Михаил Булгаков

   Двое полицейских в штатском вышли из машины, стараясь оставаться незамеченными, проследовали пешком по берегу реки и, затаившись в кустах, стали наблюдать в бинокль за старым храмом... Сначала ничего подозрительного они не замечали, время шло, и, переминаясь с ноги на ногу, они продолжали пристально разглядывать темные стены здания и проржавевшую дверь. В храме по-прежнему ничего не происходило, сотрудники полиции начали позевывать. Потом крадучись они поднялись по склону, подошли ближе к храму, и, пробравшись в ближайшие кусты, огляделись оттуда по сторонам.

   - Смотри-ка! - Один из полицейских дернул за рукав другого.

   Они заметили человека, который, опасливо озираясь, торопливо взбирался по склону. Следом за ним показался другой. Полицейские в засаде затаили дыхание, и скоро увидели с высоты холма, как по узким тропам с разных сторон стекается из города к храму множество людей. Но полицейские не видели, что кроме них за храмом наблюдают еще двое, мужчина в длинном плаще и женщина в темном комбинезоне. И, конечно, полицейские не слышали, да и не могли слышать их разговор. Те двое находились буквально за спиной у полицейских, но оставались невидимыми, их фигуры сливались с диким кустарником и бурьяном, а беседовали они мысленно, поэтому разговор был недоступен посторонним...

   - Пора, - произнесла женщина, медленно подняла фотокамеру и стала наводить на стражей порядка.

   - Погоди, - мужчина удержал ее руку. - Если ты это сделаешь, мы можем окончательно потерять его доверие.

   - А, по-моему, терять нам уже нечего! - сказала Нанда. - Он опять неуправляем и непредсказуем! Он нарушил все условия! Нас он полностью игнорирует. Как мы можем его охранять? Что делать с ним, Майкл?

   - Принимать таким, какой он есть, - задумчиво ответил ее спутник.

   - Но как предугадать его поступки? - Нанда все еще не опускала свою фотокамеру. - А если он снова пойдет на казнь?

   - Это его право. И это ничего не изменит. Его миссия отменена. Через три дня на Земле не станет людей... - мрачно произнес Ведущий Программист.

   - А он не сможет нам помешать? - обеспокоено спросила Нанда.

   - Надеюсь, что сможет, - тихо отозвался Майкл.

   - Ты говоришь так, словно жалеешь этих ничтожных людишек! - возмущенно воскликнула Нанда.

   Майкл промолчал.

   - Не ожидала такой слабости от своего партнера!

   - Не придирайся к словам, - сказал Майкл. - Главный Исполнитель окажется перед свершившимся фактом, но как он поведет себя при этом - никто не может знать... - Ведущий Программист стал еще мрачнее. - А за последствия отвечать нам!

   Тем временем в храме собралась большая толпа. Но никто не заметил, как внутри храма оказался Джозеф. Полицейские услышали его голос, тихий, вкрадчивый и словно завораживающий. Люди, склонив головы, молча слушали его.

   - Ишь, распелся! Думает, все ему сойдет! - Сейчас и возьмем с поличным... - произнес один.

   - Конечно! Доказательство на лицо! - радостно прошептал другой.

   Приготовив оружие, полицейские бросились в храм. Толпа растерянно расступилась, уступая им дорогу.

   - Всем к стене! - закричал один из полицейских.

   Люди испуганно попятились, словно стали вжиматься в стены. И только Джозеф по-прежнему стоял посреди храма.

   - Ты арестован! - закричал полицейский, подбегая к нему с наручниками.

   Напарник направил на Джозефа револьвер. Джозеф улыбнулся и молча протянул руки. Когда полицейский защелкивал наручники на его запястьях, его словно ударило током, он едва удержался на ногах. В ушах шумело, странная певучая речь преступника навязчиво звучала в голове. С трудом справившись с нахлынувшим наваждением, полицейский подтолкнул Джозефа, и, на глазах у притихшей толпы, задержанного преступника торопливо повели к выходу.

   К воротам полицейской тюрьмы подъехала черная машина с зарешеченными стеклами. Из нее вышли полицейские и вывели Джозефа. Подбежали охранники, приняли заключенного и повели в здание.

   Спустя какое-то время Джозефа, закованного в наручники, с кровоподтеками на лице, втолкнули в общую камеру. Заключенные окружили его, с любопытством стали разглядывать.

   - Смотри-ка, как парня уделали, - с сочувствием сказал один.

   - Нас тут всех уделывают, - равнодушно ответил другой.

   Джозеф, сидя на полу и прислонившись спиной к стене, с трудом открыл глаза.

   - Слышь, за что тебя? - Склонился над ним молодой арестант.

   Джозеф молчал, бессильно опустив скованные руки.

   - Ты, отвечай, когда тебя спрашивают! - Властно приказал третий заключенный. - У нас тут свои порядки. Пахан не любит молчунов.

   - Может, добавить ему? - Спросил первый.

   - Пить... Как хочется пить... - Пробормотал Джозеф еле шевелящимися губами и снова закрыл глаза.

   - На шконку его! - произнес спокойный уверенный голос, и мощная ручища в наколках протянула флягу первому. - Дай ему воды,

   Фляга коснулась губ Джозефа, струйка потекла по неподвижному подбородку, за ворот рубашки.

   - Ты, это, воду-то зря не трать! Нам самим не хватает! - Со злостью закричал молодой арестант.