- Я бы и сейчас не отрекся от своих слов.
- Как и я, - уверенно ответил Маблунг. - Иди. Заплутаешь — спроси у кого-нибудь дорогу.
Эстемирэ потоптался на пороге темницы, после чего решительно зашагал к лестнице. Маблунг уже ушел, и теперь никого не попадалось на пути. Очевидно, все, кто может, готовятся защищать Дориат…
И нолдо отправился единственным путем, который более-менее знал — к покоям Артанис.
Однако дойти дотуда он не успел. На парадной лестнице сидел, точно неприкаянный, синда, который показался Эстемирэ знакомым. Один из тех, что встречал их с Макалаурэ на границе Дориата. Вроде и недавно это было, а казалось, прошло несколько веков…
- Халдир? - припомнил его имя Эстемирэ.
- А, это ты… - поднял взгляд тот, ничуть не удивившись. - Леди Галадриэль нет в ее покоях. Она вместе с мужем сейчас у короля. Совещаются. Или ты не к ней?
- Шел к ней, но не потому что хотел.
- Приказ? - приподнял бровь Халдир. - Чей же?
- Я хотел разыскать ту комнату, где лежит Маглор, - отчего-то сбился Эстемирэ. - Сам я по вашему дворцу часами могу плутать, проверял уже. А почему ты сидишь тут, точно тебя изгнали?
- Жду решения, - пожал плечами синда. - Если будет решено воевать, мне надлежит отправиться парламентером от Дориата, и не все верят, что мне удастся вернуться живым. Впрочем, я не в обиде. Меня воспитывали и дипломатом, и воином. Должно же это хоть раз пригодиться? Прошлый свой приказ я выполнил… Ну, ты знаешь. Лорд Маглор слег, леди Галадриэль снискала гнев короля Тингола, а я… Думаю, король Элу будет даже рад, если я…
- Пойдем, - позвал его с собой Эстемирэ. - Будешь нужен — найдут. Да и не грозит тебе смерть, если ты только гонец. Или ты тоже считаешь, что нолдор убивают не глядя?
- Как раз я так не считал, - хмыкнул Халдир. - Однако теперь уже не уверен. Из-за одной души — погубить тысячи? Нет, это не укладывается у меня в голове. Что бы сказал твой лорд, если бы узнал, что все это — из-за него?
- Не знаю, - развел руками Эстемирэ. - Он всегда подчинялся принцу Маэдросу, старшему брату, хоть и спорил с ним. А уж о чем спорили — не мне, знаешь…
- Знаю, я сам старший брат, - синда поднялся. - Я провожу. Только потом вернусь, уж не обижайся. Никогда от своей судьбы не бежал, и сейчас начинать не стану.
Эстемирэ казалось, что он узнает какие-то коридоры, но Халдир провел его много проще и быстрее, чем сам советник Маглора добирался в прошлый раз. В уже знакомом коридоре проводник отступил:
- Вон та дверь.
- Если что, я… - неуверенно начал Эстемирэ, и сам точно не зная, что желает сказать.
- И я, - согласился Халдир. - Ты мне не враг, как и твой лорд. Просто… жизнь так сложилась. Надеюсь, нам с тобой не придется сойтись в смертельном бою.
- Я тоже на это надеюсь, - Эстемирэ чуть склонил голову.
Жизнь действительно складывалась причудливо. Именно об этом думал Эстемирэ, вступая в комнату в лазарете, где, безмолвный и безжизненный, лежал Макалаурэ.
Еще полгода назад, летом, никому из нолдор и в голову не могло прийти затевать вторую братоубийственную схватку. Слишком сильно обожглись в Альквалондэ; слишком горьки были воспоминания. Правы валар, ничему пролитая кровь не учит…
А сегодня, в один из дней, когда решалась судьба Белерианда, сам Эстемирэ чувствовал себя ненужным. Словно он выполнил некое предназначение: отправил в нужный день и час письмо — а больше его жизнь никому была не нужна. Разве что Сардафиону, ближайшему его родственнику здесь, в Эндорэ. Как говорится, родная кровь — не вода. Но ведь и для Майтимо так же! Брат…
Маглор лежал так же, как и в тот единственный раз, когда Эстемирэ здесь побывал. Бледный и неподвижный, он совсем не выглядел живым, но верный друг сел рядом с ним на стул, предназначенный, очевидно, для лекаря, и взял своего лорда за руку.
- Макалаурэ, послушай, - неизвестно зачем заговорил с ним Эстемирэ. - Мне тут задали вопрос: что бы ты сказал, если бы узнал, что здесь из-за тебя может начаться война? И я понял, что не знаю ответа. Отговорился общими словами… Но ведь я тебя знаю с тех далеких пор, когда ты еще кварту от квинты не отличал. А все же не могу решить за тебя. Если бы ты мог услышать и узнать… Что бы ты сказал?
Нолдо показалось, что рука в его ладонях стала чуть теплее, но подумать об этом у него времени не осталось — скрипнула дверь, а за нею послышались почти невесомые шаги.
Подумав, что вернулась сиделка или целитель, Эстемирэ положил руку лорда обратно ему на грудь и повернулся, готовясь отстаивать право находиться здесь, однако не пришлось. В покои, слегка шурша длинным платьем, вошла женщина потрясающей красоты, и Эстемирэ замер.
Не оттого, что не встречал красивых женщин, а оттого, насколько ее красота была совершенной, божественной и естественной одновременно. Давно уже нолдо не видел таких лиц… Но облик одной из айнур узнал мгновенно.
- Королева Мелиан? - Эстемирэ поднялся и склонился в привычном церемонном поклоне.
- Здравствуй, - одновременно приветливо и печально произнесла майэ. - Рада познакомиться с тобой, Эстемирэ, верный друг и советник принца Маглора.
В голове эльда разом всколыхнулись слова, которыми положено отвечать Стихиям, когда те приветливо заговаривают или отмечают заслуги, но волнение было сильнее:
- Королева Мелиан, - Эстемирэ с надеждой заглянул ей в глаза, - вы ведь осматривали лорда Маглора? Скажите, вы можете… его?..
Женщина так же печально улыбнулась:
- Нет, я не могу.
Надежда погасла так же быстро, как и воспылала, и Эстемирэ опустил голову. Он не мог ни в чем винить королеву, но если не смогла она… А майэ неожиданно продолжила:
- Но может он сам. Если захочет.
- Вы знаете, где он и что с ним? - нолдо перевел взгляд взгляд на друга.
- Где — не могу сказать, а что — пожалуй… - мелодично ответила королева и уселась на такой же стул по другую сторону кровати. Поправила одеяло, ласково коснулась руки… - Это я помогла Галадриэль зачаровать Источник. Но не спеши обвинять меня, друг мой. Я — рода айнур, но я жена и мать, и у меня тоже есть слабости. В роду Эльвэ и Олвэ ярко горит дар… Они называют его даром предвидения, но на самом деле все немного не так. Не существует предвидения, Эстемирэ. Есть только умение проникать в Эа душой. И каждому такое умение дарует что-то свое. Кому-то — исцелять; кому-то — вести за собой. А кому-то — зрить будущее.
Эстемирэ слушал ее, а Мелиан так же печально продолжала:
- Но всё это: исцелять ли, видеть ли, — всё это для каждой души своё. Ведь умение сплетаться с Эа двойственно: и ты проникаешь в мироздание, и оно в тебя. А потому каждому доступно только то, что сплетено с его душой. Король Феанор мог зажечь сердца только тогда, когда сам искренне верил; король Финрод может лечить лишь тогда, когда душа его болит за страдающего; а видеть будущее можно лишь то, на которое ты способен влиять.
Нолдо уже успел заново привыкнуть к певучему голосу айну, и теперь нахмурился, не понимая:
- О чем вы, королева?..
- Об Источнике, - терпеливо напомнила ему Мелиан. - Галадриэль желала создать источник, в котором она могла бы увидеть себя, свои страхи и слабости. Но ее сил не хватало, и она обратилась за помощью ко мне. И я помогла. Но видно, моё беспокойство передалось в Песне, которую я пела для девы, и она и запомнила — так же. Что это — необходимо. А в результате… Источник не показывал ни ее, ни кого-то иного. Источник показывал будущее, для каждого свое — на которое каждый мог влиять. Я тоже слаба, и тоже заглянула туда. И поняла, что мои страхи, что я так от себя гнала, не напрасны. Мое будущее не сулило мне ничего хорошего. Ты едва ли сможешь понять тревогу айнур, но именно мне, той, что пошла против воли Владык Арды, следовало стать на пути Рока — могучей силы, что была заключена в Изначальной Музыке.
- Рок, - повторил Эстемирэ. - Об этом я уже слышал. Что мой лорд пал жертвой какого-то Рока. Это о Проклятии Севера?
