Я посмотрел на спину ближайшего бандита. Посмотрел на нож в своих руках. Подумал, что без Горана и Элизы, я в этом мире никому не нужен. Шансы выжить у мальчишки близки к нулю. А значит, терять особо нечего.

С этой мыслью я перехватил нож двумя руками, выставил перед собой и побежал. Ещё и закричал во всю мощь легких.

— Аааа!!! — разнёсся мой вопль над всей деревней.

Наверное, это была не самая умная мысль. Но я хотел отвлечь бандитов, заставить их повернуться, чтобы дать убийце шанс закончить начатое.

Они и правда повернулись. Убийца взмахнул рукой и один из них упал. Второй, тот, что был с копьем, уставился на меня. Он не успевал развернуть оружие, зато успел разглядеть меня и немного повернуться.

Я врезался в него так, что нож ударил прямо в пах. Выше было бы труднее достать. А так я использовал свой небольшой вес для усиления удара. Мужик заорал, оттолкнул меня, перехватил копье и тут бы я умер, но ему в голову вошёл кинжал.

Вошёл и вышел. Брызнула кровь. Третий бандит тоже уже лежал мертвый.

Мужчина, сделавший это, уставился на меня.

Темные глаза по холодности были сопоставимы с айсбергом.

— Так ты теперь один? — спросил мужчина.

Тот самый, которые перерезал всех бандитов.

— Получается, что да, — ответил я.

Сам я сидел прямо на земле и смотрел в никуда. А что мне ещё делать? Выжившие крестьяне собирали умерших. Разложили их тела вдоль забора, с внешней стороны. Я на это зрелище смотреть отказывался и убрался подальше.

Горан мертв. Элиза мертва. Староста тоже мертв. Он был тем самым мужчиной, который вышел ночью и который погиб вместе с дядей. А больше со мной никто и не общался. Никому не было дела до мальчишки-сироты. Своих проблем выше крыши, как бы не захлебнуться в них.

Я видел, сколько трупов. Штук тридцать, не меньше.

Подумывал собрать вещи Горана и Элизы. Так и сделал. Перенёс их в телегу и там осознал, что не умею ею управлять. Как и не умею обращаться с лошадью. Да и умей, что дальше? Отправиться в путь? Но куда?

Это тот самый случай, когда в силу возраста, я абсолютно беспомощен и единственное, на что стоит уповать — это на помощь крестьян. Вдруг приютят. Но подошли ко мне не они, а профессиональный убийца, с пугающим взглядом.

Что-то много кто меня пугает. Какая-то угнетающая тенденция. То старики древние на пути попадутся, то вот этот подозрительный, непонятный тип. Выглядел он впечатляюще, если присмотреться. А присмотреться к нему сложно, взгляд прямо соскальзывает с него. Темный плащ, кожаный нагрудник с металлическим вставками. Штаны тоже кожаные. Где-то под плащом кинжал скрывается. Лезвие длинное, способное пробить голову взрослого человека и выйти с другой стороны так, что ещё с ладонь длины останется. Волосы у него черные. Не как уголь, но цвета сырой грязи точно. Волосы-чернозем. Под стать глазам.

— Почему бросился на того дезертира?

Дезертир, значит… Безусловно, любопытный факт, который тронул меня, но на который мне было плевать.

— А что мне терять? Они мамку убили и дядю. Кому я теперь нужен? Так хоть отомстил.

— Сколько тебе лет?

— Пять? — ответил я, сам сомневаясь в том, сколько.

На вид лет пять. А так может четыре или шесть. У Элизы я не спрашивал, были вопросы поинтереснее.

— Что думаешь делать дальше?

— Да если бы я знал, — ответил, как на духу.

Мужчина кивнул каким-то своим мыслям и снова меня оглядел.

— Хочешь пойти со мной? Легкой жизни не обещаю, но где спать и что есть найдётся.

— Пойду, чего не пойти.

Не, серьезно. Что-то я так и не увидел очередь из крестьян, которые хотят приютить лишний рот. А раз так, то и выбора по сути нет.

— Тогда иди за мной. Здесь я свои дела закончил.

— А как же дядя и мать? Их похоронить надо.

Почему-то мне казалось правильным хотя бы так отдать дань уважения этим людям.

— Их до ночи сожгут. Ждать не буду. — ответил он безэмоционально, констатируя факт.

Сожгут… Пусть так.

— У меня телега осталась. С лошадью. Там ценные вещи есть. — вспомнил я.

— Хм… — задумался он. — Для тебя там что-то дорого?

— Нет.

— Тогда это лишняя морока. Лучше продать.

— Не уверен, что её сейчас купят.

— Верно, — посмотрел он на меня с легким любопытством. — В соседнем селе продадим. Заодно о новости сообщим. Да и награду получить надо.

То, что мужчина не особо заинтересовался телегой я счёл хорошей новостью. Когда вещи складывал, то подумал, что меня и ограбить могут. Поэтому те деньги, которые накопил брат с сестрой, пересыпал в кошель и сейчас его за пазухой таскаю. Ещё и пару рубашек поверх нацепил. Выглядит не очень, но зато скрывает то, что нужно скрыть.

— А как вас звать? — спросил я вдогонку, когда мой новый «опекун» отвернулся и зашагал вдоль забора.

— Зовут? — обернулся он, — Зови меня Сергиус. А тебя как звать, малец?

— Зовите меня Эрано.

— Это твоё настоящее имя?

— Кажется, моя прежняя жизнь закончена, поэтому не вижу смысла оставлять старое имя.

Тем более такое бесячее.

— Эрано так Эрано, — принял он ответ, — Иди за мной. Поможешь донести.

Я и предположить не мог, что именно он собирается нести. То, что Сергиус забрал оружие, кое-какие доспехи и ценности с разбойников — меня не удивило. А когда он принялся отрезать головы… Не рубить, а именно отрезать своим кинжалом, да так сноровисто, что чувствовался в этом большой опыт…

Если бы я позавтракал, меня бы точно стошнило. Самое ужасное было, когда он приказал складывать головы в мешок. Сопоставив слова про награду и отделение верхней части тела от туловища, я догадался, что платят здесь по факту предъявления неоспоримых доказательств.

Ну и мирок…

С крестьянами прощание вышло коротким. Настолько коротким, что никто и внимания не обратил, когда я ушёл, прихватив с собой телегу. Пару взглядов бросили и всё на этом. Рулить сел Сергиус и справился с этим так ловко, что у меня никаких вопросов к его квалификации не возникало.

Да и возникни, я бы ничего не спросил. То, что моя судьба вроде как решилась и наметились перспективы… Это как поставить галочку в списке дел. Без эмоций, без вовлечения.

Внутри я по прежнему чувствовал опустошение, отдавая себе отчёт, что если хоть немного задумаюсь о случившемся, то моё маленькое тело не выдержит.

Оно и так не выдержало. Стоило залезть в повозку, очутиться в хорошо знакомой обстановке, как я отключился.

Очнулся от тычка.

— Эрано, проснись, — прозвучал голос где-то рядом. — Вставай давай. Потом отоспишься, мальчик.

— А, что? — дернулся я.

На секунду показалось, что это Горан. Но нет, это был Сергиус. Я посмотрел на него недоуменно, а потом вспомнил. То, что с удовольствием бы позабыл.

— Плохое случается, мальчик. Это не повод уходить в себя и терять бдительность.

Отличный совет. Вот и знания подъехали. Мой бог порадуется, если я ему эту квинтэссенцию мудрости принесу.

Пока я пытался разобраться с нагрянувшими эмоциями, Сергиус отошёл куда-то в сторону. Я выбрался за ним и увидел, что мы остановились рядом с другой повозкой. Почти такая же, как и у нас. Так и не скажешь сразу, лучше или хуже. Потрепанная временем и дорогой, пылью, дождями и грязью.

От изучения увиденного меня отвлекла та, кто сидела на козлах. Девочка. Самая настоящая, лет восьми. Точно бы я при всём желании определить не смог. Она была закутана в рубаху ей не по размеру. Волосы — копна сена, не знавшая расчёски и мыла. А глаза — два угля, стремящихся прожечь меня насквозь.

— Кто это?

На сцене появился третий участник. Тоже ребенок. Мальчик, лет девяти. Крупнее меня раза в два. Грязный, как и девочка, потрепанный жизнью. У него на щеке шрам сверкал, привлекая к себе внимания. Когда я посмотрел на рану, парень коснулся её, нахмурился и глянул на меня исподлобья.