое-то письмо, я и не вспомнил. Зато во всей Инквизиции меня, в общем-то, волнует только Варрик. Гораздо интереснее, почему этот демон пришел ко мне. Шел бы к Каллену, при чем тут я?

Дориан небрежно пожал плечами:

— Мотивы этого… юноши может понять разве что Солас. Лично я не понимаю — и не стремлюсь. Коул уже один раз поставил меня в неловкое положение перед Инквизитором, прямым текстом выдал мои мысли и воспоминания. Больше становиться посмешищем я не желаю.

— Мне он тоже много чего «приятного» наговорил, — в тон отозвался Фенрис. — Ты, наверное, можешь предполагать, что в моем прошлом хватает того, что я, может, и хотел бы забыть, но не хочу, потому что и без того не помню слишком многого.

Дориан задумался, явно неосознанно приложился к бутылке и медленно произнес:

— Я не знал Данариуса лично, но слышал о нем, — голос его звучал глухо, а сам он чуть склонил голову набок, — после того, как… Тогда много говорили и о нем, и о тебе. И я бы, может, даже восхитился мастерством, но понимал, что без магии крови такую… процедуру провести почти невозможно. Ты бы погиб, если бы у мага не хватило сил, а поддерживать силы лириумными зельями я бы на его месте не рисковал — неизвестно, как это повлияло бы на процесс.

— И что? — хмуро уточнил Фенрис.

— Я не выношу магов крови, — просто отозвался Дориан. — Прибежище слабых духом — так говорил мне мой отец. А потом… Потом я едва не узнал, что такое магия крови, на себе. И это не добавило мне… лояльности.

Эльф хрипло перевел дыхание и с изумлением уставился на собеседника:

— Ты?