Сопоставив факты, пришёл к выводу, что наша деревня являлась полноценным производством, которое само обеспечивало свою автономность и при этом поставляло барону ценный ресурс. Задав несколько наводящих вопросов, подтвердил догадку, что и с другими деревнями та же ситуация.

Получается, деревни обеспечивали барона ресурсами. Не просто едой, как бывало во многих культурах, но и ингредиентами для таинств.

Обеспечивали они в виде оброка. Каждый год крестьяне обязаны поставлять мясо, шкуры, когти, шерсть и каменные стебли. Ещё продовольствие. Но не сказать, что много. Разобравшись в цифрах, обнаружил, что выращивали еду по остаточному принципу. Опрос подтвердил. Баро не сильно осерчает, если зерна меньше поставим, но строго спросит за стебли.

Что-то мне подсказывает, что у него просто есть отдельные деревни, которые исключительно посевом занимаются.

Подсчитал я и другое. Прошёлся по деревне, понаблюдал за тем, как ухаживают за скотиной, сколько им нужно пропитания. С последним сейчас тоже проблемы были. Часть запасов была уничтожена. Повезло ещё, хотя везением это назвать трудно, что население деревни сократилось, а значит и ртов поубавилось. Так бы точно проблемы возникли.

Также узнал, сколько уходит времени на работы. По всему выходило, что следующий год для деревни будет тяжелым. Рук мало, дел много, процессы не отлажены.

С выкладкой я и пришёл к Сергиусу. Тот долго хмурился, когда я ему на пальцах объяснял, почему мы в жопе.

— То, что всё плохо, я знаю, — наконец выдал он.

Не могу сказать, что этот мужчина — глупый. Просто его навыки явно лежали в другой плоскости. Воин, убийца, да кто угодно, но не управленец, который знаком с основами экономики. Да и лекций ему никто не читал на тему, как быстро организовать прибыльное дело в любой враждебной среде.

— Это хорошо. Теперь вы знаете, почему плохо и в чем это плохо выражается, — не остановился я, — А вот то, что нужно, чтобы стало хорошо. Во-первых, люди. Во-вторых, нужно будет вложиться. В-третьих, надо бы подумать, как мы ещё зарабатывать можем. Барон требует конкретный налог, но не запрещает производить что-то ещё?

— Не знаю. — ответил Сергиус недовольно и растерянно. — Он хороший воин. Наверное не против. Если это не навредит общему делу.

— Для начала в любом случае надо разобраться с тем, что имеется.

— Шибко ты умный, Эрано.

— Какой есть, — ответил я, почувствовав беспокойство.

А и правда, не много ли я себе позволяю? Маленькие дети не должны связно выражаться и тем более заниматься стратегическим развитием поселением в дремучем обществе.

— Лучше при других людях веди себя скромнее.

Как скажешь, дядя. Я тебе благодарен хотя бы за то, что выслушал пятилетнего ребенка и не послал его подальше. Сергиус предупредил об осторожности, но сам ничего не сказал. Его устраивало, что я говорю по делу и ругать он меня вроде как не собирался.

Тогда наш разговор увял. Реакции я не дождался. Она последовала… Точнее не сама реакция, а просто так совпало, что часть проблем Сергиус и сам решал, просто надо было дождаться этого. Когда сезон дождей закончился, а холода ещё не наступили, к нам прибыли пару десятков человек. Как я понял, это родня самого Сергиуса, да его друзья. Из двух десятков человек — семеро взрослых, работящих мужчин. Столько же женщин. Трое стариков, которые маловероятно, что смогут трудиться на равных с молодежью, и четверо детей, до десяти лет каждый.

Осмотрев прибывших хозяйским взглядом… Смотрел издалека, чтобы за такие взгляды по шее не надавали… Сделал вывод, что это так себе пополнение, но лучше, чем ничего. Надо бы подкинуть идею Сергиусу опросить население на тему того, кто что умеет. Хотя и сам могу понаблюдать за людьми. Вдруг какие-то хобби полезные обнаружатся.

Когда начались заморозки, повалил снег, а движение между деревнями упало, то Сергиус наконец-то обратил на нас троих внимание. Уж не знаю, к добру это или к худу.

В это утро я проснулся от того, что в дом зашёл Сергиус. Любой зайди, хочешь не хочешь, а проснёшься. Дверь то деревянная, старая и скрипучая. Как и сама изба.

Дверь закрывалась на мощный засов. Наставника это не остановило.

— Просыпайтесь, — потребовал он, — Жду вас на улице.

На кровате заворочалась Кая и я увидел её недовольную мордочку, высунувшуюся из под одеяла. Кроватью и одеялом я называл это по привычке, а не по факту и форме.

Нам троим выделили отдельный дом. Без взрослых. Всего в доме три помещения. Одно условно можно назвать кухней, второе складом, а третье единственной комнатой с большой печью. Места на печи достались мне и Гермесу. Спать рядом не с женщиной было непривычно в первое время, но ничего, я адаптировался.

Кая забрала себе место на единственном подобие кровати. Как по мне, это просто доски, сложенные вместе возле печи. Сверху девушка натащила соломы, кинула кусок грубой ткани и устроила себе что-то вроде матраса. Гермес на это смотрел недоуменно вначале, но Кая быстро отбила у него желание задавать глупые вопросы.

За готовку, уборку и прочее мы отвечали сами. Продукты выдавали, но они сейчас распределялись из общих запасов. Я готовить не умел от слова совсем, Кая тоже на отрез отказалась, поэтому эта участь выпала на Гермеса. Парень рукастый оказался, поэтому от голода и плохой кормежки мы не страдали.

— Чего это он? — задал я вопрос, когда наставник вышел.

— Поднимайся и узнаешь, — буркнула Кая.

Я хорошо понимал причину её плохого настроения. Если мы не проснулись сами, значит время совсем уж раннее. Всё деревня спит ещё. Вылезать из под одеял — это тот ещё процесс. Из тепла в холод. Кому понравится? А идти на улицу, того хуже. Там морозец бушует и с утра он не сказать, что ласков. Скорее наоборот. Так и норовит своими когтями вцепиться в незащищенные части тела.

Изнутри дома трудно оценить, что там на улице. Точнее невозможно. Единственные ставни, которые наглухо заколочены в это время года, находятся на кухне.

Но я не ошибся. На улице то самое время, когда рассвет показался где-то вдали, но до нас ещё не добрался.

Утро встретило свежей коркой снега. Готовилось специально, не иначе. Сергиус стоял, ждал нас, кутался в меховую шубу и в ус не дул. Единственный раз, когда я видел, что ему дискомфортно — это за бумагами. Отказаться что ли, записывать приход-расход, чтобы отомстить ему за раннюю побудку? Не, лучше послушаем, что скажет. Чуйка шепчет, что будет что-то интересное.

Дождавшись нас, Сергиус отправился прямиком за территорию деревни. А это не самое безопасное, что может случиться с ребенком. Хотя даже я привык к тому, что в любой момент гости с границы заглянуть могут. Раз в три-четыре дня одна или несколько тварей стандартно заглядывали. Узнавал я о них постфактум, когда видел туши поутру и когда вносил их в реестр добытого. Шкуры, внутренние органы, части тела — кое-что ценилось из монстриков. Пока не знаю по каким причинам, но ценилось.

Столб в деревне тоже имелся. Сколько раз на него не глядел, отметка стояла в одном и том же месте. Твердая ночь, малая. Как удалось выяснить, вид ночи обозначал и вид тварей, которые могут заглянуть. Малая, опасная или разрушительная — уровень опасности.

Помимо твердой ночи было ещё шесть. Темная, пустая, проклятая, демоническая, мертвая и ночь разрушений. Названия внушающие уважение и опасения, но совсем не поясняющие, что означают на деле. Лично я радовался, что отметка никуда не двигается.

Вышли за стену, оттуда ещё минут двадцать топали по сугробам. Сергиус шёл впереди, за ним Гермес, утаптывая тропу ещё сильнее. Следом я, последняя Кая. Дошли до леса. А он здесь огромный. Со всех сторон лес, куда не глянь.

Рядом с деревней лес жидкий, легко просматриваемый. Здесь же, куда нас привели, темный, деревья очень высокие и широкие, будь на них листва, ничего бы видно не было. А так, зимой, достаточно светло даже в ранее утро.